должна съесть все. После такой заботы!
Правда, просто механически ковыряюсь вилкой в тарелках с едой. Снова накатывает апатия. Ничего не хочется.
Из меня как будто вынули что-то важное. Какую-то очень мощную батарейку, на которой я держалась. И теперь я чувствую себя просто оболочкой. Без всяких целей.
Мою посуду вместо того, чтобы отправить ее в посудомойку.
Возвращаюсь в свою комнату и падаю на постель.
Просто лежу и смотрю в потолок, потеряв счет времени.
— Мила.
Вздрагиваю, когда слышу над собой голос Руслана. Снова совсем не заметила, как он вошел.
— Поднимайся. Сделай прическу и надень что-то нарядное. Мы выходим через полчаса.
— Опять какое-то важное мероприятие, на котором тебе обязательно мелькнуть со своей женой?
— Очень важное, Мила. Собирайся.
— У нас же завтра важная встреча. Совет директоров, и…
— Мы ненадолго. Полчаса тебе хватит?
— Ты так и будешь надо мной стоять?
Рус долго смотрит на меня.
А после резко разворачивается к шкафу.
Вытаскивает из него джинсы, свитер и легкую курточку.
— Так будет быстрее. Пока ты бы выбирала…
— Ты ведь сказал одеться понаряднее?
— Я поставил тебе диагноз и передумал. Будем сегодня мелькать в другом месте.
— Хорошо.
Рус наконец оставляет меня одну и мне приходится подняться. Хоть на самом деле я валялась бы вот так… Еще сутки, как минимум. Ну, или до той самой важной встречи на совете директоров. А ведь я даже не обдумала, как себя вести!
Быстро надеваю то, что оставил Руслан. Решаю даже не краситься. Раз уж одежда не под какое-то солидное мероприятие. Просто завязываю волосы в высокий хвост и уже через пять минут выхожу из своей спальни.
— Что? Удивлен, что так быстро?
Рус просто стоит и сверлит меня нечитаемым взглядом. По его лицу я совершенно ничего не могу понять.
— Ты охренеть, какая красивая, Мила.
Он вдруг делает резкий шаг ко мне. Наклоняется над самым лицом. Заполняет собой все пространство.
Его голос совсем хриплый.
Рус наклоняется к моему лицу еще ближе… Так, что я чувствую на губах его дыхание.
Рефлекторно отклоняюсь. Но он просто поправляет выбившуюся прядь, закладывая ее мне за ухо.
— Охренеть, какая…
Быстро проводит по моей щеке рукой и так же быстро отворачивается.
— Идем.
Теперь его голос снова звучит уверенностью и сталью.
А я, следуя за Русланом, невольно бросаю взгляд в зеркало.
Что там такого особенного? Дико похудела. Глазища одни на все лицо. Выгляжу, как угловатый подросток на самом деле!
А еще…
Еще у него только что были такие глаза… В таких просто сгореть можно!
* * *
— Ты уверен, что именно здесь нас должен кто-то увидеть вместе?
Удивленно осматриваюсь по сторонам. Руслан привез меня в парк аттракционов!
— Ванильное или шоколадное?
Он с усмешкой подает мне руку, помогая выйти из машины.
— Фисташковое, ты же знаешь.
— Сладкую вату? Малиновую?
— Нет. От нее портится фигура!
— Значит, малиновую двойную.
— Я говорила, что ты невозможен?
— Может, мне нравятся женщины с пышными формами. Ты должна соответствовать. Моему вкусу.
Я не могу удержаться и таки откусываю от воздушной сладкой ваты. Обожала ее всегда. Тысячу лет не ела! Но даже раньше всегда приходилось себя ограничивать, чтобы не растолстеть. И Рус прекрасно об этом знает!
— Этого не было в контракте. Про соответствие твоим вкусам. Я не должна…
— Вкусно?
Руслан наклоняется и подцепляет губами кусочек. Прямо у края моих губ. Касаясь его своими.
— Обалдеть. Теперь я понимаю, почему ты всегда съедала все, а мне совсем не доставалось. Пойдем на колесо обозрения? Или ты все такая же трусиха, как и раньше?
— Что? Я никогда…
— Ты никогда так до него и не дошла.
— Неправда. Я даже села в кабинку.
— Напомнить тебе, как ты потом из нее спрыгнула? Там как? Пойдем? Или выберем что-то попроще? Лодки, например? Или покормим лебедей?
— И ничего я не боюсь. И вообще. Я уже взрослая на самом деле.
— Проверим?
Руслан провокационно протягивает мне руку. Смотрит, не отрываясь, прямо в глаза и медленно откусывает от моей сладкой ваты.
— Рус, ну что это вообще за детский сад. Тебе делами занимать надо. Важными. А ты… Какое-то глупое колесо!
— Значит, боишься. То же самое я слышал и в университете. Что нужно важным заниматься. Учебой. А не каким-то глупым колесом!
— Пфффф. Я не боюсь! Пошли!
Но на самом деле мне так страшно, что дрожат коленки. Особенно когда мы поднимаемся над домами.
— Зачем ты меня сюда притащил?
Рус снимает цепочку. Подает мне руку, чтобы я поднялась. Обхватывает мою талию, прижимаясь сзади.
А я шумно сглатываю. Даже привкус сладкой ваты во рту совсем не радует.
— Почувствуй, Мила. Просто почувствуй. Ощути это.
Немного хрипло шепчет мне на ухо. А у меня голова кружится от высоты. И в то же время не могу отвернуться. Продолжаю смотреть вниз, как завороженная.
— Это ведь жизнь, Мила. Страшно. Но только вначале. А потом ты понимаешь, что ничего лучше этого нет. И голова кружится… Уже от кайфа. Ты чувствуешь?
— Да…
Я вздрагиваю, когда мы поднимаемся на самую большую высоту. И в то же время начинаю понимать, о чем он говорит. Восторг начинает расплываться по венам. Высота больше не пугает. Она пьянит.
— В следующий раз мы прыгнем с тобой с парашюта. В паре. Пристегнутые вместе.
— Я не способна на такой авантюризм, Руслан.
— Ты даже не представляешь. На что ты на самом деле способна, Мила. Ты сама себя не знаешь так, как тебя знаю я.
Он резко разворачивает меня к себе.
Впивается