на себя и осторожно огляделась, заметив выглядывающую из-за бортика огромной ванной макушку Миры. Ее волосы аж блестели от пота, но при этом не было видно, чем же она таким занимается.
Мария, что-то для себя решив, сделала пару осторожных постукиваний по двери, чтобы привлечь внимание и дать Мире возможность самой объясниться. Но в ответ на такое, по ее мнению, великое благородство, она получила лишь полный игнор. Девушка мило надула щеки и без тени стеснения пошла, подобно ледоколу, напролом.
Вот только плитка ее скорость не оценила. Едва влажная поверхность не простила самоуверенный почти чеканящий шаг девушки, от чего она, с трудом не издав взволнованный вскрик, в попытке не упасть села практически на шпагат.
Это был провал. Как бы ей сейчас хотелось переиграть последнюю минуту жизни. От обиды в глазах начали понемногу собираться слезы. Но они быстро исчезли, как по мановению волшебной палочки, когда Мария поняла, что Мира так ничего и не заметила.
Она там что, в какой-нибудь глубокой медитации засела? Я же достаточно нашумела! — подумала про себя девушка. Впрочем, если жизнь дает еще один шанс, кто она такая, чтобы не уцепиться за него? Осторожно опираясь на руки, она с трудом вытаскивала себя из не самого удобного положения. Отзывавшиеся с небольшой болью связки и мышцы намекали, что Мария определенно вскоре пожалеет о своем великолепном маневре. Но сейчас это было не важно.
Впрочем, игнорирование со стороны Миры начало уже бесить девушку. Так что она, наконец подобравшись вплотную, присела на колени, как следует прочистила горло а потом с радостным криком «Угадай кто!» закрыла глаза своей бедной жертве и вжала ее голову в свою немаленькую грудь.
А дальше события понеслись вскачь. Застанная врасплох Мира начала пытаться вырваться из этого неожиданного плена, а Мария, с лицом, полным довольства и превосходства, не давала это сделать, пока не получит ответ на свой вопрос.
Но все же девушка явно переоценила разницу в их физической силе без использования арги, так что удержать свою паникующую горничную она не смогла, кубарем нырнув вместе с ней в жерло наполовину полной ванны.
Глубина была маленькая, так что захлебнуться здесь было очень и очень сложно. Так что когда первые секунды страха прошли, Мария звонко и от души рассмеялась. Ее прилипшие к коже волосы и скатывающиеся по изгибам тела капли воды будто старались еще больше подчеркнуть ее природную красоту, придавая ей ауру мифической сирены.
Да, Мария видела, как на нее сейчас смотрят и наслаждалась этим. Подобно опытному стратегу она посеяла хаос а потом выставила приманку для Миры. Ведь так она выиграла себе достаточно времени, чтобы заметить кое-чье отсутствие.
По многочисленным оговоркам, Мария примерно знала, куда нужно смотреть. Глаза немного сощурились, на губах сама собой появилась улыбка. Перед ней сейчас стояло два пути. Но она думала лишь об одном: полапать слабую в отношении женских чувств Миру а потом хоть камни с неба!
Заметивший направление взгляда «парень» лишь стыдливо прикрылся, буркнув в сторону: «Не смотри, и так тошно».
Ему наверное было невдомек, насколько женственно он сейчас выглядел. А вот Мария, увидевшая это, чуть ли не готова была пищать от милоты, что она увидела. Единственное что отделяло сейчас Миру от настоящей девушки это полное игнорирование своей груди. Наоборот, то, как она прикрыла руками промежность умудрилось даже подчеркнуть эту почти плоскость. Марии захотелось срочно сходить за формулой, чтобы усилить эффект еще больше, но вряд ли сейчас подходящее для этого время.
Молчание затягивалось. Мария понимала, что если она хочет, чтобы что-то случилось, то ей нужно брать все в свои руки. К тому же Мира потихоньку начала отступать, не собираясь тратить ни слова на объяснение того, что случилось.
Впрочем, интуиция девушки сигналила, что это точно не то, что стоит спрашивать, особенно сейчас. И она была склонна ей доверять. Впрочем, сиюминутным порывам она тоже сопротивлялась очень и очень редко. Так что она, поднявшись из ванны, схватила уходящую Миру за руку, развернула к себе и впилась в такие мягкие губы.
Поначалу на старания Марии не отвечали, но это не остановило поцелуй, вовсе нет. Девушка наоборот начала напирать еще активнее, будто пытаясь найти в чужом рту переключатель на обычное состояние ее дорогой подруги.
Грудь Марии уперлась в чужую мягким и теплым прессом. Ее руки поглаживали гладкую спину, иногда заходя на изгиб талии, будто она пыталась таким образом разогреть человека перед ней.
И это понемногу работало. Подобно айсбергу, от которого откалывались различные части, Мира начинала все больше показывать, что она не замкнувшееся в себе бревно. Робкие попытки ее языка вступить в противостояние с захватившим все поле боя врагом все больше наращивали темп и силу противодействия. Осторожно помещенные на попку Марии руки утопали в мягкой плоти, пытаясь выплеснуть через это действие весь накопившийся стресс. Вскоре Мира отдалась поцелую настолько, что не заметила, как руки Марии оказались точно там же, исследуя мало чем уступавший по мягкости персик.
Два поглощенных страстью человека прижимались друг к другу все сильнее, будто стараясь стать одним целым. Проникающая от Марии любовь и похоть, подобно болезни, поражала все, до чего могла дотянуться. Эти чувства стремились успокоить, будто Мария всеми силами пыталась передать чувство того, что все будет хорошо.
Проверяя границы дозволенного, девушка приперла Миру к стенке и потянулась коленкой к ее промежности, готовясь в любой момент отступить.
Не понадобилось. Ее там встретила теплая влажность. Как же сильно ты завелась — промелькнула одинокая мысль в голове Марии, впрочем быстро смытая первобытными чувствами, для которых мысли лишь помеха.
На смену ноге, лишь проверяющей насколько далеко можно зайти, пришла рука, начавшая делать простенькие движения, не пересекая впрочем определенной границы. Будто выражая все еще остававшийся внутри нее небольшой протест, Мира немного прикусила ее язык, впрочем, тут же продолжив борьбу по-честному. И на этом все ее сопротивление иссякало. Будто каждое прикосновение в новом для нее месте все больше выбивало из нее любые мысли.
Впрочем, Мария вскоре почувствовало, как уже в ее промежность начали настойчиво стучаться. Она непринужденно сама насадилась на пальцы, одновременно проникая своими. Мира от такого немного затряслась полностью растворяясь в чувствах, что не мог