Удобно, быстро, чисто. Но, к сожалению, неприемлемо. Теперь. После того, как он побывал в Тупике и посмотрел на людей, которые там живут.
Не приходится рассчитывать на то, что маги назначат встречу на чужой территории. Нет, любые переговоры они захотят вести там, у себя. А в скученности Блошиного Тупика взрыв и пожар — это смерть для большинства его обитателей. Крепостные стены удержат огонь, не выпустят в город, да и пожарные бригады в слободах и в замке позаботятся о том, чтоб пламя не перекинулось в другие кварталы, но в самом Тупике все сгорит подчистую. Вместе с людьми.
Еще вчера этот вариант казался идеальным. Чем думал, интересно? Ведь знал же, что Блошиный Тупик — не казармы, населенные боевиками и контрабандистами, а обычные трущобы. Что, неужели сложно стало решать две задачи одновременно, и плетение паутины для Хольгера поглотило мысли целиком? Или, может, кто-то слишком много думает о взаимоотношениях людей и нелюдей?
Кому-то следовало бы рассортировать мысли на актуальные и не имеющие значения. Прямо сейчас. Пока и правда не дошло до пожаров и взрывов в жилых районах.
Но хотя бы за подготовку к встрече с магами можно было не волноваться. И даже, пожалуй, гордиться. Так, самую малость гордиться, не забывая о собственной потрясающей тупости. Однако если забыть про идеи насчет минирования, остальное было сработано аккуратно и эффективно. Без Интернета, без привычных манипуляций с сетью, исключительно на слухах, разговорах и редких встречах с нужными людьми. По старинке.
Хасан похвалит. Он думает, Заноза без компьютера и телефона шагу ступить не может. А вот фиг! Сто лет обходился, и прекрасно справлялся… Ну, ладно, без телефона не обходился никогда, да и телеграф был штукой удобной, а на Тарвуде ни того, ни другого, только курьеры и личные встречи. Но тем больше поводов для гордости, разве нет?
Слухи о том, что у хозяина мельницы, непонятного, возможно, опасного, но умеющего считать и зарабатывать деньги, есть какое-то интересное предложение к кому-то из четверых магов Тупика, разошлись быстро. Слухи вообще всегда быстро расходятся, это закон, а если их еще и запускать правильно, то они разлетаются со скоростью мысли. И вот это, кстати, не закон, а загадка. Потому что мысль должна быть быстрее, чем информация, передаваемая вербально, а на деле выходит порой, что мысли от слухов отстают. А то и вообще не догоняют.
Кому и что собирался предложить мельник, оставалось неясным. Что-то интересное. Почти наверняка незаконное. Прибыльное. И, что важнее всего, связанное не только с деньгами. Он якшается с Мартином Фальконе, имеет дело не просто с магией, а с настоящими чарами, значит, и интерес к кому-то из сильнейших магов Тарвуда обусловлен чародейством. И возможностями, которые чародейство открывает для владеющих магией.
Чары были единственным фактором, сохраняющим нейтралитет между Тупиком и Замком, между леди Калиммой, ставленницей лорда Хартвина, и четырьмя его учениками. Леди Калимма была чародейкой, ее опекун Мартин был чародеем, и чародеем был ее дворецкий, Гевальд. Трое против четверых, но необъяснимость и непредсказуемость чар стоили мощи четверых магов, даже объединенной. А ведь хозяевам Тупика, при их-то взаимном недоверии, еще надо было суметь объединиться.
Малейшего намека на то, что кому-то из них намерен предложить что-то нелюдь, связанный и с Замком, и с семьей Фальконе-Дерин, оказалось достаточно, чтобы о встрече с любым из четверых наедине можно было забыть. Что и требовалось. Дальше оставалось только назначить сроки. И предоставить принимающей стороне выбрать место.
После прогулки с Эшивой, Заноза худо-бедно, но стал ориентироваться в лабиринтах узких улиц Блошиного Тупика. Он знал, что ему пришлют провожатого — это и вежливость со стороны хозяев, и их забота о собственной безопасности — но получив приглашение в таверну «Кабан», порадовался тому, что это место способен найти самостоятельно. Видел он того «Кабана». Одно из немногих зданий из настоящего камня и дерева, а не из замазанной глиной дранки. Ах, как было бы хорошо взорвать его! Там должны быть тяжелые деревянные балки, мощные перекрытия, глубокий подвал. Несколько грамотно размещенных зарядов взрывчатки, и дом сложился бы внутрь, как карточный, похоронил бы всех, кто каким-то чудом переживет сам взрыв и пожар.
Мечты, мечты…
Взрывать нельзя. Все придется делать руками. И еще… эти упорные разговоры о том, что на Тарвуде бесполезно огнестрельное оружие. Они так и не подтвердились, но не пора ли признать, что у слухов есть основания? А то, что собственные пистолеты ни разу не подвели — это заслуга Минамото-сенсея, научившего правильно стрелять.
Вот чего Хасан точно не одобрит.
А если и он откажется помочь? Как вынужден был отказаться Мартин. Что тогда делать?
Scheiße! Что-что? Решать проблемы по мере поступления. Кто-то слишком привык к тому, что большинство проблем решает Хасан. Может, пора отвыкать? Хотя бы морально подготовиться к тому, что отвыкать придется.
* * *
Четыре мага, каждый из которых сам по себе стоит бойца со штурмовой винтовкой, плюс двенадцать телохранителей. Любой телохранитель в любой момент времени может получить способности одного из магов. Огнестрельное оружие, предположительно, бесполезно. Заминировать помещение нельзя. Осколочные гранаты неприменимы, потому что Заноза будет в эпицентре.
— Насчет огнестрела надо выяснить точно. — Хасан глянул на часы, — сейчас там день, так? Значит, пойдем, когда там стемнеет, проверим, как мои пистолеты себя ведут. Что? — он встретил внимательный взгляд Занозы. — Я заговорил по-турецки, или ты перестал понимать английский?
— Да я и турецкий понимаю. А ты что, даже не спросишь, зачем мне это надо, что мне сделали маги, и в какие разборки я опять влез?
— Я когда-нибудь спрашивал?
Заноза хмыкнул.
Он сам всегда все рассказывал. Тактическую задачу ставил сразу, как сейчас, а потом, постепенно, выдавал и все подробности. Зачем ему это надо, что ему сделали, в какие разборки он влез. Никаких полезных данных для планирования операции, просто события, дела, конфликты и идеи. Просто жизнь Занозы, помимо «Турецкой крепости». Мог бы не рассказывать, Хасан бы понял. У всех есть право на секреты. Но послушать обычно было интересно.
— А если бы…
О. Знакомые интонации. С начала лета без них почти ни один разговор не обходится. Заноза так основательно запутался в человеческих взаимоотношениях, что Хасан со своим двенадцатилетним опытом семейной жизни, стал чувствовать себя экспертом.
— Если бы? — переспросил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});