– Вы Арвиэль?
Оборотни синхронно повернулись к девушке. Невысокая, худенькая. Возле лица мерно покачивался голубоватый светлячок, отчего волосы, забранные в высокий хвост, походили на белую пушистую головку одуванчика, пришпиленную прямо к макушке.
Гррр! Ну почему, почему архитекторы не предусматривают в арках двери с пудовым засовом?! Тогда можно рявкнуть, как это любят делать в конторах: «Подождите двадцать минут!» Или табличку повесить: «Перерыв на обед»! А еще лучше – посадить сторожевого пса, чтобы кусал за пятки назойливых посетителей!
Вилль, очевидно, подумал о том же и, скривившись, резко схватился за голову, будто в ней взорвался ящик шутих. Но все же кивнул.
Мрачная Алесса решила взять инициативу в свои руки:
– Девушка, стучать надо, а уж коли зашли, то будьте добры представиться первой!
Девчонка, к ее удивлению, не сконфузилась, пикироваться тоже не стала, а вполне миролюбиво ответила:
– Да, действительно нехорошо получилось! Меня зовут Трисса, а для друзей – Триш. Вы – друг Лиса, Арвиэль, значит, и мой друг.
– А я вас запомнил: вы были с Лисом, когда фонтан взорвался. Вы – его подруга? – уточнил Вилль.
– Я его сестра, – немного полюбовавшись эффектом, добавила: – Сводная. В городе говорят, якобы иностранцы уехали, вроде и свидетели нашлись. Можете представить наше удивление, когда Лис сказал, что нашел ваш рисунок на дороге к посольству. Брат у меня упрямый и ходил проверять, даже когда оно опустело. Нам, естественно, не говорил. Ярини прислала нас за вами и теми, кто может с вами быть. Я правда сожалею, если пришлось ждать, но ночью на улицах неспокойно. По дороге сюда нам повстречались какие-то типы, а денег для них мы, увы, захватили недостаточно. Так что пришлось немного задержаться.
– Их было шестеро, да? Что вы с ними сделали? – заинтересовалась Алесса.
– Думаю, в Катарине все же стало чуть спокойнее, – мило улыбнувшись, Триш жестом пригласила следовать за собой. Словно в подтверждение, послышалось тихое, мерзкое и довольно-таки бешеное хихиканье.
Алесса, вопросительно глядя на Вилля, покрутила пальцем у виска. Аватар пожал плечами и, с трудом поднимаясь на затекшие ноги, шепнул:
– Это свои. Не беспокойся.
Забеспокоилась Алесса, когда при выходе из арки ей набросили на голову мешок. Руки накрепко завернули за спину, хотя не больно и не грубо. Стало темно, душно, и, что самое страшное, от мешка разило крысами. Вилль почему-то на помощь не спешил, и девушка яростно задергалась, будто ей за шиворот напустили лесных муравьев.
– Алесса, не сопротивляйся, нас обыщут и отпустят! – глухо попросил Вилль.
– Да не лягайся ты, лягушка! – добродушно поддержал кто-то, шуруя ручищами по знахаркиным бедрам.
– Зато подкованная! – Она с силой пнула наугад.
Реакция последовала незамедлительно, да такая, что пантера замурлыкала. Короткое, звонкое «о!» плавно возвысилось в мелодично-протяжное «м-м-м!» и наконец взвилось в пиковое:
– …ма-а-ать!!!
– Гы-гы-гы! – заржал «бешеный». – Метис, когда твой прадед удрал из гор, он женился на эльфийке; когда твой дед удрал из столицы, он женился на орчанке; когда твой отец удрал из тюрьмы, он женился на гномке. Ты удрал из страны, но, ангидрид твою закись марганца, уже ни с кем не породнишься! Кха!
– Я и тебе сейчас удружу! – пообещала знахарка.
– За ушком почешешь?
– Ага, коготками!
– А давайте все успокоимся и поговорим как нормальные… короче, поговорим нормально? – простонал Вилль. – Лис, это я, Арвиэль. Со мной – Алесса, моя… В общем, ей можно доверять.
– Что-то не узнаю…
– Лис, у меня же мешок на голове.
– М-да? Сними мешок, Тур!
– Ярини велела вести их втемную.
– МУРа… – глубокомысленно изрек Трой.
– Его убивают размышления, – со вздохом расшифровала Триш. – Мы снимем мешки, но на входе в Логово придется завязать вам глаза. Таковы правила, простите.
– Законы нужно соблюдать, – не стал спорить Вилль.
Мешки сняли тут же. Липкий, затхлый воздух тупичка казался свежее морского бриза. Напротив возвышались живописные руины какого-то строения, похожие на пирамиду, а венчала их гипсовая собака с купированным левым ухом – как раз этот ориентир Вилль и выбрал в качестве метки.
Четыре бесцеремонных наглых мерзавца в городской пейзаж не вписывались. Правый фигурой походил на квадрат, левый – на перевернутый треугольник (нижний угол он трепетно прикрывал руками), а посередине виновато улыбалась девушка-одуванчик. У ее ног развалился объемистый баул, из которого обличительно выглядывала массивная пряжка ремня одного из давешних «кренделей»: аватар, сам подпоясанный веревкой, тоже приметил выгравированную на пряжке ящерку-саламандру, танцующую в костре, но побрезговал грабить даже грабителя. На шаг впереди, скрестив на груди руки и подозрительно щурясь, стоял сам Бешеный Лис. Вилль предупреждал, что алхимик немного странный, и действительно, парень с взъерошенной лисьей башкой в лихо сдвинутом на ухо картузе смотрелся необычно.
– Кха-кха, устрашилась? – пролязгал кицунэ.
– До колик! – фыркнув, науми отрастила клыки гораздо мощнее. Как знахарь, Алесса понимала, что с психами нужно разговаривать спокойным доброжелательным тоном, но их было слишком много, а она – одна!
Лис по достоинству оценил пантерью улыбку и осклабился до ушей.
– Отпад! Но у меня нюх тоньше! БуРДА!
– Будет рад дальнейшему ап-щению…
– МУРЛо! – зашипела Алесса. – Меня убивают рыжие лопухи!
– Я черно-бурый, сестренка!.. – возмутился Лис.
– Да без разницы! – перебила девушка. – Обуревшие тоже убивают… ой!
Алесса надулась, решив молчать вообще: щипок получился и больной, и обидный.
– Лис, я знал, что ты поймешь рисунок! – сияя как начищенный самовар, выпалил Арвиэль. Собственный зад он благоразумно прикрыл, опасаясь возмездия.
– Не вопрос! Только в следующий раз малюй СОБАКУ, а не осла с клыками. Кха!
– А-а, МУРа! – отмахнулся Вилль. – Может, пойдем?
Погода испортилась окончательно. Хлынул дождь, да такой, словно по тучам ходил кто-то с огромной лейкой, видимо приняв улицы за грядки. Ветерок едва чувствовался, и стало ясно, что конец этому мракобесию наступит ой как не скоро. Триш, оказавшаяся магом воды, наколдовала нечто вроде полога, но с наводнением понизу сделать ничего не могла. Модные сапожки звучно плюхали по лужам, и Алесса решила: в следующий раз, покупая обувь, по-другому взглянет на кирзачи! Сама она раскисла не меньше, чем сапоги, совершенно потеряла ощущение времени и пространства; казалось, что так и будут они идти веками. Уже подзабытое чувство накатило вновь: бредешь-бредешь нога за ногу в ливень, в метель, и не знаешь, ждет ли тебя по ту сторону пригорка лощина с россыпью деревенских изб или новые версты дороги. А то и вовсе болото.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});