1870 г. на красносельском вокзале случился пожар. В 1872 г. архитектором Петром Станиславовичем Купинским вокзал был построен заново. Он изменил местоположение и конфигурацию. При прокладке железной дороги до Гатчины (1872 г.) «отделение для высочайших особ» сместили влево от здания вокзала. На плане 1890 г. можно увидеть новое пассажирское здание в развилке между железнодорожными ветками.
Начальник железнодорожного вокзала Красное Село Александр Петрович Верландер в 1883 г. выпустил путеводитель «По Балтийской дороге». В нем дано следующее описание Красносельского вокзала: «Станция III класса. Вокзал весьма красивый, своеобразной архитектуры. Здание деревянное, крытое железом. Имеются покои для особ императорского дома.
Залы для пассажиров всех 3-х классов. Уборные имеются как мужские, так и дамские (при дамской уборной женская прислуга). Для станционного водоснабжения вода проведена из реки Дудергофки к фильтру близ паровозного здания. Откуда накачивается паровым насосом в бак… Ключевая вода, употребляемая для питья и варки кушанья, признана всеми специалистами превосходною и гораздо более здоровою, чем та, которая потребляется населением столицы. Буфет снабжен разнообразным, вкусным и питательным столом и напитками по умеренным ценам: содержатель буфета А. А. Матковский… Для чтения публики буфет получает газеты; сверх того летом газеты отдельными номерами и книги продаются на вокзале.
Марки и все необходимые письменные принадлежности можно получить в буфете».
Несколько слов стоит сказать об А. П. Верландере. Это неординарный человек, создавший немалую славу Красному Селу. Долгое время он был начальником станции «Красное Село» и развернул здесь активнейшую деятельность. Он открыл лимонадный завод (завод минеральных вод). Здание его чудом сохранилось в поселке Можайский. Там же Верландер развел фруктовый сад для изготовления варенья и сиропов. Отсюда искусственная минеральная вода и лимонады поставлялись на все станции Балтийской железной дороги.
В путеводителе, составленном А. П. Верландером, станция «Красное Село» предстает образцовой, а другие (например, «Лигово») – притоном сомнительных личностей. Впрочем, возможно, в этих утверждениях и была значительная доля правды. Описания местности А. П. Верландера стали классическим источником для краеведческих работ. Потомственный почетный гражданин, купец, лесопромышленник, хозяин лесопильного завода в Красном Селе, он еще и первый борец за экологию: известен его спор с владельцами фабрики, которые промывали в чистейшей воде из Дудергофских озер тряпье для изготовления бумажной массы. От этого процесса люди, пользовавшиеся водой из речки, часто болели инфекционными заболеваниями. Итогом спора стало сооружение специальных дезинфекционных камер на бумажной фабрике.
К 1864–1865 гг. закончено строительство военного госпиталя. Часть зданий госпиталя, обозначенных на генплане, сохранилась (ул. Восстановления, 13). Во второй половине XIX в. в Красном Селе в основном продолжалось деревянное строительство по регулярным планам. С постройкой железной дороги начинается массовое возведение небольших дачных домов в окрестностях Красного Села. Впрочем, более подробно можно раскрыть дачную жизнь на примере Дудергофа (это будет сделано далее).
Постепенно росло и число жителей, проживавших в Красном постоянно. К 1914 г. местное население (без фабрикантской слободы) насчитывало около 3500 человек. С учетом прибывших войск население летом увеличивалось минимум на 10 000 человек, то есть втрое. Но были годы, когда к маневрам привлекались и по 35–40 тыс. солдат и офицеров. Крестьяне села были довольно зажиточны. Годовой бюджет семьи колебался от 400 до 500 руб. По сумме оборота в Царскосельском уезде Красное Село занимало второе место после Гатчины. Земледелие являлось не главным занятием крестьян, а лишь подсобным. Главными источниками дохода служили различного рода промыслы, огородничество, садоводство.
Особо оживляли пейзаж мельницы. Мы видим их на многих фотографиях и рисунках. «Красное Село выделяется еще значительным количеством своих… мельниц. Последние находятся в постоянном действии, заботясь о провианте для гигантского желудка. Мельницы раскинуты по разным местам города и лагеря и выстроены по разным системам: есть громадная паровая мельница, есть водяная не меньших размеров и несколько каменных ветряных, живо напоминающих своими красными верхушками и работающими крыльями германские города с их непременными въездными аллеями, шлагбаумами, отличным шоссе и распренепременными ветряками. Вблизи города пасутся на просторе огромные стада черкасской породы. Это будущие солдатские щи и офицерские котлеты, ростбифы и бифштексы»[97].
А. П. Верландер дал красочное описание местных условий жизни: «Летом – это бойкие, оживленные, густо населенные пункты; зимою же Красное, со всеми его дворцами и военными управлениями, – не лучше большой деревни на глухом тракте… Исключительная особенность здешней общественной жизни: на всем необъятном протяжении матушки России нет, без сомнения, другой местности, которая стояла бы в такой сильной зависимости от прихода или ухода войск, как Красное или Дудергоф. Пришли войска – момент общего возрождения для быстрого и пышного расцвета; ушли – жизнь прячется в могилу»[98].
Руины инвалидных домов. Дудергоф (Можайский)
Хочется отметить, что после пожаров в годы Великой Отечественной войны погибли почти все деревянные и каменные здания Красного Села и окрестностей. И тем важнее сохранить то, что осталось. Все памятники, за исключением Троицкой церкви, находятся в состоянии от «тревожного» до «разрушающегося» и «в руинах». Перечислим их: Пожарная часть в стиле модерн, здания Удельного госпиталя, здания военного госпиталя, казармы и дом офицера в Авангардном лагере, дворец Александра I (о нем мы еще расскажем подробнее), инвалидные дома в Дудергофе (Можайском), здание лимонадного завода, здания фабричного городка, Троицкая церковь и храм Александра Невского. Вот и все, пожалуй, что сохранилось от старого Красного Села. Наследие это стоит в руинах, и нет надежды на восстановление вне зависимости от того, частное ли лицо или государство владеют зданиями.
В предыдущей главе мы уже упоминали вкратце о скачках, как о части подготовки кавалерийских офицеров. Для этого за Павловской слободой на месте кавалерийского лагеря был построен ипподром. Он и в архитектурном отношении был примечательным сооружением. Ипподром и скачки описаны Львом Толстым в романе «Анна Каренина»: «Скачки должны были происходить на большом четырехверстном эллиптической формы кругу пред беседкой. На этом кругу были устроены девять препятствий: река, большой, в два аршина, глухой барьер пред самою беседкой, канава сухая, канава с водою, косогор, ирландская банкетка, состоящая (одно из самых трудных препятствий) из вала, утыканного хворостом, за которым, невидная для лошади, была еще канава, так что лошадь должна была перепрыгнуть оба препятствия или убиться; потом еще две канавы с водою и одна сухая, – и конец скачки был против беседки. Но начинались скачки не с круга, а за сто сажен в стороне от него, и на этом расстоянии было первое препятствие – запруженная река в три аршина шириною, которую ездоки по произволу могли перепрыгивать или переезжать вброд»[99].
Для подвоза пассажиров была построена платформа, которая получила название «Скачки». Впрочем, поезда останавливались там только в дни соревнований.
Сами скачки были важным этапом