плечу. — И как он?
— Кремень! Человечище!
— Я так и знал. Я лично его на одном уровне с самим Феликсом Эдмундовичем ставлю.
— Ну что, мальчики наболтались? — спросила Кобра. — Не хотите узнать куда ведёт туннель?
— Да, правда. Архимед, наверное, знает. Он же этим путём пришёл, — пропищала Плакса.
— Архимед? Ты нас понимаешь? — Лиана развернула его к себе и направила луч света ему на лицо.
— Пиастры! Пиастры! — Паша взлетел с плеча знахаря, который стал уже привыкать к нему и стал кружить над Архимедом.
— Уйди, проклятый, — обросший Архимед замахал руками как мельница. — Да, да! Идём. В Припять.
— О, заговорил, а говорила, что безвозвратно, — хмыкнула Плакса.
— Откуда она могла знать, ей для этого потребовалось сдохнуть, — скрипуче засмеялся папаша Кац. Попугай на его плече умело спародировал знахаря вторя ему.
— Вот ведь тварь такая, какой стаб пришлось из-за неё загубить. Ладно хоть один раз искупались, — посетовала Лиана. — Я думаю не надо говорить никому, что это мы его взорвали, а то нам этого не простят.
— Скажем, что её охранники виноваты, — предложил папаша Кац. Он понемногу возвращался к нам. Боль прошла, а глаз должен был сформироваться, по его же словам, к утру.
— Слышал, Архимед? — спросил его Череп.
— Да. А это правда, что вы за мной сюда пришли? — недоверчиво поинтересовался бомжеватого вида мужичок.
— Я превращу тебя в гниль! — под сводами туннеля прозвучал голос Галатеи. Мы вздрогнули и переглянулись. Папаша Кац засмеялся, попугай на его плече повторил тем же голосом. — Ты животное, Архимед!
— Я подумал, что моё освобождение мне приснилось, — тряхнул патлами Архимед и чуть не заплакал. — Вы не представляете через что мне пришлось пройти. Я ведь не боец, я простой учёный. Дар мой, это отличная память, то есть я запоминаю всё с абсолютной точностью. Не всё подряд, а что захочу. Меня ценили в Припяти за мой дар. Я даже вёл бухгалтерию!
— Ого, да ты мощный малый, — дружески похлопала его по плечу Лиана, — колись дальше.
— Что? — с недоумением посмотрел на неё Архимед.
— Рассказывай дальше, — перевёл я.
— Ах, да. Так вот, как-то мне на глаза попалась фреска, выбитая в одном заброшенном туннеле на стене. Мы тогда пошли в рейд к магазину. Там случилось нападение элиты, бардак. Все всё побросали, забегали как тараканы. Стрельба, взрывы, ужас!
— Мы представляем примерно, давай ближе к сути, — не выдержала Кобра.
— Дык я и говорю, взрыв прямо перед моим носом разворотил дно подвала. На меня зверюга такая несётся! — Волосы Архимеда встали дыбом, видно вспомнил её. У него же абсолютная память, похоже он опять пережил то же самое, сочувствую. — Я спрыгнул в образовавшуюся трещину и оказался где-то в узком туннеле или проходе. Заражённый не достал до меня лапой, а сам не пролез и побежал дальше. Через несколько секунд я услышал, что он на кого-то напал. Крик ужаса и предсмертный хрип. Брр…
— Слышь, профессор! Не растекайся по древу, — Лиана пихнула его в спину и тот чуть не упал носом вперёд.
— Извини, не рассчитала, — улыбнулась ему Лиана.
— Там, куда я свалился на стене были выбита фреска. Стена гладкая, базальт или гранит, фреска объёмная. Насколько я понял она изображала, как нейроманты вынимают у человека сердце, — Архимед смахнул слезу. Бывает, психика явно расстроенная и не удивительно. Год у Галатеи в гостях, другой бы давно спятил.
— Не у человека. У древнего, — поправила Кобра. — Люди не могли создать подобных рисунков, нет таких инструментов.
— Мы видели нечто похожее. Я даже зарисовала, но там понятно сразу, что сделана фреска была очень давно. Да в тот туннель люди никогда и не проникали, — вставила Плакса.
— А обращённый этот? — вспомнил папаша Кац.
— Нейроманты вынимали сердца у древних?
— Не только, они и сейчас тем же самым занимаются. Галатея хвалилась, что научилась тому же «фокусу».
— Зачем им наши сердца? — ужаснулся Архимед. — Им они не подойдут для пересадки.
— Может как деликатес, — предположил Череп.
— Просто не укладывается в голове. Так вот под изображением я увидел массу неизвестных символов, выбитых в несколько столбцов. Их было очень много, но я запомнил их все. После того как атаку заражённых отбили, я вернулся в Припять и засел за расшифровку.
— И как?
— Получилось. Но мне понадобилось почти два года пока я не перебрал все варианты. Ведь у меня был неполный набор символов языка древних. Очень возможно, что в том столбце были не все буквы. Система счёта у них другая, но кое-что мы тоже переняли от них. Шесть пальцев на руках древних. Шестьдесят секунд, шестьдесят минут и так далее. Само время воспринимается нами, исходя из методов вычисления древних. И не только, вот возьмите триста шестьдесят градусов, тоже кратное шести. Но мы настолько универсальны, что смогли интегрировать свои десять пальцев и десятеричную систему в двенадцатеричную. Сантиметр, метр, километр.
— Ты хочешь сказать, что мы уже встречались раньше с древними?
— Конечно. Не удивлюсь если мы их потомки, ведь если обратить внимание на ту фреску, что видел я, то очевидно, что они с нами одного роста. Строения тела, вплоть до расположения сердца, единственное внешнее различие — это один лишний палец. Кстати, он иногда встречается и у людей.
— Хорошо, и к какому выводу ты пришёл, изучив язык древних? — спросил я.
— То, что он весьма сложный, я бы поставил его между русским и китайским. Ведь чем сложнее язык, тем больше событий он описывает. Есть простые, я бы сказал служебные, типа английского. Ну так вот, у древних он сложный. Но судить по тому обрывку о всём языке сложно, а прочесть ещё один фрагмент я смогу. Скорей всего.
— На вот, глянь, — Плакса показала ему свои зарисовки. Архимед склонился над блокнотом и с интересом стал всматриваться в символы. Минуты три он смотрел, не отрываясь затем заметил.
— Страшная картина какая, их же всех убили!
— Ты про символы, что скажешь? — Лиана заскрежетала зубами.
— Здесь идёт перечисление каких-то областей и населённых пунктов, расположенных по этим координатам. Нужна карта.
— Да? Ну тогда