мне?
― Именно потому, что он помогал тебе, он легко отделался. Я не пойду домой и не закончу то, что начал. ― Он зловеще ухмыляется, обнажая зубы. ― Что тебе сказал Девлин?
Судя по его реакции на Феникса, я знаю, что если я скажу ему правду, он выйдет из туалета, выследит Девлина и выпотрошит его, как рыбу, поэтому я говорю туманно.
― Ничего, он просто представился.
― Он не тот человек, о котором тебе нужно думать. ― Рис собственнически хмыкает.
― Ладно, пещерный человек. ― Я смеюсь, успокаивающе похлопываю его по груди, встаю на носочки и целую его.
Он заканчивает вытирать меня, его пальцы впиваются в мои бока, заставляя меня снова хихикать.
С тихим мурлыканьем он обхватывает меня за шею и прижимает к себе.
― Пойдем ко мне домой. ― Он говорит: ― Останься со мной на ночь. ― Это просьба, а не вопрос, но он ждет, что я отвечу.
Теперь, когда я у него есть и он получил то, за чем пришел, он не хочет оставаться на этой вечеринке и проводить время вместе.
Возможно, он даже не хочет, чтобы нас видели вместе.
― Потому что ты хочешь снова меня трахнуть? ― спрашиваю я.
Скажи мне «нет». Скажи, что это потому, что ты хочешь провести со мной время.
― Да. ― Он отвечает, и его ответ искренен.
Мгновенная боль пронзает меня от его слов, напоминание о том, что это всего лишь перепихон.
Секс горячий и грязный, я хочу его снова так же сильно, как и он меня, но он был другом еще до того, как мы познакомились.
Потребность проводить с ним время, веселиться и смеяться опасна. Теперь, когда в дело вступает секс, в моей голове стираются границы.
Я не могу позволить ему размыть их в моем сердце.
Я знала, что это будет несерьезно, когда мы начали встречаться, но меня ранит то, что он, похоже, хочет держать это в секрете.
Феникс, конечно, знает, и, полагаю, Роуг тоже, но для всего остального мира, похоже, он доволен тем, что я остаюсь лишь его тайной связью.
Я отстраняюсь от него и тихонько одергиваю юбку.
― Что случилось? ― спросил он, почувствовав во мне перемену. Его брови нахмурены, и он выглядит искренне озадаченным.
Теперь, когда физический момент между нами закончился, я снова верчусь в своих мыслях, мой мозг жаждет определить, что мы делаем.
― Ничего. ― Я говорю, оглядываясь в поисках своего топа, забыв, что он в мусорном ведре.
Он осторожно берет меня за локоть и разворачивает к себе.
― Не делай этого. ― Он говорит, срывая с себя черную майку и надевая ее мне на голову. Он стоит передо мной без рубашки, его рельефная грудь и живот вздымаются, когда он скрещивает руки. ― Поговори со мной.
― Мне не нравится быть секретом. ― Я говорю, потому что это проще, чем признаться в чем-то другом. Я избегаю его взгляда, продевая руки в рукава футболки.
Он осторожно поворачивает мой подбородок к себе.
― О чем ты говоришь?
Я ищу нужные слова, чтобы выразить то, что я чувствую, но не могу их найти. Вместо этого я говорю:
― Ты не хотел, чтобы кто-то слышал наш разговор, когда мы были в классе.
― Подожди. ― Говорит он, и я слышу в его тоне недоверие. ― Ты думаешь, я пытаюсь это скрыть?
― Когда мы были в той крошечной кладовке в школе, ты заставил меня уйти первой. Ты не хотел, чтобы люди видели нас вместе. ― Я указываю на это, мой тон слегка обвинительный. ― А сейчас ты собираешься сделать то же самое? Мне ведь придется тайком уйти от них в твой дом, чтобы никто меня не увидел?
Он сжимает мою челюсть, держа меня лицом к себе.
― Я думал о тебе, ― отвечает он, прижимаясь горячим поцелуем к моему рту с довольной улыбкой. ― Я не думал, что ты захочешь, чтобы люди видели, как ты выходишь из кладовки с видом свежеоттраханной на территории школы, особенно когда у тебя здесь стипендия, ― добавляет он.
― О.
― И да, ты абсолютно права, я не хотел, чтобы кто-то слышал нас в классе. Это не потому, что я не хочу, чтобы люди знали, что я трахаю тебя, или что я стесняюсь, Сильвер, ― говорит он, его челюсть работает. ― Это потому, что я не хочу, чтобы кто-то слышал, как я трахаю тебя и как ты кончаешь для меня.
Я в растерянности.
Я сразу предположила худшее, а на самом деле оказалось, что он просто защищал меня, как обычно.
― Так ты не держишь это в секрете? ― спрашиваю я, чтобы убедиться в том, что я правильно понимаю.
― Поверь мне, я не против рассказать людям, что мы трахаемся. ― Говорит он. ― На самом деле…
Его голос прерывается, когда он наклоняется, чтобы схватить лоскуты свитера Феникса одной рукой, а другой переплетает свои пальцы в мои.
Он распахивает дверь и вытаскивает меня за собой на лестничную площадку.
― Слушайте все, ― зовет он, притягивая меня к перилам. Несколько человек на нашем этаже слышат его и оборачиваются, но музыка слишком заглушает его слова, чтобы подавляющее большинство людей внизу могли их услышать.
― Что ты делаешь? ― шиплю я на него, избегая взглядов людей внизу. Он сжимает мою руку, подносит пальцы другой руки ко рту и издает оглушительный свист.
Это привлекает всеобщее внимание.
Он закидывает руку мне на плечо и прижимает меня к себе, а затем прижимается губами к моим губам.
Все остальное сразу же исчезает, когда его язык проникает в мой рот и борется с моим.
Он стонет, прижимаясь к моим губам, и жарко посасывает мой язык. Поцелуй дикий, неистовый и совершенно неуместный.
Осознание этого заставляет меня оторвать свои губы от его губ. Он смотрит на меня тяжелыми глазами, в которых пульсирует вожделение, и на мгновение я оказываюсь в ловушке его взгляда.
Я отворачиваюсь и смотрю на шокированные и недоумевающие лица наших одноклассников, в том числе и лицо Неры.
Она стоит у подножия лестницы с выражением, граничащим с гордостью, и восторженно улыбается мне, показывая большой палец вверх.
Мне хочется заползти в нору, чтобы тихо умереть от этого унижения.
― Я хотел сообщить вам, ребята, что мы трахаемся. ― Рис объявляет об этом с довольным хмыканьем.