Читать интересную книгу Серая гора - Джон Гришэм

— Двигатель сильно поврежден? — спросила Мэтти.

— В хлам. Очевидно, при падении «сессна» задела несколько деревьев. Похоже, что Донован пытался приземлиться на автотрассу — мог заметить свет фар, хотя кто его знает. Но не дотянул, машина начала цеплять вершины деревьев и через несколько секунд врезалась носом в землю. Мотор разбит в кашу, невозможно определить, в каком положении находился хомут. Из всего этого можно сделать вывод, что подача топлива была перекрыта, но никаких доказательств тому нет.

В зал вошел судья и занял свое место на кафедре. Окинул взглядом присутствующих и что-то сказал секретарю.

— И что же дальше? — шепотом спросила Саманта.

— Продолжим копать, — без особой уверенности в голосе заметил Джефф.

Судья взглянул на задние ряды и сказал:

— Мисс Уатт?

Мэтти представила Джеффа судье, тот вежливо выразил свои соболезнования, затем сказал несколько теплых слов о Доноване. Джефф поблагодарил его, а Мэтти начала подавать документы на подпись. Судья довольно долго читал завещание, комментируя отдельные его положения. Затем они с Мэтти обсудили стратегию найма нового адвоката, если дело Тейтов поступит на апелляцию. А потом судья стал расспрашивать Джеффа о финансовом положении Донована, его активах и долгах.

Примерно через час все документы были подписаны и завещание Донована признано официально. Мэтти осталась утрясти еще кое-какие вопросы, а Джефф с Самантой ушли. По дороге в центр он сказал:

— Я должен исчезнуть на несколько недель, так что используй наш мобильник.

— Куда именно направляешься?

— Пока не решил.

— Что ж, неудивительно. Я тоже уезжаю на каникулы — в Вашингтон, а потом в Нью-Йорк. Так что какое-то время не увидимся.

— Ну что ж, пожелать тебе веселого Рождества и счастливого Нового года?

— Думаю, да. Веселого Рождества и счастливого Нового года.

Он остановился, чмокнул ее в щеку.

— И тебе тоже желаю хорошо провести время. — Потом свернул на боковую улицу и быстро зашагал прочь, словно кто-то за ним гнался.

Похороны Фрэнсин Крамп должны были состояться в среду в 11 утра, в протестантской церкви Святости, затерянной где-то в долине. Саманта и не думала туда идти. Аннет отсоветовала, шутливо припугнув тем, что на этой церемонии родственники вполне могут вытащить змей и начать ритуальные пляски. Но Саманта приняла все это всерьез. Позже Аннет призналась, что, конечно, преувеличила. В Виргинии нет общин, практикующих ритуалы со змеями.

— Если когда кто этим и занимался, то все давно умерли, — добавила она.

Но никакое гнездо потревоженных ползучих гадов не могло сравниться по злобе с кланом Крампов. Они явились чуть позже в тот же день с намерением разобраться с «мисс Кофер». Такого нашествия даже Мэтти никогда прежде не доводилось видеть. Они обрушились на центр всей своей мощью: пришли не только пятеро братьев и сестер, но и их супруги, уже совсем взрослые дети и несколько дальних родственников. Их любимая мамочка умерла, пришла пора поделить денежки.

За дело взялась Мэтти. Она велела большинству незваных гостей выйти вон, разрешив остаться и принять участие в совещании лишь пятерым братьям и сестрам. Остальным предложила подождать на улице, в машинах. Мэтти с Аннет проводили их в конференц-зал, и только после того, как все расселись, вошла Саманта. Посетители производили удручающее впечатление и били на жалость. Они только что похоронили мать. Они боялись потерять семейные земли, вернее, те деньги, которые можно за них выручить, и злились на юристов, изрядно тому поспособствовавших. И еще их донимали родственники — до них дошли слухи, что тут можно поживиться. Они давно не были дома и прогуливали работу. И, как и подозревала Саманта, перегрызлись между собой.

Она принялась объяснять, что ни один из юристов центра не занимался составлением нового завещания: ведь от их матери здесь не слышали ни слова с момента последнего семейного совещания, которое состоялось девять дней назад вот за этим самым столом. Если Фрэнсин и уверяла их в обратном, то это неправда. Мало того, Саманта не слышала, чтобы кто-то из других юристов города готовил новое завещание. Мэтти объяснила, что на этот счет существует неписаное правило: новый юрист должен позвонить старому и уведомить его, что готовится другое завещание. Во всяком случае, насколько им было известно, завещание, подписанное Фрэнсин два месяца назад, является ее последним волеизъявлением.

Они слушали и все больше закипали от гнева, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на женщин. Закончив, Саманта ожидала потока оскорблений в свой адрес от всех пятерых. Но ничего подобного не произошло, вместо этого воцарилась долгая тишина. А затем Иона, самый старший, сказал:

— Мама уничтожила завещание.

Саманта не нашлась, что сказать. Аннет, хмурясь, перебирала в памяти старые законодательные акты штата Виргиния, где речь шла об утерянных или уничтоженных завещаниях. На Мэтти эти хитрости не произвели должного впечатления, она с трудом сдерживала смех.

А Иона меж тем продолжил:

— Уверен, у вас есть копия этого завещания, но, насколько я понял, она уничтожила оригинал. И в таком случае копия ничего не значит. Я прав?

Мэтти кивнула, признавая вполне очевидный факт: Иона успел проконсультироваться у платного юриста. Но зачем ему понадобилось платить за консультацию, ведь проще было бы составить новое завещание? Да затем, что Фрэнсин ни за что бы не согласилась его подписать.

— А откуда вы знаете, что миссис Крамп его уничтожила? — спросила она.

— Она сама мне сказала, на прошлой неделе, — ответила Юна Фэй.

— И мне тоже говорила, — закивала Ирма. — Сказала, что сожгла его в камине.

А Делосе добавил:

— Мы искали везде и не нашли.

Все было хорошо отрепетировано, и пока эти пятеро стояли друг за друга горой, ничего поделать было нельзя. Лонни спросил:

— Раз завещания нет, мы наследуем землю в равных долях, правильно?

— Допустим, — сказала Мэтти. — Впрочем, не знаю, какую позицию здесь может занять «Маунтин траст».

— Передайте этим своим «Маунтин траст», пусть катятся в задницу, ясно вам? — проворчал Иона. — Да они и слыхом не слыхивали о нашей собственности, пока вы не впутали их в это дело. Это наша земля, всегда принадлежала семье.

Четверо его братьев и сестер дружно закивали.

И тут у Саманты словно включился некий защитный механизм. Если Фрэнсин действительно уничтожила завещание или эти пятеро лгут и нет никакой возможности доказать обратное, то не лучше ли отдать им эти чертовы восемьдесят акров и распрощаться с ними раз и навсегда? Меньше всего на свете ей хотелось вмешиваться в битву между семейкой Крамп и «Маунтин траст», выступать в роли главного свидетеля и выслушивать оскорбления с обеих сторон. Ей совершенно ни к чему снова видеть этих людей.

Но Аннет с Мэтти успели выработать другую тактику. Мэтти сказала:

— Послушайте, друзья мои, мы, как юристы, не будем даже пытаться утвердить это завещание в суде. Это не наша работа. И лично я сильно сомневаюсь, что «Маунтин траст» захочет ввязаться в длительную тяжбу из-за этого завещания. Да на одни судебные расходы по делу уйдет больше, чем стоит сама эта земля. Если завещания нет, стало быть, нет. И вам следует найти юриста, который бы занялся этим делом, назначил временного управляющего владениями. И создал бы предпосылки к разделу этой собственности между вами, поскольку вы будете вступать в права наследования не по завещанию, а по закону.

— Вы не могли бы этим заняться? — спросил Иона.

Все трое в ужасе отпрянули при одной только мысли о том, что будут представлять этих людей. Аннет нашлась первой:

— О, нет, это невозможно, поскольку именно мы составляли завещание.

— Но ведь это самое обычное рутинное дело, — быстро добавила Мэтти. — За него может взяться любой юрист, который держит контору на Мейн-стрит.

Юна Фэй улыбнулась и сказала:

— Что ж, спасибо за совет.

Лонни спросил:

— И нам причитается все в равных частях, да?

— По закону это так, — ответила Мэтти. — Но вам все равно придется проконсультироваться с юристом.

Глазки у Лонни уже забегали по сторонам. Было ясно: еще не успев выехать из Брэйди, члены семьи передерутся насмерть. К тому же на улице их ждут родственники, которые тоже не прочь поживиться и оттяпать часть денег угольной компании.

Ушли они тихо и мирно, и едва за ними затворилась дверь — как все надеялись, в последний раз, — женщины решили, что надо отметить этот праздник. Они заперли входную дверь, сбросили туфли и побежали в конференц-зал, где собрались выпить по глотку вина и вдоволь посмеяться. Аннет даже попыталась изобразить сценку поисков завещания в доме покойной и отчаянно шарить по шкафам и ящикам. Их мать лежала в гробу, а они переворачивали мебель, судорожно рылись везде, где только можно. И если бы нашли завещание, то непременно сожгли бы его.