— Где Рейган?
— Никто не знает. Мы найдем её, но позже. Сейчас есть вещи поважнее.
Его рука тянется ко мне, будто он хочет коснуться меня, но отдергивает её.
— Мне придётся прервать это сладкое маленькое воссоединение, — шутя, говорит Дэниел на совершенном английском, — но где Сергей?
— В комнате.
— Ещё живой, — говорит Дэниел, и, судя по голосу, он этим недоволен.
— Да, эта месть только для Дейзи. Я отдаю его ей, — он снова достаёт пистолет и протягивает его мне. — Это только для неё.
Дэниел бормочет разные американские ругательства. Ник посылает ему яростный взгляд.
Я смотрю на предлагаемый мне пистолет, а затем на Ника. Ника, которого, как я думала, знала.
— Ты хочешь, чтобы я убила кого-то?
— Не кого-то, — говорит Ник, и его акцент становится резче. Это верный признак того, что он волнуется. Он берёт мою руку и кладёт её на пистолет, удерживая своей. — Это ублюдок, который украл тебя у меня и который украл Рейган. Я даю тебе шанс отомстить, чтобы ты могла спокойно спать по ночам.
— Ник, — плачу я и пытаюсь освободить руку, но его пальцы плотно сжимают мои.
— Я не собираюсь никого убивать.
— Чувак, отпусти её, — тихо говорит Дэниел. — Она не такая как мы. Посмотри на неё. Ты её пугаешь.
Когда он говорит это, Ник будто впервые видит меня. Словно только сейчас понимает, что мне не нравится идея убийства Сергея и что моё нежелание делать это сильнее, чем страх похищения.
Медленно и со страхом отдаляясь от Ника, я вижу, как свет в его глазах медленно угасает, а надежда, смешанная со страхом и любовью, умирает. Теперь в его глазах остаются только печаль, грусть и тоска.
— Так, — холодно и спокойно говорит он, — Сергей рассказал тебе, кто я, да? И теперь ты боишься меня.
— Ты — киллер, — говорю я. — Ты убиваешь за деньги, — эти слова кажутся мерзкими на вкус. — Почему ты не сказал мне?
— А что я должен был тебе сказать, моя маленькая Дейзи? — в его голосе так много боли и ненависти к себе. — Что я хочу целовать тебя и заниматься с тобой любовью, но недостоин тебя? Лучше ничего не говорить. Легче просить прощения, чем разрешения.
Я трясу головой. Это ночной кошмар. Всё это просто кошмар. Я хотела оказаться дома, проснувшись в обнимку с Ником, чтобы Рейган спала в соседней комнате и всё было по-старому, до того, как мне открылась истина.
Но этого уже не вернёшь.
Когда я узнала правду о том, кем является Ник, мне захотелось посмеяться над собой, что я не заметила его настоящего. В каждом его движении чувствуются повадки хищника. У него холодные и расчётливые глаза. Он держит пистолет так, будто родился с ним. Его тело покрыто странными и опасными татуировками. По его собственному признанию он вырос в семье «плохих» сослуживцев. Он богат и всегда платит наличными. Он арендовал жильё и автомобили, чтобы наблюдать за человеком.
И он наблюдал за мной. Он всегда появлялся в нужный момент.
Это настолько очевидно. Абсолютно очевидно, что я чувствую себя глупой.
Рука Ника быстро отстраняется, и у меня нет другого выбора кроме, как схватить пистолет. Его глаза будто просят меня увидеть его изнутри, но мои разум и тело слишком избиты и несчастны, чтобы я это заметила, ведь Ник оказался вовсе не тем, кем я его считала.
Он касается рукой моей щеки, и я вздрагиваю. Он вздрагивает в ответ.
— Я знал, что не смогу тебя удержать, — говорит он. Его голос становится хриплым от волнения. — Такая красивая и невинная душа. Я так долго хотел быть с тобой. Хоть и знал, что это неправильно, однако меня это не волновало. Я надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня.
В моих глазах стоят слёзы, а я всё ещё дрожу, держа в руках пистолет.
— Сергей твой, делай с ним, что угодно, — говорит он мне. — Что бы ты ни выбрала, я пойму. Я разбираюсь в монстрах.
Ник прочищает горло и откашливается. Я вижу, как в его горле ходит кадык, и не могу заставить себя отвернуться.
— Если ты не уничтожишь монстра, который навредил тебе, он будет расти в твоих снах с новой силой, и ты никогда не сможешь чувствовать себя в безопасности. Каждый день своей жизни ты будешь выглядывать из-за угла и ждать его появления. Ты будешь приходить домой по вечерам и бояться тёмных углов своей квартиры. Такие безобидные вещи, как шкаф, станут сосредоточением страха. Я привёл Сергея для тебя, чтобы ты почувствовала тяжесть металла и скорость пули, которые станут свидетелями его смерти. Так ты сможешь спать по ночам спокойно и не бояться выходить на улицу, — он приподнимает мой подбородок так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. — Посмотри мне в глаза, и ты увидишь правду, ведь я сделал это для тебя.
Его правда звенит в моих ушах. Он будто рассказал о жизни моего отца, а может быть, и о собственной. Знаю, он делает всё это для меня. Даже если я не понимаю всего, моё сердце знает, что слова Ника — правда. Если он и способен любить, то он любит меня и не хочет бояться этого.
Его руки нежно собирают в горсти моё лицо:
— Но что бы ты ни решила, котёнок, я поддержу тебя.
Из горла Дэниела вырывается протестующий звук, но Ник затыкает его гневным взглядом и тот замолкает. Ник поворачивается ко мне и молчаливо молит, глядя в глаза:
— Это твой выбор. Его жизнь в твоих руках. И я буду чтить твои желания.
— Даже если я его отпущу?
— Да, даже так.
Хотя я не хочу этого. Мне кажется, что его нужно передать в полицию, чтобы там приняли справедливое решение. Это будет умно. Хорошо, что даже сейчас я контролирую ситуацию.
Я киваю Нику, и он тепло смотрит на меня.
Я сглатываю. Мне хочется, чтобы он забрал у меня пистолет, но подозреваю, что это станет концом. Ник возьмёт его и исчезнет из моей жизни так же тихо, как и вошёл. Я не уверена, что готова к этому, и поэтому сильнее сжимаю пистолет.
НИКОЛАЙ
Трахал я всё это.
Дейзи смотрит на меня, как на крысу в московской канализации, будто я не лучше, чем Сергей. Дейзи необходима еда и отдых, а не принуждение убивать человека. Её тело дрожит, когда рука сжимается вокруг пистолета, и она выглядит как опавший листок.
Я извлекаю пистолет из её рук. Сначала она издаёт протестующий звук, но затем позволяет мне. Я осторожно отвожу её к дивану, и она ложится на него.
— Отдохни немного, Дейзи. Поговорим позже.
Из неё вырывается мягкий низкий всхлип, разрывающий меня на части. Я прикусываю щеку, чтобы загнать подальше гнев на Сергея. Я укладываю её и накрываю покрывалом. Его тепло и обволакивающий комфорт дивана позволяют ей расслабиться. Опустившись рядом с ней на колени, я глажу её лоб и радуюсь, что она не вздрагивает от моей руки. Ведь, что бы она обо мне ни думала, я по-прежнему смогу её утешить, если она позволит мне прикоснуться. Этого достаточно. Если я буду знать, что она живёт в безопасности, для моего счастья этого будет достаточно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});