Нет, никаких посторонних мыслей! Он должен выжидать, пока не представится возможность нанести действительно серьезный удар. Точечная техника! То, что Жилов ничего не знает о жизненных узлах и о слабых местах Древней, не имеет значения. Когда-то его учили не искать точки поражения, а дать возможность телу срезонировать от тела противника. Тогда оно само найдет и точку, и подходящий угол атаки.
Жилов уже начал что-то ощущать, когда Древняя внезапно ударила его коленом в пах.
Мякоть Жемчужницы толкнула человека коленом в бедро. Она сделала это недостаточно быстро, опасаясь, что Дающий Семя дернется и колено повредит органы человека, хранящие самое ценное для нее. Полностью контролируя свое движение, она проиграла в скорости, и Дающий Семя ухитрился ткнуть ее в живот…
Жилов поворотом успел защитить пах, но защитил неудачно. Удар пришелся в середину бедра, сбоку, и правая нога Жилова тут же онемела, потеряв подвижность. Рефлекторно, от неуверенности (поединок с таким противником – на одной ноге? Смешно!) Жилов ударил Древнюю в живот. Никудышное движение! У Данилы была возможность атаковать более эффективно, но он тянул, ожидая мига полной уверенности…
Удар оказался намного неприятнее, чем ожидала Мякоть Жемчужницы. Ей стало больно. И сразу надоела глупая игра. Она сердито фыркнула и, оттолкнувшись, взлетела так высоко в воздух, что ее колени оказались на локоть выше головы человека. Оттуда, сверху, она и нанесла заключительный удар. Твердое копыто коснулось затылка человека – и он рухнул на землю.
Дитя Дыма – всего только Дитя Дыма.
Данила почувствовал: несмотря на неудачное положение, удар – прошел. Но не успела его рука потерять контакт с животом Древней, как сама Древняя исчезла. Там, где она только что стояла, не было никого. Только темная стена зарослей в тридцати шагах. Древняя словно растворилась во тьме.
Данила мигнул, начал поворачивать голову… И провалился в пустоту.
У Мякоти Жемчужницы не было намерения убить Дающего Семя. Потому она нанесла удар не острием копыта, а его основанием. Так же, как Жилов мог бы угадать ее слабые места, она инстинктивно чувствовала человеческую анатомию. И знала, как воздействовать на тело Дающего Семя, чтобы получить нужный результат. Удар не убил Данилу, но основательно и надолго расстроил координацию его движений. Именно то, что требовалось Древней.
Когда агрессивное Дитя Дыма распростерлось у ее ног, Мякоть Жемчужницы довольно улыбнулась. Затем взяла его на руки и отнесла к ложу, на котором тот спал. Пусть Дающему Семя будет удобно. Затем Мякоть Жемчужницы вернулась на поляну и подошла к самке. Та была еще жива. Но скоро умрет. Только Древняя способна залечить такую рану.
Мякоть Жемчужницы наклонилась и перевернула самку на бок. Чтобы та не захлебнулась собственной кровью, пожила подольше, еще несколько часов. Пока Древняя управится с обоими Дающими Семя. Прикосновением она заставила сосуды самки, разорванные копытом, сократиться. Но не умерила ее боль. Страдания делают мясо пикантным, если есть его сразу после смерти животного. Сейчас самка в беспамятстве. Но, несомненно, очнется через час-два. Дитя Дыма выглядело таким жалким. Древней трудно было поверить, что несколько минут назад самка осмелилась сама напасть на Мякоть Жемчужницы.
«Вот, – подумала Древняя, – я справилась».
Теперь ей было немного стыдно, что она звала Госпожу.
Первый Дающий Семя лежал там, где Мякоть Жемчужницы уронила его. Власть ее голоса по-прежнему лежала на человеке. Древняя обратилась к своей Госпоже, но та не откликнулась. Должно быть, даже Госпоже нелегко удерживать в счастливом неведении самого Владыку!
При мысли о Том-Кто-Пришел Мякоть Жемчужницы слегка вздрогнула. Возможность стать мишенью его гнева ужасала.
Однако Госпожа молчит, значит, Мякоть Жемчужницы может спокойно заняться вторым. Именно этого ей и хотелось. Связь Тенгиза с Тем-Кто-Пришел могла оказаться более прочной, чем казалось Госпоже.
Присев на корточки рядом с Жиловым, Мякоть Жемчужницы быстро привела его в чувство. Плоть его повиновалась силе Древней так же хорошо, как плоть самки.
Значит, сопротивление Голосу не в плоти, а в сознании, решила Древняя.
Дающий Семя уставился на Мякоть Жемчужницы бессмысленным взглядом, не понимая, что с ним произошло. Тем лучше. Быстрыми точными прикосновениями Мякоть Жемчужницы взбодрила его тело. Теперь оставалось только возбудить его для соединения. Это казалось ей простым. Тем более что Дающий Семя уже не раз соединялся с сестрами…
Но ее ждала неудача!
Мякоть Жемчужницы нервно затрясла головой. Неужели и с этим, как с Тенгизом, ей не обойтись без помощи Госпожи?
Древняя погрузилась в пучок жизненных нитей в животе Дающего Семя. И быстро определила, что причина нежелания – другая, не та, что у Тенгиза. Там причина была вовне. Здесь же – всего лишь путаница жизненных токов, струящихся в обход обычных русел. Мякоть Жемчужницы проследила их и поняла, что струи сами стремятся к восстановлению прежних путей. Ей нужно лишь помочь им. Положив одну ладонь на мошонку человека, а вторую прижав к его животу над лобковой костью, Древняя запела необходимые слова, распутывающие клубок…
…Жилов открыл глаза и увидел над собой сосредоточенное прекрасное лицо козоногой. Так она только оглушила его! Но как, черт возьми? Впрочем, не важно. Он попробовал сжать руку в кулак, но добился лишь слабого шевеления пальцев. Здорово она ему заехала. Или это таблетки офицера дали слабину?
Прикосновения горячих пальчиков Древней породили приятную дрожь. Похоже, она собирается его трахнуть? Что ж, это куда лучше, чем умереть. Жилов попытался улыбнуться, но у него лишь дрогнули уголки губ. Тысячи иголочек плясали на коже Данилы. Давай, красавица! Жилов вспомнил о снадобье Таррарафе. Сейчас он узнает, кто сильнее: зелье масаи или эти козоногие нимфы!
Древняя действовала уверенно… и необычайно нежно. Да, она была куда ласковей, чем те, кто развлекался с ним в первую ночь. Вернее, развлекались им… Впрочем, какая разница? Ага! Похоже, у нее проблемы! Жилов достаточно хорошо видел в темноте, чтобы разглядеть: Древняя озадачена.
«А ведь она чертовски красива! – подумал Данила. – И руки такие мягкие!»
Он почти забыл о той железной твердости тела Древней, с которой совсем недавно столкнулись его собственные руки. И даже пожалел, что принял снадобье. Мякоть Жемчужницы была привлекательней других. Тем более что здесь, на поверхности, Данила мог ее видеть, а это придавало новый интерес любовной игре. Непохоже, что козоногая собирается сдаться. Дерзай, красавица!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});