— Да угомонись ты! — пришлось даже прикрикнуть. — Мне сперва надо с наемниками контракт заключить. Вот хочу совета спросить: сколько людям обещать? Чтоб и не в убыток, и не опасаться, что их переманят?
— Варвар… — вздохнул Круглей и посмотрел на Фридриха, ища у капитана поддержки. — Ты ему стрижено, он тебе — брито. Да пойми же ты, голова садовая, прежде чем начинать торговаться — стоит проверить состояние собственного кошелька.
— Купец мудро говорит, ваше сиятельство. Прислушайтесь к его словам… С таким советником и сами не пропадете, и нам спокойнее служить будет. — Рыжий Лис глядел очень серьезно. — Но и отдохнуть всем не помешает. Прошу не забывать, что господин барон еще очень слаб после поединка…
— Ты ранен? — Круглей озабоченно приступил ближе. — Извини, я не…
— Все в порядке. Вот только ноги и правда гудят. Друзья, идемте наверх, посидим, перекусим. Заодно и побеседуем. Я думаю, что и нажитое непосильным трудом добро из замка тоже за пару часов не испарится.
— Даже не сомневайтесь, — не понял шутки Фридрих. — Головой отвечаю…
* * *
После того как общими усилиями моих гостей и друзей был приговорен первый кувшин, в малой трапезной воцарилась относительная тишина, прерываемая исключительно звуками пережевываемой пищи и стуком обглоданных костей, которые сотрапезники без затей бросали на пол, под ноги. Я прямо обзавидовался, глядя на их умиротворенные, довольные лица. Это ж надо, какая железная психика у людей?! Нет необходимости сию минуту убегать или догонять — и все уже довольны. Отдыхают. Мне бы так научиться. Клацнул кнопкой — и перешел в режим сохранения энергии. Или пробормотал мантру, типа: «Без труда и забот воробей живет…» и — полная релаксация, она же кейф и балдеж…
Ага, счас! Не предусмотрено создателем. А потому бедная голова аж гудит, как трансформаторная будка от недодуманных мыслей, недосказанных фраз и недопонятых намеков.
— Круглей, — я подался к купцу. — Можешь ответить мне на один важный вопрос?
— Спрашивай.
— Как же твоя миссия? Раньше ты не мог от нее отказаться, даже когда узнал о том, что злоумышленники похитили единственную племянницу, а теперь — никуда не торопишься. И даже согласился помочь мне с инвентаризацией…
— Потому что все закончилось… — купец состроил какую-то непонятную мину, то ли довольно осклабясь, то ли — заговорщицки подмигивая. А может, просто не понял последнего слова? Надо тщательнее следить за базаром.
— Расскажешь?
— Охотно…
Купец промочил горло изрядным глотком пива и тоже пододвинулся ближе.
— Чтоб не переспрашивать по сто раз, что именно тебе ведомо, а что осталось тайной, расскажу все по порядку.
— Согласен.
— Ну так вот, Степан, — ты должен знать, что грядет война с крестоносцами. Может, еще не в этом году, но скоро. Совсем скоро. И чтобы в битве славянские полки не оказались атакованы в спину ратниками Жмуди, на княжеском совете было принято решение — любой ценой склонить литвинов на свою сторону. Благо они там все еще язычники и до сих пор с вероисповеданием не определились. Не понимают разницы!.. Для этого митрополит Киево-Печерской лавры предложил отправить в дар храму, строящемуся в их главном городе, одну из величайших православных реликвий. Будучи уверенным, что литвины не смогут устоять перед ее святостью и примут православие. Что сразу же поставит Жмудь в ряды наших союзников.
— Да, это я слышал краем уха.
Купец кивнул и сделал еще глоток.
— Но ты не знаешь, что было предпринято для сохранности реликвии. Мощи великомученика якобы везлись от города к городу купеческими обозами, под усиленной охраной. Тогда как на самом деле реликвию в Жмудь понес один монах. Пешком и совсем другой дорогой. Напрямки… И на сегодняшний день он уже наверняка достиг Россиен. А купцы и обозы только приманка. Я вот, к примеру, должен был привлечь к себе внимание фон Шварцрегена, который в последние годы стал особенно рьяным сторонником ордена. И этот участок пути считался самым опасным. Как видишь — правильно считался. Зато теперь, когда барона и вовсе не стало — моя миссия завершена. И вообще, как вам это нравится?.. — Круглей весело хохотнул. — Сперва разорил меня, а теперь спрашивает, почему я никуда не тороплюсь?
— Почему разорил? — обвинение было столь неожиданно и нелепо, что я невольно купился.
— А давай посчитаем… — купец стукнул кулаком по столу. — После твоего первого вмешательства и спасения обоза от разбойников Пырея я стал беднее на одну треть.
— Но…
— Дай договорить. После того как ты отбил нас от людей барона — я стал должен тебе треть от тех двух третей, что еще были моими. То есть ты стал владельцем даже больше чем половины обоза. Но и на этом не закончилось! Ты снова спасаешь мою шкуру и соответственно — отнимаешь еще одну треть уже и от этой половины.
В своих притворных причитаниях Круглей не понижал голоса, даже наоборот — всячески привлекал к себе внимание, и вскоре к нашему разговору, чуть посмеиваясь, прислушивались уже все сидящие за столом.
— Неплохо, да? Так ведь и это еще не конец! — купец вздел руки вверх, словно призывал потолок в свидетели обрушившейся на него непрухи. — После того как у меня от всего обоза осталась единственная телега добра, ты выпускаешь из темницы Чичку. И это славное дите отправляется нанимать войско за мои деньги. Нет, вы это слышали? И он еще спрашивает: почему я никуда не тороплюсь, а упускаю прибыль, просиживая штаны за этим столом?
Теперь хохотали все.
Мне бы тоже следовало ответить в подобном стиле, но дверь в трапезную приоткрылась, и в нее просунулась голова кого-то из слуг. Он отыскал глазами Фридриха и знаком попросил выйти.
Капитан наемников извинился и быстро вышел в коридор, но почти сразу вернулся.
— Ваше сиятельство, — громко произнес Лис прямо от порога, — прошу прощения, у меня неприятные известия.
— Что-то случилось?
— Да. Соглядатаи, посланные приглядывать за сбежавшими друзьями покойного барона, извещают, что те разоряют вашу деревню.
— Тоже неприятность нашел… — веселый голос купца показался слишком неуместным, и я повернулся к Круглею.
— А чего? — тот явно не понимал моей тревоги. — До страды меньше месяца, значит — закрома у крестьян пустые. На дворе белый день — то есть скот на выпасе. И если пастухи поймут, что в деревне неладно, они коров спрячут так, что даже волки, а не только люди не найдут. Выходит, рыцарям достанется на обед курятина, которую еще поймать надо, и бабы для утехи. От баб не убудет, а курей, осенью — когда птица подешевеет, мы им пару дюжин за серебряный рубль на ярмарке прикупим. Ну, может, оруженосцы пару халуп сожгут для острастки… Так и это не беда — убытку не более чем на шиллинг. До зимы отстроятся…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});