в офис мой джип, обратно вернёмся на нём, — пояснил он.
Всю дорогу до офиса Оля слушала рассказы Ираиды Аркадьевны о подготовке к празднику и, конечно, о её роли во всём этом. Она даже упомянула, что Миша бы и не вспомнил о юбилее собственной компании, если бы не она.
А Оля нервничала. Представляла, сколько пар глаз будут на неё смотреть. Страшно, очень страшно.
— Заяц, всё хорошо? — как будто почувствовав её страхи, спросил Михаил. — Не волнуйся и, главное, никуда не убегай. Я рядом. Кстати, мы открываем танцы. Вальс танцуешь?
Олю отпустило. Это была её территория, на которой она чувствовала себя свободно.
— Конечно. И танго тоже, и всю группу латиноамериканских.
— Не надо, — предупредил Михаил, — латиноамериканские я не умею. Вальс и танго могу, учился.
Когда подъехали к центральному входу, Миша из автомобиля вышел первым, обошёл машину и, открыв дверцу, помог выбраться сначала матери, а потом Оле.
В помещение они входили под вспышки фотоаппаратов. Оля — слева от Миши, Ираида Аркадьевна — справа. Олю он поддерживал под локоть.
Им пришлось идти через весь зал к своему столику. Сотрудники прекратили разговоры и стоя приветствовали своего руководителя.
Оля терялась, пыталась улыбаться, но, как ей казалось, получалось глупо. Однако и с кислой физиономией идти было никак нельзя. Вот ведь напасть: выдержать любопытные и заинтересованные взгляды людей оказалось очень сложно. Это совсем не то, что наедине или в тесном кругу родственников.
Оля почувствовала, как Михаил чуть сжал её локоть, повернулась к нему, растаяла от улыбки, предназначенной только ей, и улыбнулась в ответ. Душевное равновесие было восстановлено, но не надолго. У стола, к которому они шли, стояла Наталья в обтягивающем формы, очень открытом платье изумрудного цвета. Она сверлила глазами Олю, не веря, что Михаил появится на празднике с кем-то, кроме матери.
Между тем Михаил со своими спутницами подошёл к столу и громко, очень громко, чтобы всем было слышно, произнёс:
— Наталья, добрый вечер. Прекрасно выглядите. Я выражаю искреннюю благодарность вам за помощь в организации этого праздника. Вы с Ираидой Аркадьевной и Анжелой потрудились на славу. А теперь я попрошу вас пройти к столику финансового отдела.
Наталья покраснела. Подхватила дрожащими от возмущения пальцами свой изумрудный клатч, окинула Олю ненавидящим взглядом и прошла мимо неё с гордо поднятой головой.
Дальше Миша поздравил всех сотрудников и рассказал о достижениях компании за эти годы, после вспомнил, как они вдвоём с Виктором Суховым строили планы, организовали фирму, потом сами ездили по вызовам, тянули провода, настраивали аппаратуру, работали практически круглосуточно.
— А ещё я хочу представить вам мою невесту. — Он улыбнулся Оле, подождал, пока она встанет рядом с ним, и, приобняв её за талию, продолжил: — Долго я искал и наконец нашёл свою половинку — Ольгу Сергеевну Громову. Скоро она станет Фадеевой.
У Оли зарумянились щёчки под бурные аплодисменты сотрудников, а Ираида Аркадьевна промокнула глаза от слёз.
Официанты подавали новые блюда и напитки, сотрудники по очереди говорили тосты. Ведущий устраивал игры, выступали приглашённые артисты. Оле абсолютно нравилось происходящее. Она ощущала гордость и некую сопричастность к успехам и достижениям Миши. Жалела, что её родители отказались идти на праздник, потому что, как назло, именно в этот вечер должен был прилететь Костя со своей девушкой и папа с мамой поехали их встречать.
А потом объявили танцы.
Миша вывел Олю в центр зала.
— Доверься мне, — тихо-тихо произнёс он.
— И ты мне и ничему не удивляйся, — ответила Оля.
Глянула в сторону оркестра и заметила Наталью, о чём-то разговаривающую с дирижёром.
Раздались первые аккорды. Оля с Мишей удивлённо переглянулись: вместо традиционного вальса зазвучало Аргентинское танго.
Он подошёл к ней близко, но так, чтобы и у неё оставалось личное пространство. Ведь в этом танце есть он, она и они вместе. Танго — это диалог темпераментов, характеров, судеб. Встреча взглядов, глубокое погружение в душу с самого начала, покалывание пальцев от соприкосновения энергий его и её. Тепло, которое легко чувствуете во всем теле… Сдача позиций… Потребность в крепких объятиях… Несколько пока ещё робких шагов, которыми Михаил как бы наступал на Ольгу, остановка. Короткий взгляд друг на друга, разворот, и снова шаги, теперь уже уверенные и смелые, повороты, остановки и изящные движения ног. Главное — ритм. Но они оба чувствуют его, как и понимают друг друга. «Тук-тук-тук». Оле кажется, что она слышит удары Мишиного сердца. Или своего? Она закрывает глаза, доверяет тело его рукам, а ноги сами движутся в такт музыке. Одна дорожка шагов, другая, остановка, разворот. Они успевают прожить целую жизнь в танце. Это как секс, только ещё круче.
Смолкла музыка, и зал взорвался аплодисментами.
Оля чувствовала одновременно восторг и усталость, хотелось запрыгнуть на Мишу, обнять крепко-крепко, повиснуть на шее и целовать. Внутри ещё бурлила энергия. Но ничего этого сделать нельзя, потому что они не одни, на них смотрят. Миша прикоснулся губами к её губам в знак благодарности и проводил к их столику. Щёки горели, и Оля решила быстренько сбегать в туалет умыться или хотя бы побрызгать на себя холодной водой.
Миша разговаривал с двумя незнакомыми ей мужчинами, Ираида Аркадьевна танцевала медленный танец с Виктором. И Оля, воспользовавшись тем, что на неё никто не обращает внимания, сбежала в туалетную комнату.
На её счастье, там никого не было, а окно на улицу оказалось открытым и из него веяло прохладой. Она остановилась около раковины и оперлась об неё обеими руками. Вдох-выдох, вдох-выдох… Постепенно дыхание начало выравниваться, и Оля глянула на своё отражение в зеркале, намочила руки в холодной воде и тыльной стороной приложила к щекам.
Думала о том, что разволновалась куда больше, чем устала, хотя отсутствие тренировок сказывается, вон как сердце стучит, аж выпрыгнуть хочет. Улыбнулась своему отражению, вспоминая, как Миша вёл её в танце.
— Кх-м! — услышала со стороны двери. Повернулась и увидела Наталью.
Та закрыла дверь на ключ, показала его Оле и скрестила руки на груди.
— Что, любуешься собой? — спросила она, нехорошо улыбаясь. — Радуешься, что получила лакомый кусочек? Не рано ли?
— Я вас не понимаю, — опешила Оля.
— Не понимает она! — Наталья рассмеялась. — Куда уж тебе с твоими-то мозгами! Наверное, считаешь, что джек-пот сорвала? Ну и дура! — зло выплюнула она и, окинув Олю оценивающим взглядом, продолжила: — Такого мужчину ещё удержать надо, а ты посмотри на себя — ни рожи, ни кожи! Ох, жаль мне тебя, Ольга Сергеевна, — с ложным сочувствием произнесла Наталья, — наплачешься ты с ним. Неужели думаешь,