Фелиаг подумал, что именно так с ним мог разговаривать Господь. Но реальность была более прозаичной. И Маг понял это в ту минуту, когда речь стала более-менее связной.
— Далеко же ты ушел, Фелиаг, — удалось разобрать Магу первые слова, — впредь не делай этого.
Фелиаг измученно улыбнулся. Нет, все же где-то есть та высшая справедливость, чаяниями которой ему удалось пережить чудовищный приступ.
Тем временем голос продолжал:
— Молчи, не трать силы понапрасну. Ведь мне и без того доступны все твои помыслы… Удивлен? Не ожидал, что где-то есть существо, способное проникнуть внутрь твоей головы? Ах, Фелиаг, ты знаешь еще так мало.
Забвение — вот чего хотел Маг в тот миг больше, чем что-либо другое. И милостивое Провидение сполна удовлетворило его желание. Когда тело Фелиага с глухим стуком упало на пол, только мигнувший зеленым огонек медицинского сканера был тому свидетелем.
— Между прочим, — напомнил голос, — ты по-прежнему забываешь сделать кое-что очень важное. Поторопись!
4
Каинит-привратник удивленно остановился у лестничного пролета, вглядываясь в мужскую фигуру, задержавшуюся у сканеров входного портала. Юноша, на вид едва перешагнувший четвертую часть века, стоял под панелью металлоискатели и ждал, пока пройдет полный цикл система проверки посетителей. Такие аппараты стояли во всех больших зданиях верхнего Луксора. Но только машина, проверяющая Порфира, имела одну особенность. Если среднестатистический сканер обращался к терминалам, установленным в офисах полицейского управления, то сейчас информационная магистраль вела напрямую в хранилище данных кондо Ватека.
Но внимание привратника привлекла не процедура фейс-контроля, сама по себе мало что значившая для вампиров, а то, что происходило с юношей. Каинит насторожился, когда его взгляд упал на начищенную до зеркального блеска тумбу, обрамлявшую подиум, на который вступал любой, желающий продолжить свой путь в глубь кондо. Сама по себе панель имела сечение в виде незамкнутой окружности с двумя пустыми секторами. Первый был входным порталом, второй — чуть более широкий — выходным. Верхняя плоскость постамента была слегка вдавлена вглубь так, что создавался эффект чаши. Но все это для каинита не представляло ровным счетом никакого интереса.
Важным было то, что пришелец по своим метрическим данным относился к смертным людям, однако же в зеркальной тумбе он не отражался. То есть невнимательный зритель вряд ли бы обратил на такой факт особое внимание, а сканер был больше заинтересован в том, какую информацию считывали его процессоры. Все остальное было вне его компетенции.
Когда привратник воспользовался способностью к видению, он был готов поклясться, что не видел ровным счетом ничего. На том месте, где в физическом мире стоял Порфир, в мире ментальном зияла пустота.
Каинит легким движением прикоснулся к собственному уху, возвращая к жизни миниатюрный коммуникатор, имплантированный в начало слухового канала. По нейронной цепи, объединявшей в единое целое весь набор имплантатов, он одновременно с этим инициировал запуск микрокамеры, вживленной в правый глаз, картинка с которой передавалась на центральный пост службы безопасности кондо.
— Что-то не так, брат, — загудело внутри головы.
Каинит сделал несколько шагов в сторону тест-подиума и лишь после этого ответил:
— Ты видишь то же самое, что и я?
— Не понял, — отозвались на том конце линии.
— Внимательно следи за его тенью и отражением.
Несколько секунд невидимый собеседник хранил молчание. Потом только отреагировал:
— Этого еще не хватало.
— Началось, — бросил привратник и ускорил свой шаг по направлению к Порфиру.
Нунцио Тальви, лорд-оружейник, был тем человеком, под полный контроль которого была отдана безопасность кондо. Сейчас, когда Шерхан умерил свои эмоции после гибели Дагота, Нунцио постепенно приводил в первоначальное состояние изрядно потрепанную армию Ватека. До этого же часа оружейник тихо сидел в своих апартаментах и ждал, когда вниз ворвется рассвирепевший Ян и оторвет ему голову. Но страшного не произошло, Ватек даже слова в адрес Тальви не обронил, лишь легким кивком головы дав понять, что случившееся он относит к разряду фатальных, но все же неожиданностей. По крайней мере Нунцио хотел верить именно в такой исход.
В тот день, когда Порфир пешком пересекал ярусы Луксора, Тальви занимался проверкой всех тех, кто стоял в длинной очереди желающих стать каинитами. Он критично качал головой, просматривая базы данных послушников, то и дело отвлекался на другие организационные дела, требующие его личного вмешательства.
Примерно за этим занятием застал его очередной вызов. Тальви движением лучевой указки перевел канал своего терминала в режим голографической связи.
— Я слушаю, — тихо произнес он, зная, что усилитель доведет силу его голоса до нужного уровня. Оружейник вообще никогда не повышал голоса, чем заслужил славу меланхолика. Хотя сам Тальви был иного мнения по поводу своего темперамента. Просто ему удачнее других удавался контроль над эмоциями.
— Внештатная ситуация, сэр! Нулевой уровень, санкция на доступ.
— И что в этом удивительного, солдат?
— Сэр, взгляните на телеметрию и видео.
Ум Тальви работал со скоростью выстрела атомный винтовки. Ему хватило сотых долей секунды, чтобы сопоставить факты, на первый взгляд казавшиеся не связанными друг с другом. И он сразу понял, почему случившееся привело охрану в замешательство. Не каждый день рядовому каиниту приходилось видеть, как Патриархи вмешиваются в обыденную жизнь.
Его приказ был коротким и четким.
— Дайте ему пройти.
После чего лорд-оружейник отключил связь. И только тут напряжение последних дней нашло свой выход. Ударом с коротким замахом Тальви обрушил всю накопившуюся ярость на консоль ручного ввода, укрепленную на тонком кронштейне к креслу. Пластик не выдержал такого напора и аппарат рассыпался бисером искореженных деталей.
Слишком много событий происходило сейчас вокруг Ватека и его семьи, чтобы не давать повода сознанию хранить спокойствие и невозмутимость.
Для Порфира сложившаяся ситуация была менее драматична. Процедуру проверки он пережил как неизбежное зло. К тому же он не первый раз посещал сердце семьи Шерхана. Порфир знал наверняка, что тест-система отслеживает и фиксирует каждый его шаг в пределах кондо и сверяется со старыми базами в любом случае, как только маршрут движения Порфира отойдет от установленного порядка. Если же блок предсказаний поведения не найдет таким отклонениям достойного оправдания, то судьба будет сулить Порфиру неприятные минуты в лапах местных инквизиторов — службы внутреннего порядка. Если же компьютерный разум решит, что пребывание Порфира в мире живых затянулось, он тут же даст команду пулеметным турелям в межэтажных пространствах, которые нашпигуют бренное тело человека несколькими килограммами тефлона и обогащенного урана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});