его дать? Особенно — последнее.
Вампир задумчиво почесал голову, взвешивая все «за» и «против». Выждав несколько секунд, я пошел на второй тур убеждения, не давая времени опомниться и передумать:
— Готов поспорить, эта информация для тебя ничего не стоит. А добровольный помощник всегда лучше враждебно настроенного пленника. — настаивал я. И, повинуясь интуиции, добавил. — И Ласка со мной.
— Ладно, — махнул рукой он. — Черт с тобой. Тем более это и правда основы.
Едва он погрузился в свои мысли, как тут же вся грозность с него спала. Еще и сдался так быстро, как будто с самого начала так и собирался поступить. Ему что, и впрямь непривычна роль злодея? Что же тебе на самом деле нужно, Алиот Алашан?
— В общем, если говорить словами моего учителя, имя — это знак того, что мир принял тебя. Имя привязывает тебя к этому миру, позволяя возрождаться в башнях. До этого момента смерть — это окончательная смерть. Хочешь, чтобы твоя душа исчезла? — вампир насмешливо ухмыльнулся, переходя от ответа на мой вопрос, к прямой агитации.
Я кивнул. Пока что всё это я уже примерно понял и сам.
— В городе имя — это еще и статус, = продолжил вампир. — Даже забив на обучение и оставшись просто жить в городе, забив на повышение уровней, ты будешь уверен в завтрашнем дне и на голову выше безымянных однодневок. Внутри города, знаешь ли, тоже помереть не так уж и сложно. На таких как вы большинство вообще старается не смотреть, как к заранее приговоренным. Как тебе перспектива? Если вернешься без имени в город, значит ты в списке неудачников.
— И как обычно это имя получают?
— Понятия не имею. Есть только слухи, что ты должен заставить мир поверить, что ты — это то, что у тебя написано в инфо. Вот ты эльф, значит тебе придется убедить мир в этом. А как — тут никаких рецептов нет, да и быть не может. Ни ты ни я не знам, как это, быть эльфом. Не притворяться им, а именно мыслить, как он. Но, это основанная на слухах теория, не более того. Ну а те, кто остался без имени — это по сути мусор, низшая каста. Хочешь быть таким? Вместо приключений, что может дать этот мир, сидеть в городе в качестве раба или бесправного слуги господина?
В конце Алиот вновь презрительно скривился, артистично выказывая свое омерзение несчастными, оставшимися без новых имен. Явно для того, чтобы произвести на меня большее впечатление.
Интересная история получается. Вот только как-то очень уж лихо вампир ответ на мой вопрос обернул не только агитацией, но и настоящей угрозой. Вполне сходится с тем, что нам ничего толком не пояснили, а сразу отправили сюда.
Объяснять, выходит, будут тем, кто вернется с именем из Запределья.
— А почему тогда в пещеры пошли и те, кто с именем? Вроде той же Ласки. — задумался я вслух. — Еще одна проверка?
— Не совсем. Вы ведь вышли с одним из старших учеников. У каждого из них имеются средства воскресить именного. Так что никто ничего не теряет. А небольшой инструктаж наравне со всеми новичками им тоже не помешает. В обычной ситуации риск минимален — это вы шляетесь где попало, вместо того, чтобы валить слизь, скрытней и гоблинов под присмотром ментора.
Из дыры в куполе пронесся легкий холодный ветерок, и я невольно поежился. За спиной у вампира тускло светили незнакомые символы на теневязи. Эх, знать бы, что там. Нужно не забыть и обязательно записать их. Когда Ласка очнется, возможно, ей удастся вновь прочитать древние тексты.
— Ну что, я удовлетворил твое любопытство? — устало спросил Алиот.
— Ты не сказал, как ты собираешься мне его гарантировать.
Рыцарь крови улыбнулся, оскалив острые белые клыки. По его взгляду я догадался, что он специально хотел, чтобы я спросил его об этом. Дабы я подсознательно подумал, о том, как он идет мне на уступки. Ну-ну.
— Есть одна небольшая хитрость. Можно дать миру еще один шанс найти тебе место в нем. Например, сменить расу и стать кем-то другим. Желательно кем-то не сильно стеснённым рамками и кого этому миру настолько не хватает, что он готов тебя принять даже с минимальным сходством?
— Но как? — удивился я, сознательно идя на поводу у вампира. Информация была действительно важной.
— Кровь древних рас, отданная добровольно как подношение. С её помощью можно попробовать принять другую личину. Желательно сменить на какую-нибудь редкую, а то и эпическую. А в идеале выбрать ту, которая лучше всего подойдет лично тебе, усилив сильные и прикрыв слабые стороны. Тут уж как повезет, но независимо от редкости расы, шанс получить вместе с ней и имя очень высок.
— Так ты стал вампиром? Нашел что-то в одном из храмов павшего бога?
Этого вопроса он от меня не ожидал. Наверняка ведь хотел, чтобы я сразу спросил, где его взять.
— Можно и так сказать, — подтвердил он мою догадку. — В храмах древних часто преподносили богам подношение в виде собственной крови или крови врагов. Иногда — в виде фиалов с ней. У некоторых стихий есть подходящие ритуалы для принятия наследия новой расы. Фактически, я сын некоего древнего вампира, почившего в этом мире более тысячи лет назад. Хотя я его, конечно же, не знал. Ну как, интересно?
Он уже давно перешел ту черту, за которой был ответ на мой вопрос. Я получил гораздо больше информации, чем ожидал. Но ведь не по доброте же душевной он все это делает?
— Продолжай.
— Дальше — самое вкусное: среди всех храмов особенно приятно находить посвященные дочерям богини Смерти. Очень уж древние расы любили им в жертву преподносить свою кровь именно в фиалах. Собственно, его мы и искали здесь.
— Но ничего не нашли?
— Не нашли кровь. Но нашли упоминание об этом святилище и еще о двух храмах. У Смерти было три дочери, Сион. В храме старшей мы побывали, но увы, не нашли ничего нужного, кроме твоего посоха. И кое-чего еще. Карты пути к месту, где стоит храм младшей из дочерей. И кроме меня никто не знает где он. Местные слишком суеверны, чтобы хранить такие знания. И те же суеверия уберегли храм от мародеров.
Однако существовал еще один небольшой момент, упущенный в рассказе Али. Посох.