— А чего я могу ждать? Блейз, это невозможно. Это…
— Почему? — друг спокойно смотрит на него.
— Что значит почему? Мы враги, мы ненавидели друг друга всю жизнь.
— И что?
Драко выпучил глаза.
— Что и что?
— Что слышал. Что происходит сейчас? — Блейз закинул ногу на ногу.
А что происходит сейчас?
Сейчас есть он и Грейнджер, которая не выходит из его головы. Есть она, которая…
Драко хотелось найти много причин для того, почему Грейнджер его ненавидит и отталкивает. Но… он не смог. Перед глазами то и дело появлялся их флирт. Она тоже флиртует, он же не идиот.
Блейз расплылся в улыбке:
— Итак? Что происходит в твоей симпатичной блондинистой голове?
— Я… я не хочу говорить об этом.
— И не надо. Ты главное подумай, ага?
Драко кивнул.
В гостиную вошел помощник, принося документы и письма для Забини.
— О, мои благодарности!
— Что я вижу, Мерлин!
— Малфой, в этом мире работаешь не только один ты, — Блейз с улыбкой начал перебирать документы.
Драко встал с кресла, собираясь оставить друга одного. И тут вспомнил.
— Ты слышал что-то про «Эдельвейс»?
— Ночной клуб? Майа что-то говорила за ужином, кажется, но мне больше нравилось смотреть, как двигается ее рот, а что?
— Это элитный закрытый клуб на Санторини. Они проводят кинк-вечеринки дважды в год, попасть почти невозможно, как и отследить местоположение без пропуска.
Блейз присвистнул.
— Майя рассказывала, я точно помню. Но чек там, Малфой. Я не помню точных цифр, но… что можно предлагать за такие деньги?
Драко достал конверт и бросил на столик перед другом:
— Завтра вечером посмотришь, здесь четыре, у нас вип. Сходите на свидание днем или перенесите, если хотите попасть.
Блейз открыл рот:
— Сколько ты отдал за это?
Драко промолчал.
— И с чего бы вообще тебе…
— Грейнджер интересовалась…
— Так ты все-таки слушал вчера наши обсуждения, а не только пытался не лопнуть от злости после фееричного тоста малышки Грейнджер.
— Заткнись. Завтра, если с Макос все удастся, можем отметить или что-то вроде того.
— Подожди, — Блейз замер. — Грейнджер? Кинк-вечеринка? — он открыл рот.
Драко вспомнил о своих догадках. О догадках, чтобы подтвердить которые, он отдал за чертовы билеты годовую зарплату какого-нибудь служащего Министерства среднего звена.
— Ты бы удивился…
Блейз глянул на конверт, сглотнул и обвел Драко взглядом.
— Ты ненормальный, но это потрясающе.
Драко закатил глаза.
Возвращаясь на изначальную точку, откуда они утром отбывали на экскурсию, Гермиона оставляет несколько восторженных отзывов о захватывающем приключении. Перекидывается парой слов с другими туристами и направляется к основным воротам в отель.
На улице намного свежее, чем было днем. Легкий ветер колышет яркие цветы, на которые она то и дело засматривается, а небо затянуто тучами. На территории отеля приятно пахнет чем-то сладким, отдаленно напоминающим только что приготовленную выпечку.
Проходя по знакомым дорожкам, она устало поднимается в сторону корпусов.
— Грейнджер.
Она замирает, а после крутит головой в сторону звука. В нескольких метрах от неё стоит Малфой. Голова чуть наклонена в бок, а на губах вырисовывается легкая улыбка.
— Как экскурсия? Готова написать по ней эссе? — он забавляется.
— О, отлично, — повернувшись в его сторону, Гермиона делает несколько шагов вперед, — как работа?
— Тоже неплохо, — он кивает. — Есть хорошие новости.
— Да?
— Мне доставили медальон. Хочешь посмотреть?
— Конечно, — Гермиона кивает. Конечно, она хочет увидеть вещь, из-за которой Макос готова отдать свою долю.
Оказавшись на вилле, она с напряжением проходит по территории. Бросает взгляд в сторону, вспоминая, как позорно сбегала ранним утром. Стиснув зубы, Гермиона пытается отогнать воспоминания.
Ветер понемногу усиливается, а от яркого солнца практически не осталось и следа.
— Я подожду, — Гермиона останавливается и прослеживает за тем, как Малфой скрывается из виду. Снимает сумочку, откладывая её на диванчик. С любопытством проходит по плитке и рассматривает открывающийся вид на Санторини. Устало выдыхает, двигается вдоль бассейна и, разворачиваясь, поскальзывается на мокрой поверхности. Нога съезжает вбок, когда она приземляется ягодицами на холодную плитку. Рука трется о небольшой стык, отчего на загорелой коже появляется кровоточащая ссадина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пискнув, она растерянно двигается чуть вбок. Поднимается, поправляет платье и рассматривает нет ли ссадин на ногах. Чувство неловкости и стыда наполняет тело, даже при том, что никто не видел её минутного фиаско.
Она закусила губу, рассматривая участок стёртой кожи на одной руке и небольшое покраснение на другой. Ссадина щиплет, а несколько красных капель падают на белую плитку.
— Что случилось? — Малфой отвлекает её от изучения собственной раны.
— Не подумала, что возле бассейна может быть скользко, — она растерянно поднимает взгляд выше. — Но все нормально, — Гермиона пожимает плечами.
— Зайди в дом, — он крутится на месте и быстро удаляется.
Медленно проходя по террасе, Гермиона сжимает пальцы и чуть морщится. Легкое, но неприятное покалывание образуется возле ранки. На платье отпечатывается маленькое пятно из-за упавшей капли крови. Она плетется к дверям и медленно проходит внутрь.
— Сядь, — он подходит ближе к Гермионе, обхватывает за плечи и усаживает на мягкое кресло. Замечая маленький пакетик в его руках, Гермиона набирает немного воздуха, чтобы сказать что-то в свое оправдание, но замирает.
Раскрывая упаковку, он достает несколько ватных дисков и маленький тюбик с какой-то жидкостью. И без лишних разговоров присаживается перед ней на корточки.
— Это не обязательно, я могу…
— Обязательно, Грейнджер, — он быстро обрабатывает раствором ссадину и дует на неё, когда та начинает щипать.
— Ай, — Гермиона чуть кривится, когда он лепит сверху пластырь и ухмыляется:
— Знаешь, Грейнджер, из всех возможных…
А потом он замирает, сжимая ее руку так сильно, что Гермиона почти вскрикивает. Но выражение его лица ее останавливает.
Of monsters and men — silhouettes (slowed and reverb)
Он просто смотрит на руку и не может отвести взгляда. Она что-то говорит, но он перестает слышать это. Слова, которые он хотел сказать, вылетели из груди с резким выдохом, будто его ударили ногой в солнечное сплетение. Лучше бы так и было.
Воспоминания сваливаются на голову, сбивая с ног физически, и он слышит стук собственных коленей о пол.
Она пытается выдернуть руку, но он держит крепко. Держит и смотрит. В голове проносятся картины. Он держит предплечье так сильно, что ей, наверное, больно. Больно…
Гостиная… Беллатриса… Круцио.
И Грейнджер, шепчущая из последних сил, что она ничего не брала. Перед глазами расплываются черные круги. Он не видит ничего кроме отвратительных бледных букв на загорелой руке. Все кроме них плывет.
«Пожалуйста, я ничего не знаю, пожалуйста»
Грейнджер. Лежащая в крови и слезах. Невыносимые крики каждый раз, когда луч заклятия ударяет ей в грудь.
«Пожалуйста, пожалуйста»
В ушах звенит. Он пытается глотнуть, но горло не слушается.
Грейнджер. В каком-то сером пальто или кофте. Кудрявые волосы завязаны в хвост. Беллатриса выкрикивает «Круцио» вновь и вновь… Её так выкручивает, что рвется резинка на волосах. Она так и останется на холодном мраморном полу. Потом он будет идти мимо и увидит, как эльфы поднимают кусок розовой материи, очищая пол от крови.
Грейнджер…
И он… Сопливый трус, стоящий у камина и отвернувшийся, чтобы этого не видеть. Отвернувшийся от страха. Руки, которые почти прорывают ткань карманов в попытках унять дрожь. Страх. Липкий страх. И стыд. Настолько сильный, что он скорее умер бы, чем повернулся и увидел, как она смотрит на него с пола. Умер, чем встретился бы с ней глазами.