– А как там Артур?
– Так вы и этого не знаете?
– А что?
– Его убили недавно, – сказал Максим как можно тише, будто так он мог смягчить удар, – После этого как раз беспорядки и начались.
Но Алина от этого, наверное, громче, чем могла бы, воскликнула:
– Убили?!
Капитан сжал ее в объятьях, она зарыдала.
Спустя время Капитан спросил:
– Как это случилось?
– Мне рассказал это Андрей. На них напали. Телохранителей Артура убили, он схватил пистолет и стал отстреливаться, Андрей тоже стрелял, Артур крикнул ему: «Как же весело!», и тут в него попали.
– Он умер счастливым, – убежденно сказала Алина и даже улыбнулась, – Больше всего на свете он боялся скуки.
– Все ждут, что ты вернешься, Кэп, – сказал Максим.
– А ты вернешься со мной?
– Нет, Кэп, я не настолько предан своей стране. Да ладно, шучу. Я же объяснил, поживу несколько лет в Швейцарии, а там посмотрим.
– Да, надо вернуться.
– А как там Дима? – спросила Алина.
– У него все супер. Все его любят, занят делом. А, так да, он жениться собирается!
– Да ладно?
– Тоже из детдома женщина, пришла устраиваться на работу – и вот, нашла, что действительно искала – он хочет, чтобы она дома сидела, любит уют, чтобы его ждали. Она этому только рада.
– А храм?
– Так я его взорвал.
– Что?!
– Ну да, блин, он достал меня. Не отпускает. Да и правительство его до конца толком не достроили, на отъебись, лишь бы людям зубы заговорить – вот мы построили. Что построили? Не достроили. Раздражали меня его недоделки, а самому браться достраивать, как-то не так, ведь не я начал, чей он тогда будет? Да и тем более в него запретили ходить.
– Почему?!
– В него повадились убиваться самоубийцы.
– Ты, серьезно, что ли?
– Вы не представляете: за последний год в нем покончило с собой тридцать человек. Но учитывая статистику – количество самоубийств в целом в городе снизилось за последнее десятилетие на 48 %, то есть нельзя сказать, что храм провоцирует их.
– Но почему именно в храме?
– А хуй их знает суки! – не сдержался Максим, – Психологи судебные говорят, что они хотят отдать богу душу там, где как им кажется Бог есть или просто, что хотят сделать это в самом красивом месте на свете. Но короче некоторые из этих дибилов не могут выбрать подходящий момент и падают сверху на пол, когда там на экскурсии, школьники или бабушка одна инфаркт схватила с этого зрелища. Короче его закрыли для свободного доступа. Только по предварительной договоренности всяким делегатам или организованным группам под присмотром охранников и психологов. Но это уже не то, понимаете, так нельзя посещать мой храм. Ну а потом случилось землетрясение.
– Что?! – хором воскликнули Капитан и Алина.
– В храме случилось землетрясение. Ну или под ним, не знаю, как сказать.
– Как так?!
– А я, блять, знаю, как так?! – снова не сдержался Максим, – Просто взяло и в Питере случилось землетрясение под моим храмом. Не смертельно, но потрепало его конкретно. Не знаю. Может дело в том, что он слишком прекрасен. Он будто говорил мне: вы посмотрели на меня и хватит, это планета – не то место, где я должен быть. А может он просто уже выполнил свою функцию.
– Какую?
– Не знаю, мы же не знаем, чем он живет, пока мы его не видим.
– Ты сам говорил: храм живой – он спас тебя. Так может у него была цель, и он просто ее выполнил?
– Надеюсь, иначе я просто убил его, и он придет ко мне во сне… Я наконец-то почувствовал себя свободным. С тех пор как идея его создания поселилась во мне – я не мог спать и есть, не думая о нем. Я не мог уехать – он держал меня.
– Ты должен был пожертвовать храмом ради храма, – сказал Капитан, – отпустить его. Тем, что ты решил его сам уничтожить – ты его проклял – так я думаю.
– Но в итоге в первый раз не я же взорвал и во второй раз тоже я не стал.
– Да, но во второй раз ты собирался и только я уговорил тебя, упросил. Твое решение уже не имело отношения к храму, оно имело отношение ко мне. Ты говоришь, что главное в человеке душа, а не тело, оболочка, и ты сам признал, что у храма есть душа – когда он тебя спас, а значит – когда храм взорвался – уничтожилосьтолько его тело. Сам он вечен, и когда ему дали второе тело – ты не узнал, не признал его, и ты снова посягнул на его жизнь физическую. Думаю, он огорчился.
– Храм огорчился?
– Да, он обиделся на тебя и заболел. И с ним начали происходить странные вещи.
– То есть теперь я убил сам свой храм, мой, тот, что я построил в самом начале?
– Да.
– И что мне теперь делать?
– Ты убил в общем и целом не храм, а свою мать, – Капитан тоже любил эту песню, – Тут сам решай, если тебе понраву так жить – забей, если нет – построй его заново.
– Да ты ебанулся.
– Максим, я говорю сейчас, опираясь на твою же логику, веру и общедоступные факты.
– А если я снова его построю – он простит меня?
– Будем надеяться. Главное, ты пообещай ему, что больше не будешь за него решать его судьбу.
– Тебе нужно перестать относиться к нему собственнически, – подтвердила Алина.
Максим мог бы остаться подольше с другом и сестрой, но Капитану нужно было возвращаться в Россию.
Алина с сыном остались на пляже. Максим с Капитаном уходили по песку вдоль кромки воды, они собрались ехать в аэропорт. Максим остановился и повернул обратно. Он подошел к сестре.
– Алина, не знаю, почему не спрашивал раньше: это ты была в храме, когда он взорвался, или я бредил?
– Я.
– Как ты там оказалась?
– Умоляла Виктора отпустить меня к тебе.
– Но как ты выжила?
– Как и ты – чудо. А потом люди Виктора меня откопали.
– Это храм тебя спас, он точно живой. Я должен снова его построить.
***
В аэропорту Максим попросил:
– Кэп, скажи мне что-нибудь на прощание. Но только без соплей, что-нибудь, как раньше, как в школе.
– В стремлении любить,
Предаться нежным чувствам.
Не надо забывать
Ебать это искусство.
Художники, поэты, актеры, музыканты давно уже пытаются…изобразить, понять…
Но знает точно Капитан Оргазмо…
Любить – значит ебать.
«Да, жизнь прекрасна, – подумал Максим. – Капитан, Андрей, сестра, Диана, дочка, посол Зимбабве… Как же хорошо».
***
Капитан вернулся в Россию, вступил на пост президента, с Андреем они выправили ситуацию. Тут уже подрастало поколение воспитанных ими молодых людей из детдомов и частных школ. Им было на кого оставить страну и наконец в пятьдесят лет они смогли уйти в бессрочный отпуск. Максим дал храму третью жизнь. Грамотно вложив деньги, он сколотил состояние. В первые храм был полностью завершен. Максим передал все права на храм государству и жил на два дома до конца жизни – в квартире с видом на храм и в Швейцарии с женой, дочкой и внучкой. В России он пил с Андреем, в Швейцарии с американским послом. Умер Максим в храме глубоким стариком. Он пришел,опираясь на трость, не из последних сил, а когда понял, что скоро будет не конец, но отвратительная, неприемлемая для него полная беспомощность. Максим прошел в последний раз по всем залам, сел в буддийском на мраморный пол и так и умер спустя три часа.