Она быстро направилась в ванную комнату, чтобы взять влажные салфетки, но на пороге оглянулась через плечо.
— А ты что, раньше никогда не брился?
Он напряженно покачал головой.
— Нет.
Памела вернулась в комнату с салфетками, вспомнив лишь теперь, какой гладкой была его кожа в то утро, когда они вместе проснулись в постели.
— Ты действительно вообще никогда не брился?
— Мне не нужно было. У меня никогда не росла борода.
Памела наклонилась и внимательно осмотрела его лицо, легонько прикоснувшись к щеке.
— Ну, на самом деле ничего тут страшного нет. Просто несколько маленьких царапин. Кожа на лице всегда сильно кровоточит.
— Я не знал, — ответил он, еще сильнее заливаясь бледностью.
Памела выпрямилась.
— А что, собственной крови ты тоже никогда не видел?
— Нет… — Аполлон нахмурился. — То есть да. У меня никогда не шла кровь.
Памела открыла рот — и снова закрыла. Он бог. Боги не умирают, так что вполне логично было бы предположить, что и крови они тоже не теряют. Она просто не знала, что тут можно сказать. Но прежде чем она сумела подыскать достаточно умный ответ, в дверь снова дважды стукнули, и кто-то тихо позвал Памелу по имени.
— Подожди, — сказала она Аполлону, направляясь к двери. — Кто там?
— Это я! — прошипели снаружи.
— Артемида? — удивленно воскликнула Памела, открывая дверь.
Богиня, снова в короткой тунике, ворвалась в комнату. Выглядела она как ожившая героиня древнегреческой трагедии — одну руку она драматически протянула вперед, второй держалась за горло.
— Памела! Что-то ужасное случилось с…
Тут она заметила брата с окровавленным лицом, и ее ладонь метнулась от горла к губам.
Памела захлопнула дверь и схватила богиню за локоть.
— Только. Не. Кричи! — произнесла она медленно и отчетливо.
— Ох! Ох!..
Артемида покачнулась, и Памела проводила ее к кровати, на которую богиня и упала без сил, продолжая таращиться на брата огромными остекленевшими глазами.
— Он умирает? — выдохнула она.
— Ох, боже правый! Конечно нет. Он просто порезался, когда брился. — Памела потерла висок, чувствуя покалывание, предвещавшее оглушающую головную боль.
— Аполлон? — окликнула Артемида брата дрожащим голосом.
— Я не слишком умею… — Он жестом показал процесс бритья.
— Бритва, — сказала Памела. — Да, ты не слишком умеешь обращаться с бритвой. Немножко пощиплет.
Она коснулась влажной салфеткой царапины. Аполлон лишь зашипел сквозь зубы. Его сестра с ужасом наблюдала за ними.
— Он истекает кровью! — провозгласила наконец Артемида.
— Да, такое бывает, если порежешься бритвой. Тогда течет кровь. Ладно, теперь тебе нужно взять тонкую бумагу и приклеить маленькие кусочки к каждому порезу. Скоро кровь свернется и перестанет течь, и ты опять будешь как новенький.
— Бумага? — переспросил Аполлон.
— Свернется? — проскрипела Афродита.
— Не важно, проехали. Я сама все сделаю.
Памела вздохнула, вернулась в ванную комнату, взяла пару салфеток «Клинекс» и опять подошла к Аполлону. Близнецы с изумлением следили за ней, пока она отрывала от салфеток крошечные кусочки и приклеивала их к царапинам.
— Ну вот, — сказала она, выпрямляясь и изучая взглядом свою работу. — Это скоро остановит кровотечение. К тому времени, как наденешь рубашку и причешешься, ты уже сможешь их снять без опаски, они больше не откроются.
— Больше не откроются? — повторил Аполлон.
— Аполлон, ты бог медицины или кто? Почему тебя это так поражает?
Памела начала сердиться. Она уже и сама не знала, то ли ей хочется обнять его, то ли встряхнуть как следует.
Бог неожиданно встал.
— Ты совершенно права. Я… я чувствую себя довольно глупо. Пойду оденусь и потом присоединюсь к вам.
И он весьма поспешно ушел.
— Это не слишком-то вежливо, — заявила Артемида.
Памела резко повернулась к богине:
— Ох, вы только послушайте, кто у нас вдруг заговорил о вежливости! Могу ли я напомнить, что ты сама обращаешься со мной как с подопытным образцом маленькой смертной, при том что твой эксперимент почему-то пошел неправильно? Что-то мне кажется, я помню, как ты говорила, что ужасно устала от того, что связана со мной, и что ты подвергла меня какой-то сексуальной магии, чтобы мне понравился твой брат, а?
Артемида отшатнулась от нее.
— У меня от тебя голова болит!
— Вот и хорошо!
— И опять не слишком вежливо! Особенно при том, что мне казалось — я могу умереть!
— И с чего бы вдруг тебе так показалось?
— Да ты посмотри на меня! Со мной случилось что-то ужасное! Ты посмотри, у меня красные глаза, а вокруг них все опухло, и синяки! И желудок у меня очень, очень плохо себя чувствует. И кажется, голова может просто взорваться в любой момент! — высказалась Артемида, театрально падая спиной на подушки.
— Ох, умоляю! Ничего с тобой не случилось, просто похмелье, — ответила Памела, стараясь не расхохотаться.
— Я от этого умру? — спросила Артемида, садясь и тут же хватаясь за голову с гримасой боли.
— Нет. Но я бы на твоем месте отказалась сегодня и от «мимозы», и от простого шампанского.
Богиня побледнела.
— Даже не упоминай при мне о спиртном!
Тут уж Памела не удержалась от улыбки.
— Могу спорить, ты умираешь от жажды.
— Я пересохла, как пустыня! А откуда ты знаешь? Ты сама страдала от такой болезни?
Памела подошла к маленькому бару с холодильником и, достав бутылку воды, открыла ее и подала Артемиде.
— Пожалуй, даже чаще, чем хотелось бы признавать. Ты вчера выпила слишком много. Твое тело — твое временно смертное тело — теперь говорит тебе, что это была не слишком хорошая идея.
Она смотрела, как Артемида присосалась к бутылке с водой.
— Погоди, не пей все сразу. Оставь немножко, чтобы запить таблетку.
Памела порылась в сумке и наконец нашла дорожную аптечку. Она протянула обезболивающее Артемиде:
— Вот, проглоти это, а потом можешь слегка позавтракать — ну, пару тостов или булочек.
Видя, что Артемида совершенно ничего не поняла, Памела махнула рукой.
— Ладно, я тебе подскажу, что можно съесть. Но постарайся обязательно выпить кофе и еще воды. Ты скоро почувствуешь себя лучше.
— А я буду лучше выглядеть? Я просто боюсь подходить к зеркалу!
Памела всмотрелась в лицо богини, как до того всматривалась в лицо ее брата. Конечно, Артемида и теперь была ошеломительно прекрасна, однако этим утром вид у нее был несколько осунувшийся.
— Идем-ка в ванную, посмотрим, что я смогу сделать с этими темными кругами. — Памела немножко помолчала, оценивающе глядя на Артемиду. — Погоди. Я знаю, как тут справиться. Я кое-что сделаю с твоим лицом, если ты обещаешь и сегодня тоже быть любезной с Эдди.