Люгер был ошеломлен. Он не ожидал такого поворота событий и тем более того, что на его скромное имя будет претендовать женщина, которая была любовницей короля. Одно он знал точно – эта женщина прикончит его, как только получит в свои руки древнее оружие. Исключительно ради власти она решилась на столь опасную авантюру…
Он попытался обратить сказанное в шутку:
– Насколько я понимаю, такие разговоры преждевременны. Осталось одно, совсем маленькое препятствие – мы еще не решили, как устранить Сферга.
– Я убью его… Разве существуют какие-нибудь другие способы? – хладнокровно проговорила дочь Алфиоса, и Слот ничуть не усомнился в том, что она может сделать это. В ее лице вдруг появилось нечто звериное. Люгер подумал, что до сих пор не знает, какими были два других ее тела. Должна же существовать причина этой беспощадности, неограниченного властолюбия, готовности убивать – причина более глубокая, чем обычная развращенность. Да, видел бы сейчас Алфиос свое «нежное дитя»!
Сладострастная девица превратилась в настоящую хищницу. Стервятник предпочел бы иметь дело с человеком послабее и попроще. Однако в его положении союзников не выбирают; теперь ему оставалось лишь воспользоваться ее помощью.
– Что касается Сферга, то убийство – единственно возможный способ избавиться от него, – согласился Люгер. – Но ты должна сделать это так, чтобы не повредить талисман, который он носит на груди. Насколько я понимаю, без талисмана древнее оружие совершенно бесполезно… При любом исходе нам нужно будет бежать из Скел-Моргоса. Аббата возьмем с собой в качестве проводника. Он опасен, однако без него мы ничего не найдем. Тебе придется употребить все свое влияние, чтобы побег оставался незамеченным как можно дольше. А потом Ховел вряд ли сумеет отыскать нас в южной пустыне.
– Об этом не беспокойся… – внезапно помрачнев, сказала она.
– О чем ты думаешь? – спросил он, заметив тень, промелькнувшую в ее глазах.
– О том, стоит ли предстоящий риск всего того, что я имею здесь. – Она сделала вялый жест, обведя рукой погруженную в полумрак изысканную спальню. От каждого предмета в этой комнате веяло основательностью и длительным отсутствием перемен. Но Стервятнику никогда не казался привлекательным покой летаргии…
– Я ведь тоже немного тебя знаю, – сказал Люгер с кривой улыбкой. – Ты давно ждала кого-нибудь вроде меня. Тебе нужна была лишь новая цель. Здесь ты достигла всего, чего хотела; дальше – тупик. Но и достигнутое, как оказалось, немногого стоит. Ты попала в зависимость, которая гораздо хуже заточения. Да, тебе не позавидуешь…
– Ну хватит! – зло оборвала его Арголида, вскакивая с кровати и закутываясь в длинную накидку с капюшоном, которая могла полностью скрыть ее обнаженное тело и лицо от посторонних глаз. – Одевайся! Сейчас мы пойдем к твоему аббату. Он должен оправдать свое жалкое существование…
Люгер не понял, что означала последняя фраза, но сейчас лучше было не возражать и ни о чем не расспрашивать. Арголида оказалась непредсказуемым и опасным союзником. Он увидел, как она выдвинула ящик прикроватного столика и достала оттуда небольшой предмет, сильно напоминающий стилет с костяной рукоятью и клинком длиной в человеческую ладонь. Когда Слот сообразил, зачем нужен стилет, то еще раз отдал должное хладнокровию и решительности этой женщины.
– Может быть, тут и для меня найдется кинжал? – спросил он, догадываясь, что она не собирается вручать ему стилет.
– Тебе он пока ни к чему, – хмуро ответила Арголида. – Во дворце Сферга иметь оружие опаснее, чем оставаться безоружным. Будь незаметным, веди себя тихо – и, может быть, выживешь. А теперь ступай вперед!
Они вышли из спальни, и Стервятник увидел длинную тень, отделившуюся от стены в глубине коридора. Проводник ждал его.
– Госпожа пойдет с нами? – Незнакомец поклонился, выразив интонацией лишь легкое недоумение.
Дальнейшее Люгер уже предвидел. Арголида оказалась рядом с проводником и, когда он начал выпрямляться, нанесла ему удар стилетом в грудь. Клинок был настолько тонким и острым, что это не составило труда даже для женщины.
Человек в плаще не ожидал ничего подобного и не успел издать ни звука. Стилет легко пробил его плащ, ткань камзола и рубашки, кожу, а потом вошел в сердце. Проводник умер быстро, и последнее, что он испытал, было, вероятно, удивление по поводу того, как несправедливо с ним обошлись.
Еще одна смерть в лабиринте – но на этот раз причиной явилась не ловушка. Что ж, проводник должен был знать, с кем имеет дело. Он совершил непростительную ошибку. Впрочем, если бы он потрудился надеть под камзол защитный жилет, исход этой ночи мог быть совершенно иным.
Арголида выдернула оружие из раны, и человек осел на пол. Теперь он напоминал молящегося монаха, закутанного в бесцветное тряпье.
Люгер повернулся, чтобы уйти, но графиня резким жестом остановила его. Стервятник без слов понял, чего она хочет. Он склонился над мертвецом и освободил тело от плаща. Проводник оказался высоким мужчиной, одетым богато, но неброско. Его правая рука была унизана перстнями, а левая представляла собой протез, сделанный из металла и кости.
Слот увидел шишковатую голову со слишком большим ртом. Ушные раковины непривычных очертаний были похожи на два кожистых лепестка с отверстиями. В левом ухе сверкала россыпь мелких бриллиантов. Рот мертвеца был приоткрыт, и между губами поблескивали острые треугольные зубы.
– Кто это был? – спросил Люгер.
– Граф Иру Шольдзан… Я хорошо изучила его привычки. Скользкий тип и грязный интриган. До некоторых пор он предпочитал играть роль моего доверенного лица, а потом… Рано или поздно Сферг узнал бы все. Кстати, ты видел где-нибудь поблизости пустынного пса?
Люгер совсем забыл о Фроге и растеряно кивнул. Арголида выругалась вполголоса.
– Это плохо… С ним будет трудно договориться. Лучше бы он тоже сдох.
Слот не представлял себе, как можно «договориться» с псом и почему тот так опасен, однако не это казалось ему сейчас самым главным.
Между тем прямо у них на глазах мертвец начал превращаться. Его руки и ноги быстро укорачивались, кожа огрубела и приобрела серо-зеленый оттенок, на скрюченных пальцах выросли когти. На теле, потерявшем прежние очертания, опадала одежда, а голова тоже претерпевала отвратительную метаморфозу. Все волосы на ней выпали, челюсти вытянулись, и рот превратился в пасть рептилии.
Вскоре в складках черного бархата и лилового шелка шевелилась и вздрагивала оживающая тварь грязно-зеленого цвета с уродливыми, широко расставленными лапами и длинным мощным хвостом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});