Читать интересную книгу Наковальня звезд - Грег Бир

— Да, такое впечатление, что мы находимся в разных Вселенных… Расхождения очень большие.

— В разных Вселенных… — Мартина сморщил лоб, напряжённо раздумывая. — Хаким, а что если…

— Значит, мы не ошибались! — воскликнул Хаким и изо всех сил ударил по мату. Он выжидательно смотрел на Мартина.

— Я тоже думаю, что вы не ошибались. Братья делали измерения Левиафана. Вы сравнивали результаты?

— Они измеряли ещё до наших первых попыток.

— И что они увидели?

— То, что перевели Паола и Дженнифер, и что сказал нам Каменщик, довольно трудно интрепретировать! У них другая система исчисления. Как мы поняли, они видели систему из десяти планет, четыре из которых — газовые гиганты.

— Значит, они получили картину, похожую на ту, что видели Беглецы Красного Дерева? А Братья обнаружили признаки цивилизации?

Хаким отрицательно покачал головой:

— Нет. Также они не заметили никаких следов разрушения после взрыва Полыни. Даже в том, что мы видим сейчас, ничто не свидетельствует о каких-либо боевых передислокациях или иных приготовлениях к обороне.

Внезапно Мартин ощутил озноб — это были страх и возбуждение перед неожиданностью, и ещё что-то такое, что сам он не мог определить. О, эти изменения о многом говорят, эти планеты не подсадные утки. Мы рядом!

— Я почти уверен, что Левиафан замаскирован, — сказал вслух Мартин.

— Я знал, я надеялся, что согласишься с моей догадкой! — воскликнул Хаким, хлопнув его по плечу.

Мартин не стал смеяться над вздохом облегчением Хакима, он понимал причину его радости.

— Никто не ошибался! Мёртвый корабль видел то, что он видел! И данные Братьев тоже верны!

— Но как ты замаскируешь целую звёздную систему?

— Только планеты, — поправил Хаким.

— Они что, планеты-приведения?

— Возможно, — ответил Хаким, подняв палец. — Ну и как ты сформулируешь свою версию, Мартин?

— Это хитрая система маскировки, варьируемая в широких пределах… В течение ряда лет система меняется через довольно короткие промежутки времени.

— Точно! — воскликнул Хаким, и его лицо вспыхнуло от возбуждения. — Чёртовым убийцам не удастся нас одурачить!

Мартин потёр пальцем кончик носа.

— Очевидно, мы имеем дело с какой-то широкомасштабной перестройкой планеты… Они хотят, чтобы по мере приближения наблюдателя, система выглядела все более пустой.

— Если ты поддержишь меня, я пойду с этим к Гансу, — сказал Хаким, поднимаясь с кушетки. — Он не так будет сердиться, если ты подтвердишь мои слова.

Мартин тоже встал.

— Ты боишься его? — спросил он.

Смутившись, Хаким отвёл взгляд в сторону.

— Я не доверяю ему так, как тебе. Ты одобряешь его, Мартин?

— Не моё дело критиковать Пэна.

— Мне не нравятся некоторые его действия, к примеру, эти соревнования с половыми партнёрами в награду. Мартин, я молчал до сих пор, но всегда думал, что это неправильно.

— Хорошо, оставим эту тему. Скоро мы начнём тренироваться вместе с Братьями.

— А тебя не беспокоит, что может случиться?

— Конечно, беспокоит.

— Но действия Ганса тебя не тревожат, так?

— Хаким, я знаю, как трудно быть Пэном. Когда им был я, погибли люди. Теперь избрали Ганса. Вот и всё, что я могу сказать.

Хаким с грустью посмотрел на него, затем не спеша расправил складки на своём комбинзоне.

— Я пойду к Гансу прямо сейчас. Надеюсь, что он будет таким же понимающим, как и ты.

— Он же не дурак.

— … Он не станет нас наказывать, — продолжал Ганс. — Он тоже поймёт, что это не было нашей ошибкой.

— Уверен, что поймёт, — кивнул головой Мартин.

Когда Хаким ушёл, Мартин энергично протёр глаза, затем окинул взглядом каюту, как будто видел её в первый раз. Узкие полоски света, голые коричневые и серебристо-серые поверхности, кушетка, которой вполне бы хватило на двоих. Зачем он запросил такую большую?

Он был свободен в течение часа. Потом состоится встреча бывших Пэнов с Гансом, Рексом и с двумя представителями Братьев. Они должны разработать план по боевому обучению и согласовать стратегии.

Братья и люди могут и будут работать вместе.

Мартин лениво потянулся за жезлом и настроился на уже переведённую часть библиотеки Братьев. Многие области были ещё не постижимы. Жезлы не передавали запахов, он и наполовину не мог представить, что там могло храниться. Наилучшие переводы не были идеальными. А как выяснил Хаким, даже такая простая вещь, как система исчисления, может быть двухсмысленной. Он так и не смог до конца понять, как же Братья считают…

Возможно, счёт вовсе не был важен для них.

Возможно их природа лучше, чем человеческая, была приспособлена к восприятию изменений системы Левиафана.

Мартин приказал жезлу разыскать записи Теодора. Он не притрагивался к ним после катастрофы. Мартин наугад перелистывал страницы в надежде на какую-нибудь внезапную догадку или ориентир.

Никогда не следует недооценивать силу обстоятельств, она способна перемолоть вас в порошок, — писал Теодор в первые три месяца их полёта. — Никогда не надо слишком терзаться по поводу того, что всё идёт неправильно, не изводить себя. При этом всегда возникает внутренний разлад; вы начинаете осуждать себя за то, что не предвидели всего, не предусмотрели. Вам начинает казаться, что дело потерпело крах из-за ваших бессмысленных хаотических движений.

И ещё:

Если я что-то потеряю, — да, это не сделает меня великим, но, несомненно, после этого я стану глубже, хотя бы благодаря той вырытой яме, в которую попаду. А если случится что-то более ужасное, уже не яма, а кроваточащая рана поможет мне прийти к правильному решению. Я сам превращусь в сплошную кроваточащую рану. Для меня не будет иметь никакого значения, что происходит с моим телом. Разве можно потерять большее, чем я уже потерял?

Очень порывисто, с юношеской проницательностью, здесь ничего не было от спокойной сдержанности умудрённого опытом мужчины. Если Мартин сам бы написал такое, он чувствовал бы себя неловко. Но при чтении записок Теодора у него всегда возникало такое чувство: они притягивали, даже восхищали, но в то же время и приводили в замешательство. Они соприкасались с такими сферами эмоций и идей, в которых Мартин чувствовал себя крайне неловко.

Теодор был слишком открытым. Это и убило его.

Мартин отключил проектируемые страницы, прилёг на кушетку и попросил убавить свет. Скоро на сон будет оставаться гораздо меньше времени.

— Как, чёрт побери, может кто-то замаскировать целую звёздную систему? — возмущённо воскликнул Ганс. Его белокурые волосы были всклочены, видно было, что он совсем недавно спал. Экс-Пэны, Шелковистый, два представителя Каменщика, а также сам Каменщик и Небесный Глаз собрались в носовой части корабля.Там же собралась и сборная исследовательская команда. Вдали простиралось звёздные поля, чуть в стороне — устойчиво яркий Левиафан. Они были ещё слишком далеко от планет, чтобы рассмотреть их невооружённым глазом.

Зашуршал Шелковистый. Шнурообразные встряхивались каждые несколько минут, как будто им надо было достать что-то клешнями из труднодоступного места. Луис Высокий Кактус приготовил все имеющиеся карты для сравнения. Здесь были: изображение системы, найденный в записях погибшего корабля; то, что запечатлел «Спутник Зари» с расстояния Полыни; снимки, полученные Братьями, и последнее состояние все той же системы Левиафан. Сжав рукой подбородок, Ганс с суровым видом рассматривал карты.

— Сколько энергии потребуется, чтобы сгенерировать такого рода маскировочную систему? — спросил он.

Хаким ненадолго задумался:

— По приблизительной оценке примерно половина всей энергии, вырабатываемой самой звездой.

Однако Шелковистый не согласился с ним. Его голос напоминал звучание скрипки. Испуская какой-то затхлый запах, он произнёс:

— Мы мы не допускаем, что маскировка распространяется по всем направлениям…

Резко подняв руку, Ганс прервал его:

— Подожди.

Снова зашуршав, Шелковистый отступил назад. Мартин сомневался, что Брат почувствовал оскорбительность поведения Пэна, но ему хотелось, чтобы Ганс не был таким высокомерным.

— Что заставило тебя, — продолжал Ганс, — говорить о маскировке: Что — характер системы сильно изменился?

Хаким откашлился:

— Джакомо и Дженнифер…

— Вот только избавь меня от вашего чёртова момерафа, — воскликнул Ганс. — Давай конкретно.

— Ну ты уж потерпи, пожалуйста, — отвернув в сторону помрачневшее лицо, сказал Хаким.

Ганс поднял руку и щёлкнул пальцами:

— Продолжай.

— Дженнифер и Джакомо потратили на это большую часть времени, работая в объединённой библиотеке. Дженнифер считает, что некоторые регионы космоса могут излучать радиацию, с помощью которой создаётся вполне определённая структура. Фотоны этого излучения возникают буквально из ничего. Подобные регионы, каждый, вероятно, обширный, как сама звёздная система, но не имеющий плотности и глубины, располагаются на периферии системы и действуют, как гигантские проекторы, изображающие убедительные конструктивные образы … несуществующей системы.