Энида подняла меч, пытаясь отсрочить свою гибель, но против гиганта, горевшего желанием отомстить за смерть матери, не смогла бы устоять и целая армия.
— Оставь ее! — крикнул, было, Конан, который считал, что правительницу лучше захватить в плен.
Нет, конечно, он не думал о жертвоприношении, он просто хотел, чтобы самозванка предстала перед судом амазонок.
Вульф ничего не слышал и ударом меча, который пришелся в щит, выбил Эниду из седла. Паина, видя, что правительнице грозит смерть, бросилась на помощь, но, пронзенная копьем подоспевшей откуда-то зеленоглазой амазонки, обливаясь кровью, рухнула наземь.
«Жаль эту упрямую бабу, — подумал варвар, глядя на лежавшее на земле окровавленное тело женщины, так и не выпустившей из рук клинка. — Все-таки нам немало пришлось пережить вместе… И пришло же ей в голову отдать свой меч полоумной спивающейся правительнице! Однако, как бы там ни было, она погибла как настоящий воин. Прощай, верная подруга Акилы, — вздохнул он, — хотя ты и не особенно меня жаловала, но, видят боги, я всегда относился к тебе с уважением».
Он чувствовал, что с гибелью суровой воительницы что-то важное уходит из его жизни — может, именно в этот миг он по-настоящему попрощался и с Акилой?
Вульф рубанул мечом по падавшей с коня Эниде и рассек ее, чуть ли не пополам.
— Вот тебе за смерть моей матери! — перекрыв шум схватки, разнесся по полю торжествующий вопль юноши.
«Пес с ней! — махнул рукой варвар. — Собаке — собачья смерть!»
Все было кончено. Остальные амазонки, охранявшие правительницу и Мэгенн, сдались в плен вместе с колдуньей. Конан увидел, как раскрасневшаяся от схватки зеленоглазая девушка, подскочила к Вульфу и приникла к нему, не таясь от направленных на них взглядов.
«Вот оно что! — присвистнул киммериец. — Получается, что я хотел отхлестать плетью будущую правительницу амазонок. Возможно, мне еще припомнится эта невероятная дерзость!» — беззвучно рассмеялся он.
Рядом с ним раздался знакомый голос, и Конан обернулся.
— Давненько не виделись! — Тайрад, покрытый пылью и кровью, с рукой на перевязи, подскакал к Конану.
— Серьезно тебя? — поинтересовался варвар.
— А! — махнул рукой гирканец. — Царапина. Пустое! Главное, что мы победили!
— Ну, до полной победы еще далеко, — возразил Конан. — Без сомнения, по всей стране еще осталось немало верных правительнице гарнизонов. Кто знает, как поведут себя воительницы.
— Не беспокойся, — вступила в разговор подъехавшая Линель. — Когда все узнают, что власти Эниды конец, большинство женщин, я уверена, перейдут на нашу сторону.
— Даже если вашим правителем будет мужчина? — усмехнулся киммериец, указав взглядом на обнявшихся Вульфа и Ингер.
— Ну, если он окажется подходящим, почему бы и нет! — с вызывом ответила амазонка, искоса поглядывая на стройную фигуру молодого гирканца, который, пожалуй, сейчас интересовал ее больше, чем вопросы престолонаследия.
— Видишь, — заметив ее красноречивые взгляды, повернулся к Тайраду варвар, — я чувствую, что подружек у тебя скоро прибавится. Справишься? А помнишь, как ты сетовал, что каган не дает вам женщин?
— Еще как, — усмехнулся молодой гирканец. — А за меня, да и за моих ребят, можешь не беспокоиться. Ты ведь тоже сказал тогда что-то вроде того, что аппетит приходит во время еды.
— Ну, значит, я, как всегда, оказался прав! — расхохотался Конан. — А девчонка хороша, — прищелкнул он языком в знак искреннего одобрения. — Только за ней, вижу, нужен будет глаз да глаз. Неужели, — со смешком обратился он к Линель, — я показал себя не лучшим образом?
— Как ты мог подумать такое, киммериец? Ты был великолепен… Но твой друг тоже мне понравился, — несколько смутившись, но, не отводя глаз, ответила девушка.
«Боги! — присвистнул про себя Конан. — А ведь день назад, готов поклясться, она была еще совершенно невинной. Да, я всегда утверждал, что эти амазонки способны на многое…»
Шум битвы затихал. Кое-где еще продолжались отдельные схватки, но большинство подданных Эниды, увидев, как упал шест с золотым орлом, прекратило сопротивляться. Да и не в обычаях амазонок было воевать против своих. Они, правда, совершали набеги на другие племена, но случавшиеся изредка междоусобицы обычно заканчивались довольно быстро. Конечно, нынешние события отнюдь не походили на мелкую склоку, что и беспокоило киммерийца, но пока все шло так, как бывало и ранее. Даже убитых в этом жарком бою с обеих сторон оказалось не так уж и много.
К варвару подвели связанную Мэгенн. Ее поставили перед ним на колени, и колдунья, опустив голову, покорно ожидала решения своей участи.
— Это не мое дело. — Киммериец повернулся к Дейдре и другим командирам, находившимся рядом. — В вашей власти поступить с ней, как вы желаете и как она того заслужила. Пойдем, Тайрад, потолкуем. — Он тронул повод коня и медленно двинулся через поле к тому месту, где собрались гирканцы, которые живо обсуждали подробности закончившегося боя.
Глава шестаяЛинель оказалась права: остальные селения страны амазонок не выступили на стороне свергнутой правительницы, хотя некоторые женщины глухо ворчали насчет наступившего, как они говорили, разврата и безобразия, и предсказывали, что новые порядки не доведут до добра.
Конан ходил по улицам Барун-Урта и вспоминал, как он был здесь года этак три назад. Тогда амазонки восприняли бы свободно разгуливавшего по улицам мужчину как самого Нергала или Бела. Однако и в те дни находились женщины, которые уже слышали о нем или видели в бою и смотрели на киммерийца со смесью страха и восхищения, встречались даже и такие, в чьих глазах он видел затаенный огонь желания.
Сейчас многие уже не стыдылись своих чувств, и варвар вовсе не собирался упускать удобный случай. Его несравненная Дейдра была слишком занята государственными делами и подготовкой к коронации нового правителя, поэтому Конана не особенно мучили угрызения совести. Тем более что многим амазонкам начинала нравиться новая жизнь, и, как бы ни старались Тайрад и его гирканцы, они не всегда могли справиться хоть и с чрезвычайно приятными, но отнюдь не легкими, как оказалось, обязанностями.
В столице открылся первый кабачок, где можно было пропустить стаканчик вина и поболтать с приятелями. Приятелей у варвара насчитывалось около шести десятков, но женщины, коих у них было без счета, почти не оставляли им свободного времени. Пожалуй, только с владельцем кабачка Конану иногда удавалось перекинуться парой слов. Давас несколько похудел за последнее время, но выглядел веселым и бодрым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});