— Прошу простить меня, — торопливо воскликнул священник. — Это была непозволительная дерзость с моей стороны.
— Нет, нет… не дерзость, — пробормотала она, пятясь к двери в поисках спасения. — Но я… У меня еще очень много дел, отче. Я должна идти. Простите…
Однако едва лишь она оказалась в коридоре, торопясь поскорее оказаться в безопасности в своих апартаментах, Джехана невольно задумалась о том, каково это будет, — использовать Портал. Вспомнила о загадочном Дерини Баррете, который был слепым и все же мог читать… И обо всех таинственных магических способностях, что стояли за этими чудесами.
Она продолжала раздумывать над этим все утро, принимая ванну, пока Софи мыла ей голову. В полдень королева спустилась на прогулку в сад вместе с сестрой Сесилией и Мерауд. Монахиня присела на скамью с молитвенником, супруга герцога Нигеля принялась собирать в корзину поспевшие яблоки, тогда как сама Джехана все еще размышляла над загадкой того, что отец Нивард назвал «магическим пологом».
Священник объяснил, что сквозь него могут пройти лишь близкие родичи короля, то есть те, в чьих жилах течет кровь Халдейнов. Стало быть, сквозь полог мог пройти Нигель, — но не Мерауд, которая не принадлежала к их роду. И верно, когда Джехана попросила ту дотронуться до стены в уборной, ее рука коснулась самого обычного камня. А вот Рори и Пэйну проход был доступен… И, скорее всего, отпрыскам покойного Конала, Альбину и Коналине.
Это вернуло Джехану мыслями к намерениям Мерауд отыскать малышку Коналину и ее мать, — и именно поэтому она без колебаний согласилась отправиться с Мерауд на прогулку, когда та вновь затронула эту тему в их разговоре после обеда.
— Сейчас самое подходящее время, — заявила супруга Нигеля, помогая вместе со служанкой Джехане переодеться из ее привычных белых полумонашеских одеяний в обычное платье, более подходящее для верховой езды. — Нигель вместе с епископом Дунканом отправился в базилику, и думаю, что он останется на ужин у архиепископов. А Рори заявил, что хочет поехать с нами. Это они с Пэйном отыскали девушку и сразу были очарованы своей маленькой племянницей. Судя по всему, эта девочка — настоящий ангелочек.
Полчаса спустя они выехали из ворот Ремута в сопровождении Рори и двух стражников. Для Джеханы оседлали смирного гнедого жеребца, и сейчас в своем скромном коричневом платье, с волосами, заплетенными в косу и спрятанными под белой накидкой, она скорее походила на служанку, рядом с Мерауд в ее более торжественном темно-синем наряде.
Королева и сама попросила, чтобы никто не упоминал о ее ранге в этой поездке, поскольку тут было личное семейное дело Мерауд и Нигеля, и не следовало создавать дополнительные сложности, внушая бедной деревенской девушке благоговейный трепет перед особой королевской крови.
День выдался мягким и солнечным, не слишком жарким, и, к удивлению Джеханы, хотя она уже очень давно не ездила верхом, оказалось, что она от души наслаждается поездкой, и даже попросила, чтобы они слегка ускорили шаг, когда шумные улицы Ремута наконец остались позади. Рори с удовольствием повиновался, радуясь, что видит улыбку на устах королевы, и они одолели дорогу вдвое быстрее, чем предполагали изначально, перемежая резвую рысь со спокойным шагом.
Домик, куда Рори привез свою мать и королеву, находился на краю широкого луга и казался совсем небольшим, но очень опрятным, — сложенным из грубо отесанного камня, с крышей, покрытой тростником, с небольшим сараем позади и с разбитым рядом крохотным садиком, где вовсю цвели летние цветы. За аккуратно расчерченными грядками виднелось белье, вывешенное на просушку. Когда они подъехали ближе, то стройная невысокая девушка в синем платье с передником и с платком на голове, работавшая в саду, распрямилась и, поднеся ладонь козырьком к глазам, принялась вглядываться в нежданных гостей. Затем, отряхнув руки о передник, она нагнулась и прижала к себе ребенка, вместе с которым и вышла навстречу вновь прибывшим.
— Да благословит вас Бог, сударыня, — окликнул ее Рори, подъехав ближе. — Я привез к вам гостей.
Девушка присела в поклоне с немного испуганным видом, но девочка у нее на руках восторженно засмеялась, протягивая пухлые ладошки в приветствии. Малышка казалась свеженькой и здоровой, ее блестящие волосы были чуть светлее, чем у матери, и колечками обрамляли очаровательное личико. Глаза женщины были карими, но у дочери они оказались серыми, как у ее отца, — так что не оставалось никакого сомнения, что это дитя Конала. Она также унаследовала его рот, но не иссиня-черные волосы, которые были отличительной чертой Халдейнов.
Переглянувшись с Джеханой, Мерауд натянула поводья с облегченным видом. Рори и один из стражников помогли женщинам спешиться, тогда как второй стражник отцепил от седла какой-то сверток.
— Матушка, это Ванисса, — представил Рори. — А малышку зовут Коналиной. Ванисса, это моя мать, герцогиня Мерауд, и ее спутница.
У Ваниссы округлились глаза, и она рухнула на колени, словно у нее подкосились ноги. Ребенка она тесно прижала к груди.
— Дражайшее дитя, ты не должна ничего бояться, — поспешила заявить Мерауд и, подойдя ближе, ласково приобняла девушку за плечи, помогая ей подняться. — Я пришла лишь для того, чтобы увидеть свою внучку. Какой милый ребенок! У нее отцовские глаза, верно?
Она немного помолчала, затем продолжила:
— Он когда-нибудь говорил, что у него есть маленькая сестренка? Моя дочь немного старше твоей. Сейчас у них такой милый возраст, не правда ли? Не столь давно я обнаружила, после того, как вырастила троих сыновей, что дочери дарят нам особое наслаждение… Совсем иначе, чем мальчики.
Мерауд продолжала дружески щебетать, и Ванисса понемногу расслабилась, после чего они перешли в сад, где Рори с одним из стражников расстелили плащи на траве под яблоней, а затем удалились, чтобы подождать рядом с лошадьми. Женщины уселись вместе с Ваниссой и ее малышкой, и Мерауд принялась доставать различные лакомства из взятого с собой свертка, а также подарки: куклу и ожерелье из коралловых зернышек для Коналины, и тонкую шерстяную ткань на платье ее матери. Ванисса дотронулась до ткани с робкой благодарностью, но едва притронулась к незнакомым деликатесам, предложенным Мерауд, в то время как Коналина с удовольствием принялась угощаться сладостями и вскоре уже доверчиво устроилась у бабушки на коленях, чтобы позволить той повесить себе на шею ожерелье.
Джехана также с симпатией поглядывала на мать и дитя, вновь вспоминая свою утраченную дочь, и вскоре принялась дружески болтать с Мерауд и смущенной Ваниссой. Девушка показалась ей достаточно хорошо воспитанной, хотя, разумеется, ей не доставало придворной утонченности, но она явно отличалась ласковым и добрым нравом. Когда же они зашли в дом, чтобы отнести туда подарки и остатки еды, то, быстро осмотревшись, королева обнаружила, что Ванисса — отличная и очень аккуратная хозяйка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});