— Не король?! Безобразие! — возмутился Дарман. — Иди сюда! Сейчас я тебя короную! — и он решительно стянул с головы корону.
— Не… не надо! Ваше Величество! — вконец испугался гонец. — Королем мне присяга не велит! И… ведь я и так могу выпить!
— Присяга — это правильно, — одобрил Дарман, откусывая от сардельки. — Значит, не хочешь королем быть?
— Никак нет, Ваше Величество! — отозвался гонец.
— Ну и ладно, — задумчиво повертев корону в руках, Дарман вернул ее себе на голову. — Вообще-то ты прав, — добавил он. — Паскудная у нас, у королей, работа.
— Я приношу извинения за моего царственного собрата! — проговорил Эруэлл, обращаясь к гонцу. — Ему довелось с честью выйти из тяжелых испытаний, и он… э-э-э… несколько эмоционально реагирует…
Король Дарман возмущенно замычал и поперхнулся пивом в попытке вскочить и что-то сказать. Но Линард мягко поймал его за плечи, аккуратно постучал по спине и что-то прошептал на ухо… после чего Дарман шлепнулся обратно в кресло — все еще возмущенный, но вполне молчаливый.
— Я прошу прощения за моего царственного собрата короля Дармана, — повторил Эруэлл. — У вас для меня послание от другого моего царственного собрата, короля Найрита?
— Так точно, — поклонился гонец. — Рионн закрыт для врага, — начал он. — Маги и наемники, находившиеся в королевстве, уничтожены. На всех границах страны стоят сильные заградительные отряды. Это — на словах, а еще вот…
Гонец поклонился Эруэллу и протянул ему послание.
— Благодарю вас! — ответно кивнул Эруэлл. — Садитесь, выпейте пива!
Гонец робко присел к царственному столу, и Дарман тут же воодрузил ему на голову свою корону, после чего радостно захихикал.
— Ну прямо дитя малое, — вздохнул Линард, снимая с головы съежившегося гонца корону и запирая ее в сейф Эруэлла. — Будешь себя хорошо вести — получишь обратно! — объявил он Дарману, который попытался было протестовать. — Пей, сынок, не обращай внимания на этих глупых королей! — добавил он, подавая гонцу кувшин с пивом и две сардельки.
Во тьме ночи мягко мерцал магический шар, и луне глядящей на него сверху, казалось, что он ей подмигивает — это когда четыре человечьи руки, совершая магические пассы, на миг закрывали его от нее.
Над шаром склонились двое.
— Ничего не понимаю, — удивленно проговорил Тенгере. — Ведь научился уже. Сколько раз работал! А теперь опять — как раньше. Да нет… хуже, чем раньше. Раньше я не видел, зато чувствовал и мог что-то делать. Пусть не своим умом, а всего лишь своими руками — но мог! А теперь?
— Можешь успокоиться. Я тоже не могу. Как и ты, — усмехнулся Зикер. — Такое ощущение, что кто-то ухватился за линии реальности и держит их в кулаке. Стоит хоть что-то поменять, натянуть чуть по другому хотя бы одну ниточку — и все. Этот загадочный некто ощущает перемену — и следует новый рывок, возвращающий все нити в первоначальное состояние. Раз — и готово! Все наши труды насмарку.
— Это… Архимаг? — тихо спросил Тенгере.
— Где ему! — отмахнулся Зикер. — Ясновидение он, конечно, получил, но до такого ему далеко. Вряд ли он вообще научится ощущать линии реальности подобным образом. Нет. Тут талант сродни твоему, но… более мощный, более грубый, что ли… и не слишком-то осознанный. Ты касаешься этих линий пальцами, словно скульптор — глины, а он касается их всем телом, всей своей магией, всей сутью вплоть до последнего прыщика на носу. Он как бы наматывает линии реальности на себя, как лебедка — трос, словно катушка — нитки.
— Но… это же кем же нужно быть, чтобы такое… — пробормотал Тенгере.
— Пожалуй, я знаю одного молодого придурка способного на такой подвиг, — вздохнул Зикер. — И… думаю, нам придется с ним встретиться… очень не хочется, а придется. Иначе он так запутает все на себя, что даже мы не распутаем. В конце концов реальности оплетут его так плотно, что просто удавят. Представляешь, что выйдет, если маг такой чудовищной силы и таких неординарных способностей погибнет в клубке реальностей?
— Нет, — честно ответил Тенгере.
— Я тоже, — признался Зикер. — И не собираюсь это выяснять. Страшно подумать, что произойдет, если линии реальностей перепутаются.
— А… такое возможно? — осторожно поинтересовался Тенгере.
— Еще и не такое возможно, — ответил Зикер. — В свое время враждовали два великих мага, Альнорет и Юсунтот. У Юсунтота была огромная армия, частью состоящая из более мелких магов. У Альнорета армии не было. Зато он был непревзойденным мастером смешивать, перепутывать и изменять реальности. И вот, когда армия Юсунтота приблизилась к стенам его замка, он покопался в реальностях и нашел еще одну армию Юсунтота — армию взбунтовавшуюся и убившую самого Юсунтота. Разумеется, она убила его не здесь, а в той, другой линии реальности. Так вот, Альнорет аккуратно извлек мятежную армию и бросил ее против той, что шла к его замку. Об этой битве много легенд было. Многие повстречали в бою самих себя, а некоторые самих себя убили. Жуткие легенды.
— А что случилось с магами? — спросил Тенгере.
— Ничего особенного, — ответил Зикер. — Когда армий не стало, маги решили сразиться лично, но тут прилетел ужасный дракон Ильгрум и обоих сожрал. Так часто случается.
— А вот не фиг было ссориться! — сказал Тенгере.
— Я тоже так думаю, — усмехнулся Зикер. — Ладно, давай-ка поищем нашего приятеля. Я почти уверен, что это он.
— Курт? — спросил Тенгере склоняясь над шаром.
— Ку-урт! — убежденно протянул Зикер. — Кто ж еще у нас-то был на всех линиях реальности? Кого мы трясли, как репей со штанов, а он все никак не стряхивался? Кому, как не ему такое устроить?
Курт ощутил присутствие чужой враждебной магии как неприятный тяжелый звон в ушах. Тотчас что-то хлопнуло его по плечу, и звон исчез. Курт резко обернулся и увидел перед собой колдуна. Он почему-то сразу понял что это — колдун. Тот самый колдун и никто другой. Колдун поднял руку с зеленым кольцом на указательном пальце, и вокруг него замерцал ореол магической защиты.
— Смерти моей ищешь? — спросил колдун.
— А ты зачем людей похищаешь? — в ответ поинтересовался Курт. — Пытаешь их всяко…
— Ты хоть одного похищенного видел? — ядовито осведомился колдун. — Или запытанного?
— Не видел, — вынужденно признал Курт.
— Вот, — укоризненно проговорил колдун. — Не видел. Ты ведь и меня впервые видишь, разве нет?
— Впервые, — кивнул Курт.
— И тем не менее охотно согласился стать моим убийцей. Ну? Что имеешь возразить?! — вопросил колдун.
— Курт, не слушай его! — возмутился посох. — Он попросту нагло врет! Как, интересно, можно увидеть похищенного, если он уже похищен? А чтобы узреть запытанного, нужно забраться в пыточную камеру!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});