Так что к зданию аврората Гарри подошел ощутимо на взводе. Промчавшись от места аппарации до входа, молодой человек резко остановился. Учитывая их весьма специфические отношения с Линни, подниматься в таком взвинченном состоянии в приемную, было бы глупо. Уж что-что, а полноценная стычка с безногим аврором сейчас была бы некстати.
Гриффиндорец посмотрел на часы. До начала рабочего дня оставалось еще минут тридцать. Можно было выпить чаю в ближайшей кафешке или просто побродить по окрестным улочкам. Или…
- О, какие люди! Гарри, привет, - раздавшийся откуда-то сзади и сбоку голос был неприлично бодр и громок. Гриффиндорец обернулся и увидел вышедших на крыльцо троих авроров. Младший из них, стоявший к Гарри ближе всего, когда-то учился вместе с ним в школе авроров. И еще с тех пор был ему крайне неприятен. Какой-то скользкий, лицемерный… Эл, помнится, после пятиминутного знакомства с ним очень точно окрестил его Пронырой. От таких людей Гарри предпочел бы держаться подальше. Только вот с этим своим знакомым что-то часто в последнее время стал пересекаться. То тогда, в архиве, когда к нему приходил Рон, то вот теперь…
- Доброе утро, - а вот спутники у Проныры были интересные. Дерек Эдинспот - аврор, официально ведущий расследование убийства Эла и Томас Салливар, после гибели Уилдена перебравшийся в его кабинет. Пожалуй, ни к кому в аврорате у Гарри не было столько вопросов, как к этим двоим. Только вот сколько раз он ни пытался поговорить с Эдинспотом, того все время не оказывалось на месте. Что ж… Значит, они поговорят сейчас. - Мистер Эдинспот, рад вас видеть. Давно хотел зайти, поинтересоваться, как у вас продвигается дело Эла. Что-нибудь определенное уже есть?
- При всем уважении к вам, мистер Поттер, - Эдинспот скривил губы в некоем подобии на улыбку, - это закрытая информация. Без подписанного лично начальником аврората допуска, я вам ничего сказать не могу.
- Закрытая информация? Почему? - насторожился Гарри. Для него это оказалось новостью. Неприятной, но… Подтверждающей самые страшные его подозрения. - Разве Эл имел какое-то отношение к Отделу Тайн? Или у нас теперь еще в каких-то случаях проводят закрытые расследования? И кстати… Может, вы мне, наконец, объясните, почему это дело поручили вам? Хотя его напарником был я.
- Может, потому, что вы еще не самый опытный аврор? Сколько раскрытых дел на вашем счету? Одно, если я не ошибаюсь, - влез в их разговор Салливар. В его голосе звучала неприкрытая насмешка, даже издевка. Ну да… Гарри не раз уже сталкивался с тем, что его коллеги очень ревниво принимали знаменитого на весь магический мир героя. Да что там... Даже Эл его по началу не воспринимал всерьез.
- Задайте эти вопросы мистеру Кинтеру. Все распоряжения по этому делу отдавал он, - одновременно со своим недружелюбно настроенным товарищем, произнес Эдинспот.
Гарри ему благодарно кивнул. Кинтер… Снова Кинтер. Да что там! Все сходится. Просто один к одному. Наверняка Эл узнал о каких-то темных делишках начальника аврората, вот тот его и устранил. А дело поручил вести одному из своих преданных псов. Вот только… Значит ли это, что Эдинспот в курсе всего происходящего? Ведь если нет, то… То должен же был он за прошедший со дня гибели Эла месяц понять, насколько тут все не чисто. Если уж даже он, Гарри, не имеющий доступа к основным проходящим по делу материалам, смог разобраться…
Гриффиндорец пристально посмотрел в лицо вызвавшему его подозрения аврору. Эх, если бы только он был таким же мощным лигиллиментором, как Дамблдор или Снейп… И плевать ему было бы на все гласные и негласные запреты!
- Ну можете просто сказать: вы для себя уже что-нибудь поняли?
- Нет.
- Как - нет?! Ведь месяц уже прошел! Месяц! - вскричал Гарри.
- Нет - я ничего не могу сказать. Извините, мистер Поттер, вы разрешите нам пройти? - Эдинспот взял гриффиндорца за плечи, отодвигая с прохода, и Гарри с большим трудом подавил в себе желание достать палочку и хорошенько проклясть негодяя. Он уже не сомневался в том, что Эдинспот - сообщник Кинтера. Два позорящих звание аврора мерзавца!
Какое-то время молодой человек еще простоял на крыльце, глядя в ту сторону, откуда аппарировали трое авроров. Затем посмотрел на часы. Было без семи минут девять. Взгляд гриффиндорца непроизвольно остановился на расположенных по центру циферблата числах. Они указывали сегодняшнюю дату. И дата эта была… Мерлин, ведь он же сам только что сказал, что со дня гибели Эла прошел месяц, сам! Но даже и не предполагал, насколько был точен.
Пятнадцатое октября. Утром пятнадцатого сентября Эл был еще жив. И днем, и ранним вечером…
Если бы только он тогда не оставил Эла одного дописывать тот отчет. Если бы они с Роном сразу послушались встревоженную Джинни и пошли бы на поиски Эла хотя бы минут на пятнадцать раньше. Если бы… Сколько же их - этих «если бы»!
Взгляд гриффиндорца остановился на переулке, в котором он тогда нашел тело друга. Пара ведущих вниз ступенек, несколько десятков шагов - и вот уже он стоит на том самом месте.
Прикрыв глаза, Гарри вспомнил тот вечер. Темнота, туман, желтоватый свет нескольких горящих фонарей. Его не хватало даже на то, чтобы как следует осветить небольшую площадь перед зданием аврората, что уж говорить о боковых улочках и переулках… Молодой человек вспомнил охватившее его тогда чувство тревоги, то, как услышал слабый стон и топот убегающих в темноту людей… Людей! Ну конечно! Судя по тем звукам, их было несколько. Двое или трое.
Кинтер и Эдинспот, наверняка.
Гарри сжал руки в кулаки и в который уже раз пообещал себе во что бы то ни стало разоблачить убийц друга.
* * *
Игнорировать подначки Линни в этот день Гарри было особенно тяжело. Хотелось плюнуть на все: и на вызывающего лишь чувство омерзения напарника, и на не способных рассказать что-то новое просителей. Залезть в кабинет Эдинспота, а заодно и еще раз посмотреть на предмет незамеченных тайников бывший кабинет Эла. Ведь ну не мог он совсем ничего, кроме того блокнота, ему не оставить! А в идеале - выкрасть бы у Эдинспота сам блокнот… И почему только он не догадался снять со всех его страниц копию, пока тот еще был в его руках?!
Деятельная натура Гарри требовала немедленно вплотную заняться расследованием. Но при этом он слишком хорошо понимал, что если все обстояло так, как он думал, в открытую ему делать ничего нельзя. Наоборот, надо как можно тщательнее усыплять бдительность противников. И даже если из-за этого он потеряет время, выиграть он, возможно, сможет гораздо больше.
Но все же, одно дело понимать, что так надо, а совсем другое - заставлять себя терпеть. Слушать и молчать. И не сметь даже невинно проклясть совсем уж зарвавшегося Линни.