…Путь назад был грустен. Дорожные ямы куда-то пропали, автобус ехал мягко и противно. Ночные события отошли на второй план, будто случились много лет назад и не с нами.
Около школы нас встретили три наши мамы. Они отпросились с работы, чтобы сообщить, что будет с нами дальше. А будет вот что: коль на реке идет генеральная уборка, в школе открывается летний лагерь, в котором дети смогут находиться с утра до вечера, пока их не заберут родители. Пляжа и купания не ожидается, но молочного супа и дневного сна хватит на всех.
Однако мамы гуманно решили нас пока туда не посылать, и договорились между собой так — мы живем дома, гуляем сколько угодно, Артемова бабушка кормит нас обедами, но в случае нашего плохого поведения (например, если не будем приходить есть вовремя), мы быстро отправимся в школу, где нам будет очень весело (при этих словах мама Артема, у которой с чувством юмора так себе, даже расхохоталась).
Мы дружно пообещали себя хорошо вести. Летом дома скучновато, но школа тоскливее в тысячу раз.
Затем мы отправились по своим домам — переодеться, оставить вещи и поесть. Через час договорились встретиться на улице.
За столом я сразу понял, что мама решила поднять мне настроение, потому что в привычной завтракательной яичнице торчали тонкие кружочки дефицитной копченой колбасы. Вкуснятина! Куда лучше обычного сала, содержащегося в жареной картошке или в той же яичнице. А вместо чая — кофейный напиток! Это такое кофе, усовершенствованное нашими специалистами, потому что кофе — дефицит, оно у нас не растет и его на всех не хватает, а то, из чего состоит кофейный напиток, можно найти в любом колхозе (хотя почему-то оно тоже немного дефицит).
И, пока не забыл — я отлично знаю, что слово "кофе" мужского рода! Ученые утверждают. Но мне так не нравится! "Горячий кофе" звучит нелепо! Режет слух, как камень стекло. Плохо режет! Царапает без толку.
2
— Пойдем на чердак? — спросил Артем.
— А что делать, — ответил я.
— Положим камень к алтарю?
А это мысль! Где еще место метеориту, если не там.
— Конечно!
Однако Глеб почему-то нахмурился. Странно. Нахмурился, прикусил губу, но ничего не сказал.
По пути мы встретили Павла Федоровича — сумасшедшего пенсионера-историка, который развешивал в лесу мертвых птиц и лечился в психушке. Он шел по тротуару, остановился и долго смотрел на нас. Глеб от этого расстроился еще больше. Вконец помрачнел и уткнулся взглядом под ноги.
— Ты чего? Он сейчас мухи не обидит, — удивился Артем.
Глеб опять промолчал. Мы не обратили на настроение Глеба особого внимания — оно менялось часто и по самым разным причинам.
3
Камень в шкафчике выглядел преотлично! Хотя током биться не перестал.
Откуда в нем электричество? Или все метеориты такие? Точно нет, нам в школу несколько штук на внекласные занятия приносили и давали потрогать.
Мы поиграли в хоккей и повеселели, но не слишком. Хоккей — это хорошо, но для полноценного счастья его все-таки мало. А другие развлечения летом в городе трудно сыскать.
Я даже один раз отказался от своей очереди, когда Глеб проиграл. Остался в кресле пораскачиваться и подумать.
Очень обидно! Колбасный завод лопнул в день нашего триумфа, после того, как мы сходили на военную базу и вернулись! И там правда оказалось опасно! Не все слухи были выдумкой!
Или выдумка может материализоваться? Страх — он живой? А если одновременно боится много народа, то… совсем страшно? Общими усилиями видения обретают бледную плоть и выглядывают из темноты.
Наверное, солдатам надо было не волноваться о том, что спряталось под кроватью, а фантазировать что-нибудь приятное. Не шевелящуюся куклу Вуду, а симпатичную девушку. Но откуда она взялась? И чего улыбается, как дура? Ой, так еще хуже.
Второй раз туда не пойдем и с мешком вспышечных бомб. Вдруг объявятся привидения в черных очках и на них свет не подействует.
А вообще приключение под стать дедовым. И если бы не предусмотрительность Глеба… даже сейчас мурашки. Однако нос футболистам утерли! Как бы на нас глядели девчонки, узнав, куда мы сходили. Ботаники, как же. Эх… Не мог завод подождать, не трескаться хотя бы недельку.
— Глеб, а ты куда кактус дел? — спросил я.
— В своей комнате п-поставил. Светится!
…Возможно, где-нибудь на островах Полинезии растут огромные хищные цветы. Хватают своими кривозубыми ртами все, что увидят. И охотятся на них только самые смелые воины племени. За это их называют ботаниками.
4
…Скоро начался дождь. Ненастоящий, при ясном солнце. Забарабанил молоточками по шиферу, зашумел порывами ветра.
Мы смотрели на него украдкой из окна. Очень хотелось выйти на крышу, но нельзя. Увидит кто-нибудь, и конец нашей вольночердачной жизни.
А потом дождь прошел. Так же быстро, как начался. И крыша высохла буквально на глазах.
5
Дальше настало время питаться. Точнее, оно настанет через девять минут, по словам Глеба. Что у него в голове часы, я уже говорил. Часы, калькулятор, календарь и все такое. В общем, нужно собираться и топать к Артемовой бабушке. Промедление грозит заключением в школьный лагерь.
На обед был борщ. Наваристый, с мясом, зеленью, сметаной, чесночными гренками и много чем еще, страницы не хватит перечислить. От борща прямо аура сытости и умиротворения исходила. Удивительно, насколько могут отличаться по вкусу две жидкости — борщ и молочный суп.
Бабушка кормила нас с удовольствием. Все хотела подлить добавки. "Вы же такие худенькие!" Почему все бабушки считают внуков худенькими, не понимаю. Даже когда внуки подрастут, обзаведутся научными степенями, лысинами-бородами и соберутся в далекую экспедицию на каннибаловы острова, бабушки по-прежнему будут переживать из-за внуковой худосочности, невзирая на то, что именно она сбережет от попадания в закопченный людоедский котел.
На второе мы ели макароны по-флотски, на третье пили чай с пирожками. Ой, все. Надо вылезти из-за стола, упасть на диван и полежать.
Настроение подпортил чайный гриб. Да, тот самый. Точнее, не тот, а новый. Прошлый погиб под ударами бабушкиной швабры, когда