— А в самом СССР они этих кукол, что, не продают? — спросил президент.
— Продают, — ответил Даллес. — Только, если у нас эти куклы продаются в бальных платьях, и к ним дополнительно предлагаются автомобильчики и кукольные домики, то Советы, помимо этого, выпускают для внутреннего рынка и вот такие варианты, — он выложил на стол ещё несколько фотографий.
— Как вам это понравится джентльмены? «Радистка Кэти», и к ней — работающая игрушечная радиостанция полнодуплексной связи, с дальностью 10-15 метров. А вот ещё, — он выложил ещё несколько фотографий.
Эйзенхауэр с интересом рассматривал куклу в шлемофоне и советском лётном комбинезоне военного времени.
— Это что? Кэти-лётчица?
— Да! А к ней можно купить вот такой радиоуправляемый самолёт.
На фотографии была изображёна коробка и рядом с ней — собранный, большой, смутно знакомый президенту по очертаниям биплан.
— М-м-м... Учебный самолёт конструкции Поликарпова? А что на коробке написано, Аллен?
— Night witches — «Ночные ведьмы» ! — ответил Даллес. — Самолёт радиоуправляемый, между прочим, с электродвигателем и новейшим аккумулятором. Это у красных называется «патриотическое воспитание». С такими игрушками и мальчишки и девчонки играют с удовольствием. Тем более, что кукла-мужчина тоже выпускается, у нас она продаётся как «Кен», а у русских — «Иван», и ещё несколько вариантов внешности и имён, только головы меняются.
— Н-да... — президент не знал, что и сказать.
— Мы что, не можем перекрыть поставки этих кукол? — спросил директор ЦРУ.
— А на каком основании? Какой закон они нарушают? Вы что, господин Даллес, хотите сделать меня первым президентом Соединённых Штатов, которого линчевали маленькие девочки? — ядовито осведомился Эйзенхауэр. — Эти куклы поставляются в США из Камбоджи и Таиланда, официально для нас это дружественные страны, а где они берут комплектующие — это их бизнес, а не наш.
— СССР в счёт выплат по ленд-лизу поставляет нам бензин, керосин, дизельное топливо и моторные масла высочайшего качества, полностью соответствующие нашим стандартам, — закончил Гертер. — Фактически, сейчас большая часть авиационного топлива JP-4 и JP-5 поставляется из Советского Союза. Наши поставщики не выдерживают конкуренции и разоряются. Видимо, надо вводить заградительные пошлины.
Гертер умолк и сосредоточенно перебирал лежащие перед ним бумаги.
— То есть, мы имеем ускоренную индустриализацию не только Советского Союза, но и всего Азиатско-Тихоокеанского региона, — подытожил президент. — Причём она проводится такими темпами, что нам просто нечего этому противопоставить. Фактически, Советы обеспечили себе такой мощный тыл, что нам и не снилось. Да ещё и практически неограниченные дешёвые трудовые ресурсы. Что будем делать, джентльмены?
Присутствующие несколько минут молчали, мрачно переглядываясь и пытаясь осмыслить услышанное.
— Я всё же предлагаю готовить спецоперацию против руководителей Альянса, — стоял на своём Даллес.
— Можете готовить, — пожал плечами Эйзенхауэр. — Но толку с этого не будет. Варшавский Договор — объединение сугубо военно-политическое, согнанное вместе военной силой красных, а их Совет Экономической Взаимопомощи — просто бантик на боку ОВД.
— А вот Альянс — это совсем другое. Это четыре величайшие нации Азии, объединённые самыми крепкими в мире узами — узами взаимной выгоды. Мы можем устранить любого — Хрущёва, Чжоу Эньлая, Сукарно или Неру, или их всех.
— Но устранить сотни тысяч индийских и индонезийских мелких бизнесменов и прочих лавочников, устранить миллионы китайских инженеров и директоров мелких предприятий не под силу ни вам, ни мне, ни Господу Богу... — президент встал, подошёл к окну и умолк, глубоко задумавшись.
— Но не будем же мы сидеть, сложа руки? Сейчас нам нужна громкая пропагандистская победа, — предложил Гертер. — Господин президент, что насчёт просьбы ливанского президента Шамуна? Его там вконец замучил ливанский Национальный фронт, он едва не умоляет ввести нашу морскую пехоту в Ливан.
— Я долго над этим думал, — ответил, поворачиваясь, Эйзенхауэр. — Если честно, не хочется мне посылать туда наших парней. Ливан как таковой нам не особенно нужен, у нас там рядом Израиль. К тому же всё Восточное Средиземноморье сейчас контролируют красные. Нам придётся лезть в пасть красному медведю. Мы можем легко спровоцировать мировую войну. Оно нам надо?
— Вы полагаете, господин президент, что красные смогут нас достать в случае войны? — спросил Джексон. — Я посмотрел на их ракету на выставке. Такого слона невозможно быстро подготовить к запуску. Мы успеем разбомбить их раньше.
— Вы что, не видели фотографии пусковых позиций МБР в тайге? — устало спросил Айк. — Их там более трёх сотен.
— Господин президент, — вставил Даллес. — Наш RB-47 обнаружил, что красные что-то роют на Чукотке, в районе бухты Провидения.
— Что именно?
— Не совсем понятно, работы ещё не завершены, но...
— Что?
— Это могут быть защищённые ракетные шахты для запуска МБР. У нас подобный проект недавно обсуждался. В такой шахте ракета располагается вертикально, и защищена от удара мощной крышкой, способной выдержать близкий ядерный взрыв.
— Fuck!!! — Эйзенхауэр в ярости плюнул на ковёр. — В последнее время я замечаю, что как только мы начинаем обсуждать какую-нибудь концепцию, тут же выясняется, что у красных она уже реализована и выпускается серийно!
— И всё-таки, господин президент, я поддерживаю господина Гертера и предлагаю вмешаться в Ливане, — произнёс Джексон. — Заодно мы сможем подбодрить Израиль, а то Бен-Гурион в панике, его со всех сторон окружили уже не просто арабы, а члены Альянса.
— Да чёрт с ним, с Израилем, — прорычал Айк. — На кону престиж Соединённых Штатов!
— Именно. Я всё же считаю, что мы должны проверить решимость красных и высадиться в Ливане, — сказал Аллен Даллес. — У нас в Средиземном море многократно превосходящие военно-морские силы. Думаю, красные не посмеют даже выйти из Александрии и Тартуса. Они же не самоубийцы! Должны понимать, что будет с ними в случае удара по американскому флоту.
— А вы, Аллен, отдаёте себе отчёт, что будет с Америкой, если на наши города обрушатся три сотни русских ракет? — спросил президент. — Я обязан учитывать этот фактор угрозы.
Все замолчали.
— ОК. Я собираюсь обсудить варианты по Ливану с генералом Твайнингом, — сказал Эйзенхауэр. — Совещание закончено. Мне нужно подумать.
(Генерал Nathan Farragut Twining — председатель Объединённого Комитета Начальников Штабов США в 1957-1960 гг)
Президент вышел из зала Кабинета и отправился в Овальный кабинет. Усевшись за стол, он раскрыл принесённую с собой с совещания папку. Сверху в ней лежал листочек, на котором Айк подсчитывал сравнительные цены на продукты в СССР и США. Эйзенхауэр ещё раз внимательно пересчитал цены и надолго задумался.
9. «Ошибка судьбы».
К оглавлению
В ответ на многочисленные инсинуации западной пропаганды, утверждавшей, что в СССР не соблюдаются базовые принципы демократического государства, было решено пригласить на очередные выборы в Верховный совет комиссию международных наблюдателей из США и Западной Европы.
— Нам скрывать нечего, — сказал Никита Сергеевич на обсуждении этого решения. — Если интересно — пусть приезжают и смотрят. Но наше телевидение должно снимать всю процедуру, чтобы можно было уличить капиталистов и их прихвостней во лжи.
Группа международных наблюдателей, по большей части — из США, посетила СССР в марте 1958 г.
17 марта 1958 года Хрущёв встретился с наблюдателями, пообещал им официальное содействие, полную возможность убедиться, что выборы у нас соответствуют общепринятым в мире процедурам. И они увидели все, что захотели: избиратели дружно проголосовали, бюллетени оперативно подсчитали, выборы прошли без нарушений. (Реальная история)
Перед окончанием их миссии Никита Сергеевич ещё раз встретился с наблюдателями, спросил, всё ли им показали, нашли ли они какие-либо нарушения демократических процедур. Американцам пришлось перед телекамерами подтвердить, что нарушений не было.
— Теперь и мы хотим прислать своих наблюдателей на выборы в Конгресс, — сказал Хрущёв. — Контроль должен быть взаимным, «доверяй, но проверяй».
Возмущение американских наблюдателей было заметно невооружённым глазом. Как? Дикие азиаты хотят контролировать демократические процедуры в стране белого человека?! Но им пришлось ограничиться сухой отговоркой: у них нет полномочий, чтобы обсуждать участие советских наблюдателей.
18 марта 1958 года газета «Известия» сообщила о сокращении смертности в СССР, в первую очередь детской. Если в 1913 году, до революции, на 1000 новорожденных приходилось 273 смерти, то в 1940 году — уже 184, а в 1957 году — только 45 смертей. Сказывалось развитие медицины и улучшившиеся условия жизни населения.