Жуликов туда не вешают. И разве о себе она думает? О нас, о нашем будущем ребенке. Да мы давно могли бы родить, а Люба сказала: «Нет! Родители и так на работе устают, а тут еще малыш кричать будет…»
Е в г е н и й П е т р о в и ч. «Люба думает… Люба сказала…» А ты что думаешь?
Н и н а В а с и л ь е в н а. Оставь его в покое! Я знаю, что надо делать! Найти хорошего маклера. Он поменяет этот первый этаж. С доплатой, конечно. Мы поможем: в отпуск не пойдем, люстру продадим, книги…
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Что?!
Н и н а В а с и л ь е в н а. А зачем тебе они? Почти все прочел…
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Некоторые даже дважды. «Преступление и наказание», например.
Н и н а В а с и л ь е в н а. Позвоню Симочке, наверняка она знает опытного маклера…
К о с т я. Не надо никуда звонить, мама! Все равно лучше этой квартиры он не найдет. Тут Люба права — и рядом, и врозь, и продавать ничего не надо… Папа, а если без всяких разводов пойти к директору и сказать: «У нас две семьи, нам тесно…» Может, дадут?
Н и н а В а с и л ь е в н а. Не дадут. У нас сорок метров на четверых.
К о с т я. А вы скажите — в недалеком будущем внук может появиться. Ведь может!
Из комнаты выходит Л ю б а.
Л ю б а. Перестань, Костя! Никуда твои родители не пойдут и никого не попросят. Из всех своих прав они используют только одно — право на труд. Дают — спасибо. Не дают — тоже спасибо. И оправдание на это есть железное: «Как все живут, так и мы». Да не все уже так живут, не все! Для вас путевка в захудалый дом отдыха — счастье, а для кого-то и Карловы Вары — уже не курорт. Кто-то по Черному морю на белой яхте катается, а вы лодку с мотором во сне видите.
Раздается звонок в дверь.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Зато сплю я спокойно… Это ко мне — дипломница. Ниночка, пару бутербродов и чай!
Н и н а В а с и л ь е в н а. Девятый час, неужели она не ужинала?
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Может, и не обедала — студентка.
Л ю б а. Идем, Костя!
Уходят в комнату. Н и н а В а с и л ь е в н а идет на кухню. Возвращается Е в г е н и й П е т р о в и ч с Л е н е й.
Л е н я. Извините, что дома вас беспокою… На одном чертеже визы вашей нет. Хватились, а вы уже ушли… С утра все в копировальную бросятся — конец квартала. Опоздаем — без премии останемся…
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Давайте! (Ищет ручку.)
Л е н я (достает свою). Пожалуйста.
Раздается звонок. Евгений Петрович открывает дверь. На пороге — В и к а с большим портфелем под крокодиловую кожу.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Проходите, Вика, и знакомьтесь: Петухов Леонид Сергеевич, мой коллега из транспортного отдела.
В и к а. А мы уже…
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Уже знакомы?
Л е н я. Нет. В бюро пропусков как-то столкнулись… Мне продлевали, а вам выписывали. Временный.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Скоро постоянный получит. Викторию Степановну распределили к нам. Сам директор ходатайствовал. (Вике.) Не думайте, что ради ваших красивых глаз. (Лене.) Если ее диплом довести до кондиции и внедрить на нашем химзаводе — сто тысяч экономии, как минимум… И не краснейте, не краснейте, Вика! Леонид Сергеевич — тоже талант. Год всего работает, а уже сделал важное открытие: главное — это премия!
Л е н я. Я же не для себя стараюсь — для отдела.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Да пошутил я, пошутил. Конечно, премия — не главное. Главное — это тринадцатая зарплата. (Визирует чертеж.) Всего хорошего! (Закрывает за Леней дверь.) Ну, какая у вас идея?
В и к а (разворачивает чертеж). В этом узле стальные трубы можно заменить на керамику.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. А давление?
В и к а. Вчерне посчитала — вроде выдержит.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Вчерне! Зря я вас тут нахваливал. Идемте считать!
Проходят в комнату. Появляется Н и н а В а с и л ь е в н а с подносом, стучит к ним.
Ну что еще? (Увидев поднос.) А… Спасибо.
Н и н а В а с и л ь е в н а (подходит к другой комнате). Костя!
Выходит К о с т я.
Любу зови — ужин готов. (Уходит.)
К о с т я. Люба! Люба, есть идея!
Л ю б а (выходя из комнаты). Какая?
К о с т я. Поужинать. Других пока нет.
Л ю б а. Сам ешь.
К о с т я. Голодовку объявила? Обиделась? Зря, ей-богу, зря. Ну, представь, лет эдак через двадцать сын наш или дочь предложат нам нечто в этом духе… Разве б мы с тобой развелись?
Л ю б а. Все, хватит о разводах! Пусть живут, как жили. А мы с тобой уедем. Завтра же.
К о с т я. Куда?
Л ю б а. В Казахстан.
К о с т я. Почему в Казахстан?
Л ю б а. Экспедиция у нас там, в Талды-Кургане. Нужен плановик, квартиру дадут сразу.
К о с т я. А я что там делать буду?
Л ю б а. В школе преподавать, лекции читать с диапозитивами. Зарплата в два раза больше — там коэффициент за отдаленность.
К о с т я. А с мамой что будет?
Л ю б а. Соскучится — прилетит. Всего восемь часов лету. В отпуск приезжать будем. Ну?
К о с т я. Подумать надо…
Л ю б а. Что думать? Года через три вернемся — и на кооператив заработаем, и на машину.
К о с т я. Да я не об этом… Экскурсию мне интересную предложили по пушкинским местам…
Л ю б а. Еще успеешь. «К нему не зарастет народная тропа». Ну, неужели ты не хочешь жить самостоятельно, ни от кого не зависеть?
К о с т я. Заманчиво… А может, и правда — попробовать?..
Появляется Н и н а В а с и л ь е в н а.
Н и н а В а с и л ь е в н а. Стынет уже все, ну что же вы?
К о с т я. Подожди, мама, у нас тут идея одна возникла.
Л ю б а. Не волнуйтесь — не насчет квартиры. Мы с Костей уезжаем.
Н и н а В а с и л ь е в н а. Куда?!
К о с т я. В Курган, мама.
Л ю б а. Не в Курган, а в Талды-Курган! Ненадолго… Года на три.
Н и н а В а с и л ь е в н а (схватившись за сердце). Зачем?!
К о с т я. Хотим сами попробовать. Вам же с папой тоже никто не помогал.
Н и н а В а с и л ь е в н а. Когда это было! Сейчас другое время.
Л ю б а. А в Америке и сейчас — восемнадцать стукнуло, и, будь ты хоть сын миллионера, из родительского гнездышка «фьюить» — летай-ка, милый, сам!
Н и н а В а с и л ь е в н а. Ну, слава богу, мы не в Америке живем! Никуда я вас не пущу!
Л ю б а. Это уже решено, Нина Васильевна! Идем сейчас от кооператива отказываться. Деньги вернем вам завтра. Пошли, Костя.
К о с т я. Мы будем писать, мама…
Н и н а В а с и л ь е в н а. Стойте! Где хоть этот Талды-Курган?!
Л ю б а. В Казахстане. На границе с Китаем.
К о с т я и Л ю б а уходят.
Н и н а В а с и л ь е в н а. С Китаем?! (Кричит.) Женя! Женя!
Из комнаты выбегает Е в г е н и й П е т р о в и ч.
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Что случилось?
Н и н а В а с и л ь е в н а. Они… они…
Е в г е н и й П е т р о в и ч. Ну что «они»?
Из комнаты выходит В и к а.
В и к а. Получилось, Евгений Петрович! Все получилось!
Е в г е н и й П е т р о в и ч. А вы не напутали?
В и к а. Вот — посмотрите…
Е в г е н и й П е т р о в и ч (разглядывая чертеж). Действительно… Еще и запас есть… Нина! Найдется у нас что-нибудь для такого события?
Н и н а В а с и л ь е в н а. Не найдется! Есть события поважней!
В и к а (смущенно). Я пойду, Евгений Петрович…
Е в г е н и й П е т р о в и ч (провожая ее к двери). Да-да… Извините — небольшие семейные неурядицы… Завтра прошу