– Хочешь меня отпугнуть? – спросил Бен, не глядя на нее.
– Просто объясняю все как есть.
Кэсси откинулась на подголовник кресла, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц. Она ощущала тупую боль глубоко внутри, словно ныли все кости, и, когда она смотрела на него, ей ничуть не становилось легче.
«Он тебя погубит».
Так ли это? А если и так, не все ли ей равно?
Кэсси знала, что она фаталистка. У нее были на то веские причины. За прошедшие годы все те мучительные, изматывающие часы, что она провела, проникая в жуткие замыслы извращенцев и маньяков, наблюдая их глазами за их же собственными чудовищными злодеяниями, наложили неизгладимую печать на ее душу. И с тех пор ничего не изменилось.
Зло продолжало убивать. Невинные продолжали погибать.
А она сообщала полиции, где искать трупы.
Поэтому ей ничего иного не оставалось, как верить в судьбу. Кэсси понимала, что такое судьба. Она давно убедилась, что бороться с судьбой бесполезно.
– Кэсси?
Может, у нее на лице отразились ее горькие мысли? Как бы то ни было, Бен встревожился. А она уже сама не понимала, зачем так долго сопротивлялась неизбежному.
– Просто объясняю все как есть, – медленно повторила она.
Бен подошел и присел на кофейный столик прямо напротив нее, наклонившись к ней так близко, что свободного пространства между ними почти не осталось. Да и этот последний зазор исчез, когда он положил руку ей на колено.
– Кэсси, мне не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что с тобой что-то происходит. В чем дело? Во мне? Это из-за меня ты страдаешь?
На один краткий миг Кэсси вспомнила другую руку, отчаянно хватающуюся за нее, но образ растаял, когда она заглянула в участливые глаза Бена и ощутила тепло его руки даже сквозь плотную ткань джинсов. Руки у него всегда были теплые.
Такие теплые...
– Конечно, из-за тебя, – прошептала она, улыбаясь.
Ее улыбка не рассеяла сомнений Бена.
– Я не хочу делать тебе больно, – сказал он.
– Тогда поцелуй меня.
Бен поднялся на ноги, схватил ее за обе руки и увлек за собой, так что ей тоже пришлось встать.
– Я не отказываюсь, – проговорил он тоном человека, желающего, чтобы его поняли правильно, – но... что произошло? Я готов был поклясться, что ты всего минуту назад считала эту идею неудачной.
– Разве женщина не имеет права передумать? В моем уставе такого правила нет, – отшутилась Кэсси.
– Вот оно что. – Руки Бена обвились вокруг нее, его губы сложились в улыбку, но глаза оставались серьезными. – Стало быть, теперь ты решила, что это удачная мысль.
Кэсси не собиралась лгать ему.
– Мне кажется... у меня с самого начала не было выбора.
Она посмотрела на свои руки, лежащие у него на груди, ощутила его тепло и силу и позволила себе прислониться к нему всем телом.
– Кэсси...
– Я тебе доверяю, – сказала она, потому что это было правдой. – И еще я... ты мне нужен.
Ей была необходима его теплота, его забота. А больше всего ей необходимо было знать, хотя бы раз в жизни, каково это – быть женщиной, желанной для мужчины. Она протянула руку и с жадным любопытством коснулась пальцами его губ, пытливо вглядываясь ему в лицо.
– Ты мне нужен, Бен.
В самом отдаленном уголке сознания у Бена возникло тягостное ощущение: он осознал, что ею движет безнадежность. Он снова видел фатализм Кэсси в действии. Она приговорила себя. Надо было отступить... Будь он сильнее, он бы так и сделал, но нет, это было выше его сил. Он мечтал о ней с того самого дня, как она впервые переступила порог его кабинета – настороженная, замкнутая, раздираемая внутренними противоречиями. Ее взгляд, взгляд загнанной лани, затронул его душу. Может, у нее и были сомнения на этот счет, но у него – никаких.
Он наклонил голову и накрыл ртом ее рот. В этом поцелуе не было нежности, лишь нетерпение страсти, но Кэсси мгновенно откликнулась, поднялась на цыпочки, чтобы крепче прижаться к нему, и доверчиво раскрыла губы. Она казалась почти бестелесной в его руках, но под этой хрупкой оболочкой скрывалась невероятная сила... и в то же время женственность. И страстность. Необычайно соблазнительное сочетание.
Бен душой и телом готов был поддаться соблазну, но все-таки нашел в себе силы спросить:
– Ты уверена?
Ее глаза потемнели, приобрели цвет предгрозового неба, и голос ее дрогнул, когда она ответила:
– За всю мою жизнь я никогда и ни в чем не была так твердо уверена.
Большего ему не требовалось. Бен поцеловал ее еще раз, подхватил на руки и понес наверх по ступеням.
* * *
– Честно говоря, я почти обрадовалась, – призналась Эбби Мэтту. Она говорила искренне, хотя в то же время ей хотелось его успокоить. – Это такое облегчение – знать, что Гэри в курсе. И кроме того, он позвонил, а ведь мог вломиться сюда. Я считаю, что это добрый знак.
– Как тебе такая чертовщина лезет в голову? – бушевал Мэтт.
Он наконец перестал метаться взад-вперед по кухне и сыпать проклятиями, но было ясно, что ему надо выпустить пар. И лучше всего отыграться на Гэри.
– Я думаю, если бы он узнал, что я встречаюсь с кем-то еще, а не с тобой, он бы заявился сюда, – объяснила Эбби. – Но тебя он побаивается. Ты сильнее его, моложе, а главное – ты носишь оружие. Думаю, он не захочет мериться с тобой силами, Мэтт.
Мэтт порывисто обнял ее и привлек к себе.
– Это не означает, что он не попытается как-то досаждать тебе, и придумает что-нибудь более гнусное, чем телефонные звонки. Черт побери, Эбби, на этот раз я не приму отказа. Или я остаюсь здесь, или ты переезжаешь ко мне.
Эбби не удержалась от смеха, хотя смех получился невеселым.
– Я согласна. Теперь, когда Гэри все знает, мне все равно, кто еще об этом услышит.
– Отлично. – Он наградил ее долгим поцелуем. Когда Эбби наконец обрела возможность говорить, она сказала:
– День был тяжелый. Ты, должно быть, устал.
– Не настолько. – Он потерся щекой о ее шею, глубоко вдыхая ее аромат, но потом нехотя отстранился. – Но я умираю с голоду. Услышал запах твоего рагу и сразу вспомнил, что ничего не ел с самого утра.
– С утра? Господи, Мэтт...
Она высвободилась из его объятий и засуетилась, накрывая стол.
Никто из них не упомянул о том, по какой причине он на целый день лишился аппетита; Эбби заговорила об этом, только когда с едой было покончено и посуда убрана со стола:
– Тебе ведь не нужно возвращаться в контору?
– Нет, мне там сегодня нечего делать, – мрачно признал Мэтт.
– Кэсси сказала, что убийца не оставляет следов, никаких улик. Она права?
– До сих пор она не ошибалась. – Мэтт пожал плечами, хмуро глядя в кофейную чашку. Несмотря на его прежние заверения, вид у него был измученный. – Будь у нас приемлемый подозреваемый, мы наскребли бы достаточно, чтобы пригвоздить его задницу к электрическому стулу. Он не воспользовался резинкой, когда насиловал Диану Рэмзи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});