2. Важнейший принцип развития – органичность модернизации, сочетание обновления с национальными традициями. Этот принцип легко провозгласить, но гораздо труднее выдержать, особенно если, как в российском случае, в национальной традиции сильны объективно антимодернизационные установки, «охранительство», недоверие к заимствованиям. Исторический опыт свидетельствует: в разных исторических контекстах и в разных странах именно консервативным политическим силам лучше всего удавалось определить цели и средства, соразмерить темп преобразований с реалиями страны, поставить лучшие традиции страны на службу целям развития. Свойственные консерватизму ценности государственности и сохранения традиций – не застой, а мотив для поиска правильных решений стоящих перед страной задач.
3. В современном обществе, как свидетельствуют и мировой опыт, и установки отечественных консерваторов, ключевым становится человеческий фактор. От него в конечном счете зависит успех любой политической программы, не только консервативной. Создание условий для всестороннего развития личности поможет утвердить современную систему ценностей, задать обществу мотивацию к органичному развитию. Привнесение в политическую программу принципа личной свободы и личной ответственности облегчит поиск оптимального баланса между сохранением и обновлением. Именно в этом состоит современная и, добавим, не конфликтующая с любой национальной традицией трактовка синтеза консервативных и либеральных ценностей.
4. Последний по порядку, но не по важности, принцип – комплексность действий. Сила и дееспособность государства достижимы только при свободном и ответственном за свои действия человеке и объединениях граждан, при работающей экономике, при должной правовой защите гражданина, собственности, предпринимательства, при согласии между членами семьи, народами и религиями, между всеми гражданами России.
Главное сейчас – дать гражданам возможность раскрыть себя. Свобода для развития в экономике, социальной сфере, в гражданских инициативах – это лучший ответ как на внешние ограничения, так и на наши внутренние проблемы. И чем активнее граждане участвуют в обустройстве своей жизни, чем более они самостоятельны как экономически, так и политически, тем выше потенциал России.
В. В. Путин. Послание Федеральному Собранию 4 декабря 2014 г.
Государство
Конституция России прошла испытание временем, состоялась как основной закон жизни государства и общества. Конституционный строй: демократическое, рыночное, социальное, федеративное, светское государство – правовая основа как для сегодняшнего дня, так и для дальнейших действий. Это не значит, что поправки к Конституции невозможны, однако ее основы современны и оптимальны для полноценной жизни и развития страны.
Россия, по Конституции, государство с сильным президентством. Это соответствует традиции страны и ее политической культуре. Сильное лидерство – не исключительно консервативная ценность, но хорошо дополняющая государственничество. Сильный и пользующийся доверием общества лидер может стать мощным институтом, компенсирующим дефицит сильного государства в периоды кризисов или «нормализации» после радикальных трансформаций (примеры: Конрад Аденауэр или Шарль де Голль) или дополнить его, когда консерваторы переопределяют повестку дня нации (Рональд Рейган, Маргарет Тэтчер). Однако сильное лидерство не способно бесконечно долго замещать государство как институт, если таковое не обретает собственной дееспособности и эффективности.
Сильное президентство должно дополняться развитием других властных институтов: они не ослабляют, а усиливают государственную власть. Сильные институты – сугубо консервативная ценность: это залог эффективного государства и обеспечения универсальности применения законов. Государство сильно только в том случае, если ведет себя одинаково в схожих ситуациях и его действия не зависят от произвола чиновника. Полноценный парламент, представляющий интересы граждан и регионов, реализующая свои полномочия власть субъектов Федерации, важнейший «нижний этаж» публичной власти в лице органов местного самоуправления, независимый суд, руководствующийся принципом верховенства права, – все это и есть демократическое и суверенное государство, защищающее интересы страны в целом и каждого ее гражданина.
Сильная власть федерального центра не означает подавления региональных и местных интересов. Федерализм позволяет учесть специфические интересы территорий, а в ряде случаев – народов и отдельных этнических групп. Местное самоуправление (вспомним традиции российского земства) – важнейшее достижение нашего консерватизма: оно основано на ценности приватной сферы и защите «личного пространства», т. е. возможности для гражданина влиять на то, как выстраивается жизнь на его «малой Родине».
Развитие в России демократии – долгосрочный, но неизбежный и естественный процесс. Без здоровой конкуренции политических программ и политиков невозможно ни включить в политический процесс активных граждан, ни научиться управлять все более сложными отношениями между группами интересов. В сегодняшних условиях утопично надеяться на эффективность властной вертикали и, подобно К. Победоносцеву, считать представительное правление «клином, вбитым между монархом и народом», равно как и надеяться, что демократия возникнет вдруг, по команде извне, по приказу просвещенного правителя или по внезапному всеобщему озарению.
Эволюционный подход к развитию демократических процедур начинается с качества выборов: запрос на их честность и справедливость носит консенсусный для всего российского общества характер и вполне совместим с консервативным видением политики. Соответственно, совершенствования качества требует и политическая конкуренция: возможность формирования новых партий, адекватных условий для ведения избирательных кампаний, конкуренции программ и политиков. Запретительные меры в этой области, отмененные всего пару лет назад, привели к застою и деградации партийной системы, и лишь сейчас открываются возможности для ее восстановления и исполнения важнейших общественных функций – очень важно не мешать, а содействовать этому процессу. И только в такой конкуренции консервативные политические программы могут пройти «проверку на прочность» и стать узнаваемыми обществом.
Известно определение политической демократии, как «игры по определенным правилам с неопределенным результатом». Постепенное расширение конкуренции и обострение борьбы – это и есть установление правил и обретение всеми игроками привычки соблюдать их.
Страхи российских консерваторов, равно как и не привыкшей к конкурентным выборам бюрократии, перед «скупкой» депутатских голосов внутренними олигархами или внешними врагами представляются преувеличенными. К сожалению, позиция «демократия России нужна, но не сейчас» – тоже не новость в истории отечественной общественной мысли. Опыт российского парламентаризма знает лоббизм, в том числе весьма грубый и прямолинейный, но все же не носивший столь угрожающего характера. Зато выталкивание деловых кругов из поля электоральной борьбы в кулуары исполнительной власти, а либеральных оппонентов режима – на улицу привели к обратному эффекту: непрозрачности отношений власти с бизнесом и радикализации протестных движений и, что еще важнее, подрыву взаимного доверия между властью и динамичными и ресурсно обеспеченными слоями общества, критично нужными для развития страны. Даже если демократия в России наступит «не сейчас», двигаться в этом направлении необходимо, иначе это «не сейчас» наступит после потрясений, спровоцированных неспособностью политической системы регулировать неизбежные в столь сложном обществе конфликты.
Верховенство права
Любая консервативная традиция – глубоко правовая по своему существу; она занимала видное место в отечественной общественной мысли – от Сперанского и Победоносцева до Ильина и Франка. Независимость суда, универсальность применения законов – краеугольные камни государственной стабильности и традиции. В утверждении верховенства права огромную роль играет преодоление правового нигилизма и «верхов», порой злоупотребляющих своей властной монополией, и «низов», предпочитающих обманывать государство (а в конечном счете – самих себя), а не соблюдать закон.
К сожалению, эта традиция при коммунистическом режиме была практически полностью утрачена. Более того, у некоторых сегодняшних консерваторов возродилось архаичное противопоставление писаного закона некой «справедливости», которая выше закона.