— Он прекрасно себя чувствует. Правда, бытовые условия оставляют желать лучшего, но он держится молодцом.
— Я всегда знал, что ты сумасшедшая!
— Может быть. Меня жизнь заставляет. Марат усмехнулся и выкинул сигарету.
— Неужели ты смогла это сделать?!
— Что именно?
— Выкрасть моего отца.
— Конечно, а что тут тяжелого? Не забывай, что я могу его убить.
— Я хочу убедиться в том, что с ним все в порядке.
— Можешь в этом не сомневаться. Он жив — здоров и передает тебе огромный привет.
— Мне нужны гарантии.
— Мое слово и есть гарантия.
— А если я не могу доверять твоим словам?
Я ослепительно улыбнулась.
— Боюсь, что у тебя просто нет выбора. Я могу его убить в любой момент или позвонить своим людям, которые это сделают через пять минут после моего звонка. Учти, что после смерти Натки, мне больше нечего терять.
— Сколько ты хочешь?
— Пятьсот тысяч долларов.
— Сколько?!
— В последнее время у тебя что-то со слухом. Странно, я говорю громко и ясно. Гони пол-лимона — и можешь забирать своего старого похотливого козла обратно!
— Ты порядочная сука!
— Я всегда ею была. И еще: за нами следят мои сообщники. Если ты что-то задумал, то твоего отца убьют незамедлительно. Поэтому не советую принимать каких-либо глупых решений.
— Да, ты действительно отменная дрянь!
— Я и не пытаюсь опровергнуть твои слова.
— У меня нет таких денег.
— В таком случае мне придется шлепнуть и тебя, и твоего отца.
Марат сморщил лоб и стал усиленно о чем-то размышлять. Затем он усмехнулся и внимательно посмотрел на меня.
— Поехали.
— Куда?
— За деньгами.
Я утвердительно кивнула, и мы направились к машине. Пистолет Марата мне пришлось положить в сумочку, а свой держать на вытянутой руке. Марат сел за руль и завел двигатель.
— Мы что, так и будем ехать с пушкой? Может, все-таки ее уберешь?
— Не могу, парень, извини, — засмеялась я.
— Зачем тебе пистолет, если у тебя в руках находится мой отец?
— Для собственного успокоения.
— Я хочу набрать номер мобильного отца, чтобы убедиться в твоих словах.
— Набирай.
Марат достал телефон и набрал номер.
— Он не подходит…
— Он не подойдет, можешь не сомневаться.
Послушав длинные гудки, Марат положил трубку в карман пиджака. Мы ехали молча. Марат смотрел за дорогой и старался не обращать внимания на пистолет.
— Куда мы едем? — нарушила я молчание.
— На виллу к моему отцу.
— Ты уверен, что деньги лежат именно там?
— Я надеюсь на это. Тебе не кажется, что это слишком "большая: сумма для выкупа?
— Ты считаешь, что твоя жизнь и жизнь твоего отца стоят намного дешевле?
— Я этого не сказал. Зачем тебе такие деньги?
— Глупый вопрос. Деньги нужны всегда, сколько бы их ни было. Ты прекрасно знаешь, что их всегда будет мало.
— У тебя какие-то проблемы? Ты кому-то должна? Мне кажется, что при наших с тобой отношениях можно было бы попросить эти деньги другим способом.
— Я ни у кого ничего не хочу просить, а уж тем более у тебя. Один раз я уже попросила у тебя помощи, но получила отказ. Я хотела заработать деньги честным путем и приехала танцевать, но мне не дали. Теперь мне больше не хочется ни просить, ни зарабатывать, я могу только требовать.
— А почему именно у меня?
— Наверное, потому, что ты не бедный.
Мы подъехали к знакомой мне вилле и остановили машину.
— Кто на вилле?
— Наверное, кто-нибудь из охраны.
— Слушай, что я тебе скажу. В дом зайдем вместе. Возьмешь меня под руку. Мне придется упереть руку тебе в бок. И, пожалуйста, не забывай, что пистолетом я шутить не буду. Если попытаешься, подать знак охранникам, стреляю без предупреждения. Усек?
— Усек.
— Только бы выстрел не произошел случайно…
— Как это?
— Ну, случайно… Не понимаешь, что ли? Когда я училась в девятом классе, нечаянно ранила военрука. До сих пор не понимаю, как это смогло произойти? Он развешивал мишени, а я валялась на мате с ружьем в руках и наблюдала за ним. Ружье неожиданно выстрелило. Потом это признали Несчастным случаем… Хочешь, объясню тебе по-простецки? Военрук слишком долго развешивал мишени… Я надеюсь, что ты не будешь так же долго искать деньги… Не заг бывай, что я женщина нервная, нетерпеливая, с неуравновешенной психикой, как ты сам уже замечал.
— Этот военрук, в которого ты стреляла, он умер?
— Нет. Пуля задела почку. Он остался жив, но с тех пор больше никогда не преподавал в школе. Это старая, нашумевшая в моем городке история. Некоторые до сих пор считают, что я сделала это умышленно. Этот горе-учитель постоянно пытался залезть мне под юбку, да и не только мне. После той трагедии его как-то перестало интересовать, что находится между ног у девчонок. Он и в туалет-то не мог по-нормальному сходить…
Мы вышли из машины и направились в дом. Марат взял меня под руку, а я сунула руку с пистолетом к нему в карман. Благополучно миновав охранников, мы прошли в гостиную. Марат тяжело дышал. У меня дрожали коленки, нервы были на взводе. Совсем недавно мы приезжали сюда и занимались любовью, а потом… А потом мне, мягко говоря, показали на дверь, и Марат ничего не сделал для того, чтобы защитить меня…
Открыв небольшой сейф, Марат пересчитал деньги.
— Двести тысяч, — сказал он. — Пойдем в спальню, остальные там.
В спальне он попытался поцеловать меня в шею. Я хотела оттолкнуть его, но он с силой прижал меня к себе, затем вывернул мне руку и попробовал отнять пистолет. Защищаясь, я случайно нажала на курок. Раздался громкий выстрел. Марат быстро отпрыгнул в сторону. Лицо его исказила боль. Опустив глаза, я увидела, что из правой ноги Марата капает кровь.
— Ты прострелила мне ногу, сучка, — с ненавистью прошипел он.
— Тебе больно?
— А ты как думаешь?
— Марат, если ты мне через десять минут не дашь ту сумму, которую я хочу, то я прострелю тебе не только ногу.
Марат оторвал кусок от простыни и принялся перевязывать свою ногу.
— Давай деньги, и я отвезу тебя в больницу. Тебе вытащат пулю.
— Да пошла ты! Я думал, что ты человек, а ты оказалась такой дрянью, что я даже не мог предположить.
— Я ненормальная и прекрасно понимаю, что наши отношения не имеют будущего. Мне нужны деньги.
Марат молчал.
— Марат, не тяни. Осталось совсем немного. Если через полчаса я не вернусь на место, то твоего отца убьют.
Марат, скорчившись от боли, прохромал к большой напольной вазе из китайского фарфора. Сунув руку внутрь, он достал приличный сверток и бросил в мою сторону.
— Здесь еще двести штук.
— Этого мало. Мне нужно пятьсот.
— Больше нет. Все остальные деньги брошены в дело. Это лежало на черный день.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});