оцениваю размеры папки с документами. – Слишком быстро.
- Впереди целый день. И ночь.
- Вы издеваетесь?
- Свободны, Орлова.
Я представляю, как буду тратить время на разбор его жуткого почерка, убивать свободные минуты на абсолютно бесполезное занятие, тогда как убийца Карины спокойно разгуливает по «Клетке». И заказчик моего убийства тоже свободен.
- Да, - усмехаюсь. – Точно, я свободна.
Бросаю увесистую папку на стол, разворачиваюсь и ухожу, не обращая никакого внимания на истерические вопли Зануды. Он бесится, сходит с ума от бессильной злобы, но ничего не может поделать. Его вопли и угрозы совсем не действуют. Я видела столько, что давно перестала бояться.
- Я добьюсь вашего отчисления, Орлова! – орет Зануда вслед мне, а я не оборачиваюсь и покидаю аудиторию.
Рядом опять возникает Борис.
- Все в порядке? – спрашивает парень.
- Тяжелый вопрос, - нервно пожимаю плечами. – Лучше скажи, о чем ты хотел со мной поговорить?
- Я кое-что видел, - тихо произносит Боря, а потом хмурится. – Черт, не знаю даже с чего начать. Но если коротко, то ночью я стал свидетелем по важному делу. По тому самому делу из-за которого нам тут все поменяли сегодня. Ну ты поняла, да?
Парень делает очень выразительную гримасу, явно не решается произнести вслух слово «убийство».
- Стоп, - холодею. – Объясни.
- Нет-нет, - лихорадочно мотает головой. – Только не здесь. Я же не псих. Я не стану болтать просто так. Еще и прямо в коридоре. О таком я и старшему брату не смогу рассказать. Слишком опасно. Я никому не доверяю. Если это всплывет, то никто не сумеет меня защитить. Разве что твоя компания. Я слышал, Захар задал «Ангелам» такую трепку, от которой они вряд ли оправятся. Но тут все еще хуже. Поверь. Это похлеще студенческого клуба. Если он поймет, что я его видел, то мне конец.
- Он? – переспрашиваю чисто автоматически, однако больше не успеваю прибавить ни единого слова.
Боря меняется в лице. Отступает на несколько шагов от меня. Сглатывает так, что его кадык мощно дергается.
- Короче, не буду тебя грузить, Соня, - говорит он и вымученно улыбается. – Я сам разберу пропущенные лекции. Прости, я понял, тебе сейчас не до этого.
Парень бросается наутек.
Странно. Обычно таким образом ребята реагируют на Захара, но мой парень сейчас находится в лазарете. Уйти он не мог, поскольку дал мне слово пройти все нужные процедуры.
Я оборачиваюсь и вижу прямо перед собой Харитонова. Он смотрит мимо, в ту сторону, где пару секунд назад пропал мой одногруппник.
- Хотите сделать признание? – резко интересуется мужчина и моментально переводит тяжелый взгляд на меня.
- В чем? – спрашиваю и, повинуясь инстинкту, отступаю назад.
- Вам виднее, - без эмоций выдает Харитонов. – Здесь столько всего вокруг происходит. Пожаловала внеплановая комиссия от попечителей. Возможно, догадываетесь по какой причине?
- Убийство, - роняю глухо.
- Весьма неприятный эпизод, - небрежно замечает он. – Однако поступило несколько жалоб об студентов. На меня, на ректора, на преподавательский состав.
- И что? – усмехаюсь. – Я попадаю под подозрение?
Харитонов подступает ближе, а я оглядываюсь и замечаю, что Зануда успел закрыть дверь аудитории. В коридоре пусто. Ни души.
На теле Карины вырезали букву «Х».
Тошнота подкатывает к горлу, когда я осознаю, что советник ректора может быть напрямую замешан в жестоком убийстве девушки.
- Вы не боитесь разгуливать по «Клетке» без охраны? – вкрадчиво интересуется мужчина, совершая еще шаг вперед.
- А должна? – тихо спрашиваю я.
Харитонов оказывается совсем рядом, подходит практически вплотную, а я рефлекторно отступаю и врезаюсь в колонну. Конечно, ее можно обойти, но возникает полное ощущение того, что если я дернусь в сторону, меня мигом заключат в капкан цепких рук.
- Это вы мне скажите, - нарочито медленно произносит мужчина, будто намеренно растягивает слова. – Как это, возвращаться в «Клетку» после того, как вас здесь чуть не убили? Оказаться рядом с тем человеком, который спустил курок?
Кажется, точно он говорит о себе, и я понимаю, что шальная догадка может оказаться недалеко от истины. Арина лишь исполняла чужой приказ. Она за собственную жизнь тряслась, поэтому выполнила бы все, пошла бы на любые преступления.
Харитонов мог быть заказчиком. Почему нет? Он долгие годы управлял наемниками, сам работал снайпером в начале карьеры. В памяти за считанные секунды мелькают фразы, услышанные от Джокера и Демида. Ребята часто обсуждали этого типа. Его послужной список впечатлял.
Снайпер считается благородной профессией. Это не киллер и не рядовой наемник, которые трудятся за деньги. Снайпер всегда в почете. Но если посудить, он же все равно забирает чужую жизнь. Наблюдает за человеком со стороны, ловит каждый жест, выжидает и ведет отсчет последних мгновений. Дальше звучит выстрел. Мир взрывается багровым.
Как это вообще? Забрать чужую жизнь. Я не хотела знать. А Харитонов практиковал подобные вещи на постоянной основе. Почистить зубы, выпить утренний кофе, убить. Рутина. Для него каждый человек – потенциальная цель.
Жаль, я не могу закрыть глаза и перенестись прочь отсюда.
- Арина, - продолжает он вкрадчивым тоном. – Кажется, так зовут эту девушку? Но она явно выполняла чужой приказ. Интересно, чей?
Харитонов точно мысли читает.
Мне не нравится то, как мужчина смотрит на меня. Мне не нравятся его глаза. Мне он весь не нравится. От него исходит абсолютно ледяная энергетика, как будто от неодушевленного предмета. Робот без чувств и эмоций.
Я замерзаю изнутри.
- Соня, ты где пропадаешь? – врывается в сознание голос Демида. – Мы же с тобой договорились. Поставишь отметку в журнале – сразу пересечемся. Я тут по всему корпусу мотаюсь, тебя найти не могу.
- Леднов, - оскаливается Харитонов и моментально мрачнеет, явно не ожидая такого вмешательства. – Какой сюрприз. Вы