Серьезно посмотрев Нии в глаза, я встал и спросил:
— Я верю в тебя. Ты мне поможешь?
— Да!
Директор застонал у стенки. Вовремя. Или нет. Допрашивать, читай пытать, его на глазах у напарницы будет верхом глупости. Придется его усыпить.
Я уже поднял парализатор, когда меня схватили за руку:
— Не надо, я его контролирую.
Вот …!!! Просто слов нет! Ее даже подбодрить нельзя, чтобы она потом на подъеме не сотворила очередную глупость. Под моим гневным взглядом девушка сжалась и скомкано объяснила:
— Но ведь от внешнего управления телом защита не сработала, и текущие мысли я слышу свободно, а если не лезть в память…
Я просто раздосадовано махнул рукой.
Первый подземный этаж встретил нас тишиной, пылью и грудами книг, лежащими повсюду. Сотни, тысячи изданий: свежие, блистающие переплетом и белизной страниц, старые, пожелтевшие от времени и потрепанные, глянцевые обложки журналов и длинные тома каких-нибудь сочинений — они были везде, иногда стоя в книжных шкафах, а иногда просто валясь целыми горами на полу, скомканные, словно мусор.
Я недоуменно огляделся по сторонам, пытаясь понять, что это за странная библиотека такая. Нагнувшись, поднял одну из книг с пола и, раскрыв, не увидел ничего, кроме пустых страниц, даже на обложке не было ни слова. Как странно… Я поднял еще пару книг, а одну взял с ближайшей полки. Они были также девственно пусты. Библиотека из пустых книг, но зачем тогда для нее такая охрана?
— Ния, ты же можешь контролировать, говорит ли нам правду твой пленник? — спросил я.
— Да, конечно, — кивнула та.
— Спроси его про это место, зачем нужна была та защитная печать на двери и попробуй выяснить, наконец, где принц. Вдруг расскажет, — и кинул многообещающий взгляд на помятого мужчину, вернувшись после этого к изучению обстановки. Пусть сама допрашивает своего пленника, я рисковать ее отношением и настроением не собираюсь.
— Хорошо, — кивнула напарница.
Она прислушалась к мыслям человека. Сейчас они были опустошены пережитым ментальным ударом, но озвученные вопросы против воли вызывали воспоминания — обрывочные и без обращения к глубинным слоям памяти не достаточно полные, чтобы быть однозначно понятыми, но очень эмоциональные. Директор очень близко к сердцу принимал все, что было связано с его работой. Присмотревшись, Ния даже заметила маркеры на разуме пленника, то ли из-за того, что теперь знала, что искать, то ли проявившиеся из-за недавнего срабатывания. В любом случае безопасные границы теперь были определены. А еще, тут явно готовились к противостоянию с телепатами. Она контролировала тело, могла считывать первичные мысли, но полного контроля у нее не было и никогда не будет.
— Вы слышите меня? — наконец спросила она, не зная, что делать, если ее пленник откажется говорить с ней. Попытаться вывести его на эмоции?
Девушка вернула пленнику контроль над голосом и почти сразу услышала ответ:
— Кто вы и зачем напали на нас?
— Мы не хотели нападать, — с сожалением ответила она, — все случившееся — досадное недоразумение. Слуги моего спутника вышли из-под контроля, случайно напав на ваших людей. А дальше пошла эскалация конфликта, так как мой товарищ решил, что переговоры после произошедшего уже будут невозможны.
— Как все глупо, — прошептал ее собеседник, — я столько лет мечтал увидеть вас, гостей из иных миров, думая, что разум, научившийся путешествовать среди звезд, добр и милосерден. А тут все это. Ближайший дежурный отряд, имевший приказ блокировать любую паранормальную активность и прибывший раньше контактной группы… Вы хоть понимаете, что вы натворили?! Зачем вы разрушили защиту, ведь сейчас вырвется ОНА!
— Кто «она»? — переспросила встревожено Ния.
— Книга Гузуфа! — рявкнул ее собеседник.
— Можно подробнее? — потребовал я.
— Можно, — почти ехидно ответил директор. — Скоро вы и так с ней познакомитесь. Эту книгу назвали так по имени арабского чернокнижника, первого известного ее владельца. Она хранит в себе множество знаний и тайн. Считается, что существует с еще дочеловеческих времен, но кем создана, определить не получилось. Этот артефакт веками путешествовал среди людей по городам и странам в поисках все новых и новых знаний. Глупцы искали в ней ответы, но в плату за них отдавали свой разум: эта книга ничего не дает просто так, и чем больше ты хочешь получить, тем больше придется отдать. Она забирала у своих жертв всё: память, жизненные силы, заставляла людей совершать чудовищные поступки, даже, в стремлении завладеть чужими секретами, развязывала войны руками правителей, получив над ними контроль, а затем вновь исчезала, продолжая странствовать по миру. Но при этом все ее поступки и деяния, нацеленные на получение знаний, еще никому не приносили блага.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А все эти книги? — Ния махнула рукой, указав на бумажные завалы, высившиеся повсюду и зияющие пустотой страниц.
— Ее пища! — коротко бросил в ответ сотрудник «Наследия», с тоской думая о дальнейшем развитии событий.
Вырвавшись на волю, книга Гузуфа наверняка попытается захватить разум одного из прибывших на остров, даже нет, скорее, частичный контроль. Просто кто-то, даже сам не осознавая как, сунет ее в рюкзак или под рубашку, вынесет книгу с острова, а дальше возобновится тот ужас, который терзал этот мир множество лет. Книга опять начнет путешествовать среди людей, опустошая их разум, оставляя после себя лишь истекающих слюной идиотов, стремясь, как и прежде, добраться до правителей мира сего. А с учетом созданного человечеством оружия…
Он еще не сумел представить себе всех последствий произошедшего, когда услышал звон цепей, волочащихся по камню, а из-за одного из стеллажей выплыла, паря в воздухе, книга Гузуфа: большой черный фолиант, перемотанный цепями с оборванными концами. Книга еще не до конца сбросила удерживавшие ее оковы. За века заточения у нее почти не осталось запасов живительной силы, которую она раньше выкачивала из людей, — в «Наследии» в обмен на некоторые необходимые сведения ее кормили исключительно другими книгами. И его ментальная защита, а также всех допущенных на этаж ученых была установлена как от нее — вечно голодного монстра. И незваные гости, невольно освободившие ее, пришлись для пленницы как нельзя кстати, поэтому она, растрачивая остатки сил, и отправилась на их поиски.
Дальнейшие события Жан до конца не успевал осознать и лишь молча созерцал происходящее.
Один из инопланетян, внезапно ускорившись, побежал ей навстречу. Книга попыталась взять под контроль его разум: ее обложка интенсивно засветилась, но ничего не произошло. Вновь попытка подчинения, и еще раз, и еще — старые трюки, в прошлом не раз приносившие успех, чары абсолютного контроля, не подействовали на пришельца. Не в силах его захватить, Книга Гузуфа попыталась уничтожить наглеца, сжечь его разум, но вновь оказалась бессильна.
Запаниковав, еще ни разу не встречавшаяся с подобным, она нанесла стихийный удар — разряд молнии сорвался со страницы, ударив чужака. Однако проявившийся водный щит просто впитал ее в себя. Новая атака, шар огня бьет почти в упор, но пламя бессильно скатывается по черному костюму, на миг покрывшемуся тонкой голубой сеткой доспеха, а враг уже рядом… И Книга, впервые столкнувшаяся с чем-то настолько непонятным, попыталась удрать. В это время противник, не дав ей на это ни шанса, схватился рукой за обрывок цепи, дернул ее назад и крепко прижал ее, брыкающуюся изо всех сил, к полу.
А следом до нее донеслись слова, не сразу ею понятые:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сдавайся или умрешь.
«Оружие смертных не в силах причинить мне вреда!» — яростно вспыхнули слова на обложке.
Заклятья, вложенные при ее создании, сохранили свою силу до сих пор. Слово чародея, сталь клинка, выкованного смертной рукой, природный огонь — всё бессильно перед ней. Ее пытались уничтожить тысячи раз: сжечь, растворить в кислоте, изрезать на куски, даже утопить в жерле вулкана, но воля Азура, создавшего ее, раз за разом спасала, казня тех, кто пытался ее уничтожить.