полной мере используя мой язык, губы и подбородок.
Я потянулась между нами к его члену, но Пейтон схватил мою руку, останавливая.
— Не здесь. — Он поднял меня со стола и отнес в свою спальню. Уложив на свою кровать и улегшись рядом, он приподнял одеяло, накрыв наши переплетенные ноги.
Уперевшись на локоть, Пейтон отстранился от меня, его глаза искали в моих… что-то. Я положила руку ему на щеку. Хотелось сказать ему, что люблю его, но слова застряли в горле.
— Один, шесть, четыре.
— Один, шесть, четыре?
Я приблизила свои губы к его губам.
— Один, шесть, четыре.
Я надеялась, что губы переведут то, что я имела в виду. Один, шесть, четыре. Количество букв в каждом из трех слов затерялось внутри меня.
Я — Один. Люблю — Шесть. Тебя — четыре. (прим. в оригинале один, четыре, три = I love you)
Пейтон занял центральное место в моей жизни. Он медленно скользнул внутрь, открывая меня шире с каждым дюймом, пока не смог идти дальше. Он взял мою голову в ладони, прижавшись своим лбом к моему, прежде чем отстраниться и войти глубже.
Была ли я на взводе, влюблена или просто в шоке, сейчас было не до этого.
Страсть…
Нужда… Желание… Голод…
Всё слилось воедино в одном порыве эмоций, когда мужчина, которого я любила, сделал меня своей раз и навсегда. Не торопясь с каждым толчком, Пейтон подводил меня к краю, попадая в то место, до которого мог дотянуться только он. Дыхание стало прерывистым, а бедра задрожали, когда попыталась дождаться его, но он пронзил меня именно туда, куда мне было нужно, и мои глаза закатились к затылку, за чем последовал вздох, предшествующий стону.
— Мое самое любимое, — сказал он, набирая темп ровно настолько, чтобы продлить мое освобождение и обрести собственное. Его голова склонилась набок на моей шее. Я обняла его, разделяя этот очень интимный момент. Когда мы оба восстановили контроль над собой, он вышел из меня и схватил полотенце, чтобы вытереться.
Я накрыла его тело своим. Не могла подняться выше, да и не хотелось. Мне нужно было быть рядом с ним.
Его рука нарисовала сердечко на моей покрытой гусиной кожей.
Я хотела спросить его, кем теперь являемся друг другу, но поймала себя на том, что боюсь услышать его ответ. Я так по уши влюбилась в него, что было физически больно думать о том, что я потеряю его… это, что бы это ни было. Любовь.
— У меня для тебя сюрприз.
Я взглянула на него.
— Обожаю сюрпризы.
— После нашего вчерашнего душа я понял, что оставил тебя без чистой одежды. Сегодня утром, после того как она была выстирана, мне пришла в голову идея. Это в шкафу.
— Можно мне сходить за ним? — Я стояла на коленях, улыбаясь, взволнованная, и ожидая его ответа.
— Э-э… ну, думаю, ты можешь догадаться, что это.
Прежде чем войти, я включила свет в шкафу. Комната была размером примерно со спальню в моей квартире, но Пейтон распорядился, чтобы его заполнили. Его костюмы, пиджаки, рубашки и обувь были аккуратно разложены, а еще там были встроенные ящики. Я быстро осмотрела комнату и не смогла найти ничего необычного. Ничего не выскочило, ничего не завернуто.
— С правой стороны, — сказал он, приближаясь. Повернувшись, как он и сказал, я остановилась, заметив женскую одежду. — Я подумал, что мог бы освободить здесь место для тебя. Таким образом, ты не сможешь использовать предлог, что тебе нужно идти домой, потому что здесь нет одежды.
— Это не мое, Пейтон.
— Знаю. Сегодня я попросил Мелиссу сделать для меня кое-какие покупки. Спенсер помогла подобрать твои размеры. Всего лишь пару важных вещей.
— Мелиссу? Твоя секретарша в приемной?
— Она моя помощница. Если тебе не нравится одежда, могу вернуть ее обратно.
Я все еще была голой, поэтому взяла футболку с полки перед собой.
— Она знает о нас?
Подойдя ко мне, он обнял меня за плечи.
— Она ничего о нас не знает. Успокойся. У тебя такой вид, словно у тебя сейчас начнется приступ паники. — Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Хочу, чтобы ты была здесь. Со мной.
Я снова посмотрела на одежду: несколько блузок, слаксы и обувь. Даже украшения.
— Спасибо. Я переживала не из-за одежды. Мне просто интересно, знает ли о нас кто-нибудь еще.
— Осталось всего пару дней до начала судебного разбирательства, и тогда мы сможем решить, сколько пройдет времени, прежде чем мир узнает, что ты моя.
Я обвила руками его шею, запустила пальцы в его волосы, его слова эхом отдавались в моем сердце.
Всего пару дней.
Не терпелось закричать во все горло с крыши, что он мой.
Глава 26
Брейлин
На следующее утро я проснулась еще до того, как солнце взошло на Манхэттене. Всю ночь не могла сомкнуть глаз больше чем на час. Между признанием Пейтона в том, что его сердце принадлежит мне, и последующими невероятными переживаниями, а также встречи с Маккензи в офисе, голова шла кругом. Я выползла из постели, оставив Пейтона крепко спать. Приняв душ и переодевшись в свою новую одежду, я оставила ему записку на кухонном столе, прежде чем на цыпочках выйти из его дома. Даже пройдя пешком несколько кварталов до своего дома, чтобы забрать свою рабочую сумку, а затем всю дорогу обратно в офис, я все равно умудрилась быть там за час до того, как приехал кто-то еще.
Я расположила все материалы в порядке очередности, поставив дело Вентурини против Сеймура на первое место в моем списке. Я отправила Маккензи сообщение на свой рабочий адрес электронной почты, номер телефона и адрес почты на случай, если она заблудится и ей придется меня разыскивать. Затем я наблюдала, как шло время, приближаясь к назначенному часу. Она сказала в десять, но когда пробило девять пятьдесят, я начала паниковать. Если бы она не появилась, мне наступил бы конец. Когда я прибыла в офис ранее, я отправила электронное письмо Говарду и коллегам по этому делу, рассказав им о новой информации. Ответы, появившиеся на моем почтовом ящике, заставили широко улыбнуться. Говард был чрезвычайно горд, по крайней мере, так он писал.
В девять пятьдесят пять я достала свой телефон и набрала ее номер.
— Алло? — прошептала она.
— Ты заблудилась или забыла? — Паника подкралась к горлу.
— Повернись.
Развернув свой стул, я увидела, как она идет по длинному коридору, направляясь к моему кабинету. Я отключилась и бросилась к