А моей красавице тринадцать лет, но это по-прежнему одна из самых резвых (девять секунд до сотни), безопасных и экономичных машин в своем классе. Только еще вдобавок железная. Не нынешняя консервная банка, хоть она три раза премиум-класс, а аппарат из такой могучей стали, что на кузовной ремонт лучше не нарываться – во всей Москве за него берутся единицы. Хотя, повторюсь, безопасность по нынешним меркам на отличном уровне.
И не купишь такую новую, а я бы именно ее взял. Потому что морально она не устарела, физически в отличной форме, и даже по электронной начинке не устареет еще лет пять минимум. Там все, что надо, есть. Вот как умели делать. А теперь это невыгодно.
Вот, пожалуй, единственное, что меня удручает в прогрессе: сегодня его бытовая сторона, затрагивающая нас всех напрямую, оказалась целиком и полностью подчинена интересам сбыта. Я сужу по телефонам, аудиоаппаратуре, компьютерам, проходящим через мои руки. Год от года электроника становится легче, тоньше и одновременно – слабее. Запас прочности минимален, срок жизни скоротечен. Нас приучают к одноразовым вещам. А я тоскую по крепким и надежным. Отсюда, наверное, моя наивная любовь к топорам и ломам, про которые нет-нет да брошу доброе слово.
У жены где-то валяется допотопный Siemens S4 Power (вес 235 граммов) с заметной щербиной на корпусе. Давно бы его выбросила, но аппарат исторический: этой, извините за выражение, «мобилой» в драке выбили зуб. Нынешние телефоны гораздо лучше во всех отношениях, но в зубах ими разве что ковырять можно.
Такое вот старческое брюзжание получилось. Ну да мне положено, я ведь резонер. На самом деле трудно сказать, чьи тексты вы тут читали целый год. Скорее всего их написал просто обычный средний человек. Еще одно лицо в толпе. Кстати, фотографии не дают четкого представления о моем реальном облике: они сделаны на конференциях писателей-фантастов (угадайте, чем мы там занимаемся), и эта опухшая физиономия здорово отличается от того, что видят люди, близко знающие автора. Я считаю, так правильно: пусть будет не фото, а «юзерпикча», незачем излишне персонифицировать «Косой взгляд». Ведь это не только моя площадка, я лишь начал игру, завтра сюда придут другие.
Все должно меняться. В 2010 году последнюю полосу Mobi займет новый герой. Пока не скажу кто: мы сейчас ведем переговоры, хотим уболтать для вас настоящую звезду с отменной компетенцией, как писательской, так и в электронных делах. Но я уверен, не изменится главное: название полосы и ее язвительный тон. Это было задумано неспроста.
Ведь должен хоть кто-то встать посреди сцены и громко сказать: ребята, все не так просто, как кажется.
Но и не так страшно.
И, главное, не так уж плохо.
Стенограмма одной дискуссии
Назидательная пьеса в четырех частях с антрактом
Случалось ли вам, о читатель… Нет, не так. Мечтали ли вы когда-нибудь… Ладно, сам догадался, что не мечтали. Кому это вообще надо – по доброй воле угодить в толпу писателей? О писателях идет молва, будто люди они склочные, недобрые, заносчивые да еще и крепко пьющие. Как зальют глаза – между собой дерутся. Могут и случайно подвернувшемуся читателю в глаз заехать. А что у читателя косая сажень в плечах, так и мы, чай, не детишки.
Кроме того, есть мнение (отчасти верное), что не стоит знакомиться с писателем близко: велик шанс разочароваться в нем и навсегда потерять интерес к любимым книжкам. Ведь их, оказывается, написал… Ну вот не такой человек, каким вы его представляли.
В некотором смысле так и есть. Среди авторов попадаются отвратные типы. И я – один из них, если верить отдельным читателям. В то же время полным-полно авторов милейших, интеллигентных, эрудированных, просто красивых, наконец. И я тоже один из них, если верить некоторым читателям.
Хотите посмотреть на наших фантастов, не подходя к ним вплотную? Услышать их живые голоса? Стать свидетелем профессионального спора, местами переходящего в склоку, местами в откровенный фарс? Сейчас у вас будет такая возможность.
Конвент фантастов «Роскон-2009», девятый уже в череде «Росконов», был намеренно организован как мероприятие камерное и, что называется, «рабочее». На нем побывало около двухсот человек (предыдущий зашкалил за тысячу). Если годом раньше под окнами моего номера гремел железом семинар по историческому фехтованию, над крышей рвались фейерверки, а где-то вдали тарахтели этнические барабаны, то нынче стояла благостная тишина. Господа писатели обсуждали текущие вопросы с господами издателями, подписывали контракты, получали журнальные гонорары, договаривались о соавторстве и просто беззаботно сплетничали.
Было грустное мероприятие: помянули ушедшего от нас патриарха русской фантастики Владимира Михайлова, человека невероятной судьбы и редкого благородства. Мы его любили, он нас любил, помню, такое же ощущение личной утраты накрыло всех, когда «фэндом» потерял Кира Булычева. Они, кстати, с Михайловым долго и крепко дружили.
Мы, что помладше, тоже в некотором роде если не «большая дружная семья», то однозначно – племя. Дикое, но местами симпатичное. Вот еще пару слов от меня, и сможете в этом убедиться.
Потому что назавтра было мероприятие другого рода. Дискуссия о том, какова же реальная роль «фантастического допущения» в текстах, что мы создаем. Устроенная вроде на полном серьезе, и поначалу уж точно серьезней некуда, но вдруг падающая до уровня анекдота. Взмывающая гордо ввысь – и опять падающая. Хотя по всему тексту стенограммы рассыпаны очень толковые мысли. И некоторые реплики стоят того, чтобы затвердить их накрепко.
Например, такая фраза, которую я хочу выделить особо: «Фантастические допущения дают возможность поставить перед человеком проблемы, которые в реальной жизни если и случаются, то сразу загоняют его либо в гроб, либо в дурдом. Но эти проблемы на самом деле решаться как-то должны». Так сказала Карина Шаинян, психолог по образованию и писатель, каких мало, одна из «новых надежд» фантастического цеха.
Думаю, Карина предельно четко сформулировала главную нашу профессиональную задачу. Вот именно этим мы и занимаемся. Как можем. Когда лучше, когда хуже, когда убедительно, когда совсем никак. Но все-таки делаем. Строим модели, обкатываем вероятные схемы, ломаем старые шаблоны.
А еще мы задаем друг другу острые и иногда злые вопросы. Кстати, читая стенограмму, примите во внимание, что участники дискуссии и практически вся «публика» – старые знакомые. Некоторых я знаю по десять-двенадцать лет. А отдельные персонажи общаются между собой по тридцать-сорок.
И мы, конечно, можем быть зверски серьезными, но нам привычнее скрывать этот серьез за взаимными подколками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});