Читать интересную книгу Кучум - Вячеслав Софронов

— Да слава Богу. Тесно, но зато под крышей. — Мещеряк опять подмигнул васильковыми глазами. — И девки на нас уже поглядывают. Еще чуть — и совсем приживемся.

— Ну, ну… Воевода-то где?

— Да нет его. Сами еще не видели. Поджидаем, глядишь, подъедет.

— Подъедет, коль вогульцы не перехватят. Ты вот что, Матвей, вели пушкарям пушечки почистить, порох в бочках поближе к стенам подтащить. Пищали пусть все проверят. Не сегодня-завтра полезут вогульцы. Готовь казаков.

— Ну, я пошел, — Мещеряк легко повернулся и, широко размахивая руками, поспешил к длинному без окон срубленному дому, где, верно, дневали казаки его сотни.

* * *

Ночь прошла спокойно. Воевода так и не появился. Ермак сам несколько раз взбирался на караульную вышку и вглядывался в ночную темень, пытаясь различить огонек костра или услышать посторонние звуки, выдающие людское присутствие. Но тайга надежно скрывала мощными стволами елей и сосен ближайшие окрестности, не выдавая укрывшихся в ее глубине вогульцев. А может, они, не желая быть раньше времени обнаруженными, жгли костры где-нибудь в ложбинке, не разводя большого огня.

Уже под утро, когда все вокруг посерело, обозначились вершины гор, полуразмытые в мягком стелющемся по низинкам тумане, Ермак не увидел, но явственно ощутил присутствие неподалеку от вышки людей. И хотя не дрогнула ни единая веточка, никакой посторонний звук не донесся до него, но он безошибочно угадал, что кто-то наблюдает за ним из гущи леса. И хотя был он в панцире и надвинутом на брови шлеме, но предательский холодок пробежал по телу, и он сделал шаг назад. Дежуривший на вышке казак Афанасий Темников сладко зевнул:

— Чего, атаман, не спится тебе? Да тихо все, иди отдохни малость.

Стрела с длинным зазубренным наконечником в тот же момент пролетела рядом с ними и впилась в помост.

— Вот тебе и тихо, — Ермак осторожно выдернул ее, осмотрел. Такие стрелы он видел когда-то у северных воинов, что приезжали в Кашлык на состязания. Попав в тело, она прочно застревала там и выдернуть ее можно было, лишь вспоров рану, или вместе с изрядным куском мяса.

— Может, в набат ударить? — испуганно захлопал глазами Афанасий.

— Подожди, успеешь еще… — Ермак встал за подпорный столб и внимательно вглядывался в чащу, пытаясь определить, откуда была пущена стрела. Но опять не смог отыскать, где же находится невидимый стрелок, и, постояв так, начал спускаться по лестнице, предупредив стражника. — Как кого увидишь, сразу звони. И пищаль наготове держи. Встань подальше от края, укройся.

— Понял, — казак спрятался за столб и взял пищаль на изготовку, дунул несколько раз на тлеющий фитиль, сбил пальцами пепел Ермак первым делом разыскал Матвея Мещеряка и велел ему срочно поднимать казаков, вставать к бойницам, готовить пушки, таскать воду к стенам.

— Про воду мы и не подумали, — почесал в затылке еще не пришедший в себя после сна есаул, — где ее и берут, не знаю. А коль с речки за крепостью… Тогда как?

— Узнай все и поднимай казаков.

Тут как раз ударил набат с вышки, где остался стоять Афанасий Темников Из изб выскакивали полусонные казаки и, не дожидаясь команды, бежали к стенам с оружием в руках. Вслед за набатом ударил выстрел все с той же вышки, Ермак кинулся туда, торопливо взобрался по жалобно поскрипывающим ступеням и увидел, что на стену лезут с разных сторон сотни две вогульцев, державшие в руках кто сабли, кто короткие копья Афанасий перезаряжал пищаль и подрагивающими руками пытался закатить в ствол пулю, которая оказалась чуть большего размера и не проходила в дуло.

— Дай сюда! Ермак выхватил пищаль, приладил пулю посередине и, ударив ручкой кинжала, загнал ее. — На, загоняй до конца.

По лестнице уже взбирались, держа впереди себя пищали, трое казаков.

— Мать моя! — выкрикнул первый, увидев карабкающихся на стены вогульцев. — Сколько их! Как тараканы лезут…

— Пищаль заряжена?! — перебил его Ермак.

Нет еще… Да я сейчас, атаман, — засуетился тот.

Несколько стрел воткнулись в низ крепежных столбов со стороны лесной опушки. По ним медленно полз неяркий пока желтый огонек и стрелы потрескивали, чуть выгибаясь под язычками пламени. Сейчас он доберется до смолистых столбов и тогда…

— Воды! — закричал Ермак, повернувшись к ближнему казаку. — Давай сюда пищаль и быстро тащи воду, а то сгорим тут к чертовой бабушке!

— Сейчас, атаман, — казак прислонил к ограждению вышки пищаль и быстро застучал сапогами по ступеням лестницы.

— Пушкари где?! Где пушкари?! — в ярости стукнул кулаком по бревнам перекрытия Ермак. — Почему не стреляют?

Он видел, как по двору с обнаженной саблей промчался Матвей Мещеряк, как побежали к стенам бабы с коромыслами на плечах, слышал непрерывно бухающие пищальные выстрелы, но пушки молчали. А вогульцы уже были на стенах, спрыгивали внутрь крепости, бились с встречавшими их казаками. Из леса вывалило еще около двух сотен, полезли вслед за первыми.

Тут он увидел, как Матвей Мещеряк, а вслед за ним и трое казаков тащили на руках небольшую пушечку, сзади бежал молодой казак с раскаленным прутом в руках. Мещеряк снял засов с ворот и они выскочили на открытое место перед крепостью. Пушку опустили на землю, Мещеряк, пригнувшись к стволу, навел ее на вогульцев, карабкающихся на стены. Те не сразу заметили их, а когда увидели, то пушечка уже подскочила чуть вверх, тявкнул выстрел — и несколько человек нападающих, кувыркаясь, полетели со стен. Еще трое казаков выкатили вторую пушку, навели и ударили чуть дальше вдоль стены. Из леса выскочило около десятка всадников и устремились к пушкарям, выставив вперед длинные копья.

— Отсекай их, — Ермак указал стрелкам на конников, а сам бросился к лестнице, чтоб спуститься вниз. Но там уже лез, таща на вытянутых руках деревянную бадью с водой, посланный им казак.

— Вот, батька, нашел воду, — отдуваясь, сообщил он.

— Лей на огонь, — указал Ермак и начал спускаться. За воротами, возле пушек, кипел бой. Вогульцы теснили казаков, которые отбивались от них саблями, увертывались от копий, ныряли под брюха лошадей. Никем не замеченный Ермак подскочил к ближнему всаднику, с силой дернул его за ногу, сорвал на землю и сам вскочил в седло, выхватил из ножен саблю.

— Атаман с нами, — возбужденно закричали казаки. Ермак же с первого взмаха полоснул по спине вогульца, гнавшегося за молодым казаком. Тот наклонился к гриве, выронил копье, испуганный конь под ним рванулся в сторону, сбросив седока на землю.

Наконец, вогульцы заметили Ермака — и сразу двое из них с обнаженными саблями направились к нему. Тогда он закрутил своего коня, который послушно заплясал на месте, и, выбрав момент, достал саблей одного из них. рассек ему предплечье и тут же, отразив удар второго, пустил коня вскачь, а через несколько шагов развернул, направил к растерявшемуся вогульцу и концом сабли достал того, словно шутя, чиркнув острием по толстой шее.

Из ворот высыпало еще с десяток казаков с пищалями в руках, и они с первых выстрелов уложили трех всадников, а остальные, нахлестывая коней, повернули в сторону леса.

Зато на стенах бой не стихал. Две башни, в том числе и караульная вышка, были объяты пламенем. Но там уже сновали с ведрами женщины, плескали на бревна воду, бежали обратно в городок.

— Пошли на стены, — крикнул Ермак выскочившим за ворота казакам.

Бой продолжался уже около часа. Казаки начали брать верх: отстреливались из пищалей, умело рубились на саблях. Тут им равных не было. Ермак видел, как молодой казак, что бежал вслед за пушкарями с раскаленным прутом, ловко бился под стенами с двумя вогульцами, держа по сабле в каждой руке. Он то подпускал их к себе, уклоняясь от ударов, то теснил их легко, описывая круги над головой, наконец, он ранил одного в руку, а второго заколол, ткнув концом клинка в живот.

Вогульцы, видя, что их дело плохо, начали спрыгивать сперва по одному, а потом и десятками сразу со стен на землю, пригибаясь, бежали к лесу.

— Я-то думал, бой будет, а тут чуть постреляли, саблями помахали и айда обратно, — сплюнул под ноги Матвей Мещеряк. — Слаб народец. Почти как ногайцы, не умеют толком драться.

— Подожди… — охладил его пыл Ермак, осматривая выщербинки на своей сабле, появившиеся после схватки, "- вот сотен пять-семь с царевичем Алеем подойдут, тогда поглядим, как заговоришь.

— Не пужай, атаман, а то заплачу, — отшутился Мещеряк.

— А что за молодец у тебя на двух саблях сражался?

— Это который? — Мещеряк указал на прислонившегося к стене молодого казака. — Этот, что ли? Так то Черкас Александров. Недавно он у нас. Из-под Киева что ли пришел. Сам не знаю, где он так драться выучился.

— Присмотри в другой раз за ним, горяч больно. Подставит башку по недогляду и пропадет ни за что.