В начале Рау рассказал несколько коротких легенд, от которых произошли игровые сюжеты, а потом в дело вступила Келли, со свойственным ей конкретным подходом.
— Это, типа, остров, а вокруг, естественно, море и волны прибоя, — объясняла она, указывая пальцем на танцующий круг взявшихся за руки людей, — В море, ясное дело, акула, вон тот парень в маске, видите? А парень на острове, с ожерельем на шее, это людоед. Девчонка в зеленом лава-лава — русалка. И акула, и людоед, хотят ее поймать, но акула не может лезть на берег, а людоед не умеет плавать. Русалка убегает от одного на остров, а от другого в море. «Волны» могут ей помогать, устраивая приливы и отливы… О! Людоед попался!
Парень в ожерелье замешкался и попал в «прилив», оказавшись в «море». Его схватили за руки и за ноги, потащили на дальний конец пирса и, раскачав как следует, бросили уже в настоящее море.
Спарк и Акела, тем временем, утащили своих девушек танцевать. У дальнего пирса кто-то включил медленное «техно-диско» — то, что рекомендовал Рау в качестве «ненавязчивых физических упражнений для беременных юных леди».
— Когда будет еще какая-нибудь игра, я приду и расскажу, — пообещала Келли.
Тем временем ожерелье надели на нового людоеда-претендента, и игра продолжилась. «Русалка» снова оказалась проворнее и подставила «акулу». Парень в маске прозевал «отлив», был схвачен и, точно так же, выброшен с пирса. Девушка, издав победный крик, выбросила вверх сжатый кулачок и побежала купаться, передав зеленый платок «русалки» кому-то из «волн».
— Уаиани, моя студентка, — гордо сообщил доку Джерри толстый веселый дядька, одетый в яркую лимонно-желтую набедренную повязку, — Обо Ван Хорн, к вашим услугам.
— Джерри Винсмарт, к вашим. А что вы преподаете?
— Физхимию в университете Факаофо.
— Коллега Обо кузен моей второй жены, — пояснил Рау.
Ван Хорн улыбнулся и громко фыркнул.
— Эту непоседу все время тянет на форсов. Теперь у нее капитан ВВС. Он хороший парень, но, на мой взгляд, простоватый.
— Меня тоже часто тянет на форсов, — сообщила Оливия, усаживаясь рядом, — Возможно, это что-то первобытное. Мы, женщины, древние загадочые существа. Почти как кошки.
— А на толстых профессоров тебя не тянет?
— Смотря по погоде, — ответила она, — когда ночью прохладно, об них хорошо греться.
— Боюсь, что по сравнению вот с этим, — Обо кивнул на горящий в очаге огонь, — у меня нет шансов.
— Огонь это другое, — возразила Оливия, — Тоже, кстати, первобытное и загадочное. Вот вы, как физик, можете сказать, почему огонь так странно устроен?
— Ну, это довольно сложный вопрос нелинейной химической кинетики…
Его прервал громкий прерывистый визг. «Людоед» поймал «русалку» и теперь, вместе с «акулой» тащил выбрасывать ее с пирса. Девушка отбивалась, но не очень всерьез. Ван Хорн дождался, когда визг завершится громким «плюх» и продолжил:
— … Огонь, это т. н. диссипативная система со сложной структурой автоколебаний. Такие системы открыли в XX веке, когда возникла идея неравновесной термодинамики и наука всерьез занялась нелинейными моделями, необратимыми процессами и псевдо-хаосом. Это была настоящая революция в естественных науках, причем во всех сразу.
— Крушение физического детерминизма Лейбница, — вставил Джерри.
— И появление философии нестабильного мира Пригожина, — добавил Рау.
— А можно чуточку попроще, для аборигенов? — спросила Оливия.
— Торнадо, — сказал Обо, — Смерч с явно наблюдаемой структурой, который формируется и существует за счет энергии турбулентного воздушного потока. Торнадо втягивает мелкие вихри, утилизирует их энергию и рассеивает ее, чтобы поддержать свое вращение. Язык пламени устроен сложнее, он в несколько этапов утилизируют и химическую энергию сгорания топлива.
— Похожим образом работает живой организм, — заметил Джерри, — С точки зрения коллеги Обо, он преобразует химическую энергию пищи в поддержание своей структуры.
— Совершенно верно, — подтвердил Ван Хорн.
Оливия рассеянно посмотрела на огонь в очаге.
— Интересно. Значит, пламя действтительно похоже на живое существо, и это не просто иллюзия.
— Лично я думаю, что причина не в физике, а в социальной роли огня, — сказал Рау, — более двух миллионов лет огонь был самым надежным партнером человеческого племени. Он согревал, защищал, обрабатывал пищу и оружейные материалы. Не бесплатно, конечно. Его надо было кормить и обустраивать в очаге. Если разобраться, то именно очаг с огнем побудил людей создавать семьи со сложной структурой эмоциональных и хозяйственных отношений. В том числе, и магических отношений. Работа с огнем всегда была магией.
— Более двух миллионов лет, — повторила Оливия, — Получается, что не человек придумал очаг, а очаг придумал человека. Ведь древнейшие люди, я имею в виду горячо любимых нами эректусов, появились только полтора миллиона лет назад.
— Огонь начали использовать Homo habilis, — сообщил Джерри, — это было 2,4 миллиона лет назад. Можно ли считать хабилисов людьми, это пока вопрос дискуссионный.
— А люди современного вида? — спросил Обо, — они когда появились?
— Меньше 150 тысяч лет назад. Впрочем, смотря что считать людьми современного вида. После дискуссий с коллегой Рау, я уже склоняюсь к тому, чтобы считать эректусов расой или подвидом современного человека. Хотя, 99 процентов биологов меня не поддержат.
— Я сейчас задумалась, — сказала Оливия, — а у эректусов уже была магия огня? Я имею в виду, огонь завораживал их, также как нас? Они угадывали в огне образы каких-нибудь фантастических существ, вроде духов или элементалов?
— Я уверен, что да, — без колебаний, ответил Рау.
— Антропологи считают, что у эректусов была только протомагия, — заметил Джерри.
— Неправильно считают, — отрезал великий тахуна, — Магия или есть, или нет. А приставку «прото» антропологи и историки используют, когда явление есть, но они не желают его признавать. Этакое застенчивое словесное жульничество.
— Рау, знаешь ты кто? — спросил Обо, — ты периферийный научный экстремист!.
— Ты еще экстремистов не видел. Ничего, сейчас увидишь, — Рау махнул рукой в сторону направляющихся к ним Факира Слая и Кван Ше.
— Сейчас будет реальный фейерверк, — объявил Слай, открывая изрядных размеров ящик и извлекая оттуда массивную ракетницу, — не то, что какие-то там рождественские шутихи.
Он привычным движением загнал патрон в ствол, поднял руку и выстрелил. Пара секунд, и над лагуной вспыхнула яркая магниевая «люстра». Резкий голубовато-белый свет сделал все окружающее похожим на черно-белый снимок. Фальшивый сейнер недалеко от входа в лагуну, пальмы на берегу, люди вокруг костров, показавшихся при таком освещении тускло-бардовыми… В частности, стало видно, что Кван Ше возится с извлеченным из того же ящика предметом, подозрительно похожим на реактивный гранатомет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});