Читать интересную книгу Властелин Колец - Джон Толкин

Зал совещаний затопила тишина. За окном весело сияло солнце, под берегом мирно журчала река, но Фродо почувствовал, как черный страх ледяными щупальцами сжал его сердце. Ему показалось, что Боромир шевельнулся, и он с надеждой посмотрел на гондорца. Тот рассеянно играл охотничьим рогом и хмурился. Потом решительно сказал:

– Я не понимаю, чего вы боитесь. Да, Саруман оказался предателем, но ведь глупцом никто из вас его не считает. Почему вы думаете, что Вражье Кольцо можно лишь спрятать или уничтожить? Раз уж оно очутилось у нас, надо обратить его против хозяина. Свободным Витязям Свободного Мира оно поможет сокрушить Врага. Именно этого он и боится!

Народ Гондора покорить невозможно, но нам угрожает поголовное истребление. Отважный спешит серьезно вооружиться, когда ему предстоит решительный бой. Пусть же Кольцо будет нашим оружием, если в нем скрыта столь грозная мощь!

– Светлые Силы, – возразил Элронд, – не могут использовать Кольцо Всевластья. Нам это слишком хорошо известно. Его изготовил Черный Властелин, чтобы осуществить свои черные замыслы. В нем скрыта огромная мощь, Боромир, так что и владеть им может лишь тот, кто наделен поистине великим могуществом. Но Могучим оно особенно опасно. Вспомни – Саруман Белый переродился, едва он решил завладеть Кольцом. Мы знаем, что если кто-нибудь из Мудрых одолеет Саурона с помощью Кольца, то неминуемо воссядет на его трон и сам переродится в Черного Властелина. Это еще одна важная причина, почему Кольцо необходимо уничтожить, ибо, покуда оно существует, опасность проникнуться жаждой всевластья угрожает даже Мудрейшим из Мудрых. Перерождение всегда начинается незаметно. Саурон Черный не родился злодеем. Я страшусь взять Вражье Кольцо на хранение. И никогда не воспользуюсь им в борьбе.

– Я тоже, – твердо сказал Гэндальф.

В глазах Боромира промелькнуло недоверие, но потом он горестно опустил голову.

– Да будет так, – проговорил он. – Значит, нам, гондорским воинам, надо полагаться лишь на собственное оружие. Пока Мудрые охраняют Кольцо Всевластья, мы будем сдерживать Вражье воинство. И, быть может, Сломанный Меч Элендила превратится в проклятие для врагов Гондора… если тот, кто его унаследовал, унаследовал не только Сломанный Меч.

– Настанет день, – сказал Арагорн, – когда мы проверим это в бою.

– Надеюсь, он настанет не слишком поздно, – мрачно нахмурившись, обронил Боромир. – Мы не просим помощи, но она нужна нам. И еще – нас очень поддержит уверенность, что с Врагом боремся не только мы…

– Будьте уверены, что это так, – спокойно сказал Боромиру Элронд. – В Средиземье много могучих сил, о которых не знают жители Гондора. И все они борются с общим Врагом.

– Но было бы хорошо, – вмешался Глоин, – если б эти разрозненные силы объединились. Другие Кольца – не столь опасные – могли бы помочь нам в борьбе с Врагом. Семь, к несчастью, потеряны для гномов… хотя Балин, уходя в Казад-Дум, надеялся, что отыщется Кольцо, принадлежавшее Трору.

– Напрасная надежда, – проговорил Гэндальф. – Кольцо перешло к его сыну Трэйну, но внук Трора, Торин, Кольца не получил: его отняли у Трэйна в Дул-Гулдуре, и я думаю, что тут не обошлось без пыток…

– Проклятые чародеи! – воскликнул Глоин. – Когда же мы им за все отомстим? – Потом, немного помолчав, добавил: – Но Тремя-то Враг завладеть не сумел? Тремя Магическими Кольцами эльфов? Говорят, это очень могущественные Кольца. Они ведь тоже изготовлены Сауроном, но Владыки эльфов не страшатся их лиходейства. Так нельзя ли с их помощью обуздать Врага?

– Разве ты не понял меня, гном Глоин? – после долгого молчания спросил Элронд. – Не Враг выковал Кольца эльфов. Он их даже ни разу не видел. Кольца эльфов подвластны лишь эльфам. Но они бессильны на поле сражения. С их помощью нельзя убивать и обуздывать: они помогают познавать мир, творить добро и сдерживать зло, зародившееся в сердцах жителей Средиземья, когда здесь начались Войны за власть. С тех пор как Враг лишился Кольца, нам удавалось противостоять Злу, но, если он завладеет им снова, ему откроются все наши помыслы, и мы утратим свободную волю, а Темные Силы станут непобедимыми – именно к этому стремится Враг.

– Но скажи, – спросил у Элронда Глоин, – тебе известно, как изменится мир, когда исчезнет Кольцо Всевластья?

– Неизвестно, – с грустью ответил Элронд. – Некоторые надеются, что Три Кольца, к которым никогда не притрагивался Враг, помогут залечить кровавые раны, нанесенные миру во время войны… но боюсь, что эти надежды не оправдаются. Я думаю, что, уничтожив Кольцо Всевластья, мы уничтожим силу остальных, и чудесная магия нынешнего мира сохранится лишь в сказочных преданиях о прошлом…

– Однако эльфы, – сказал Всеславур, – все же готовы уничтожить Кольцо, чтобы навеки разделаться с Врагом.

– Значит, получается, – заключил Эрестор, – что у нас есть только одна дорога – и она заведомо никуда не ведет. Нам не добраться до Огненной горы. Элронд мудр, мы все это знаем, и единственную дорогу, ведущую к победе, никто не назовет дорогой безрассудства… но вместе с тем она неодолима, и нас неминуемо ждет поражение.

– Поражение неминуемо ждет лишь того, кто отчаялся заранее, – возразил Гэндальф. – Признать неизбежность опасного пути, когда все другие дороги отрезаны, – это и есть истинная мудрость. Поход в Мордор кажется безрассудным? Так пусть безрассудство послужит нам маскировкой, пеленой, застилающей глаза Врагу. Ему не откажешь в лиходейской мудрости, он умеет предугадывать поступки противников, но его сжигает жажда всевластья, и лишь по себе он судит о других. Ему наверняка не придет в голову, что можно пренебречь властью над миром, и наше решение уничтожить Кольцо – поход в Мордор – собьет его с толку.

– Я тоже думаю, – проговорил Элронд, – что поначалу он не поймет, в чем дело. Дорога на Мордор очень опасна, но это единственный путь к победе. У себя дома Саурон всемогущ, так что тому, кто отправится в Мордор, ни сила, ни мудрость не даст преимуществ – тайна, вот что здесь самое важное, и, быть может, эту великую миссию слабый выполнит даже успешней, чем сильный, ибо сильный не привык таиться от опасностей, а борьба с Врагом приведет его к гибели. Слабые не раз преображали мир, мужественно и честно выполняя свой долг, когда у сильных не хватало сил.

– Мне все понятно, – сказал вдруг Бильбо, – можешь не продолжать, досточтимый Элронд. Я начал эту злополучную историю, и мой долг призывает меня с ней покончить. Мне очень хорошо жилось у эльфов, а мой труд, как я думал, был близок к завершению. Мне казалось, что скоро я смогу написать: и с тех пор он жил счастливо до конца своих дней. По-моему, это замечательная концовка, хотя ее трудно назвать необычной. Но теперь она, вероятно, изменится или в лучшем случае отодвинется, потому что Книга станет длиннее. Жаль!.. Так когда мне надо выходить?

Боромир с изумлением посмотрел на Бильбо, однако сдержал невольную усмешку, заметив, что другие участники Совета выслушали хоббита серьезно и уважительно.

– Да, мой друг, – проговорил Гэндальф, – если б ты начал эту историю, тебе пришлось бы ее закончить. Однако летописцу должно быть известно, что в одиночку начать историю невозможно: даже самый великий и могучий герой способен внести лишь крохотный вклад в историю, которая изменяет мир. Не надо смущаться. Мы все понимаем, что за шуткой ты скрыл мужественный порыв. Но такая миссия тебе не по силам. Ты не сможешь пробраться к Огненной горе. А главное, у Кольца теперь новый Хранитель. Так что не меняй концовку в Книге. И будь готов написать продолжение, когда смельчаки вернутся назад.

– Вот уж чего я от тебя не слышал, так это совета пожить спокойно! – с досадливым облегчением воскликнул Бильбо. – Твои прежние советы оказывались мудрыми – боюсь, не оказался бы сегодняшний глупым… А если говорить серьезно и откровенно, то нет у меня ни сил, ни удачливости, чтобы снова взять Кольцо на хранение. Его лиходейское могущество возросло, а я-то чувствую себя старым и слабым. Но скажи – кого ты назвал смельчаками?

– Тех, кто отправится с Кольцом в Мордор.

– Не разговаривай со мной, будто я несмышленыш! Кого именно ты имел в виду? По-моему, это, и только это, нужно решить на сегодняшнем Совете. Я знаю – эльфов хлебом не корми, только дай им вволю поговорить, а гномы привыкли терпеть лишения и могут неделями обходиться без пищи, но я-то всего лишь пожилой хоббит, и у меня от голода уже кружится голова. Так давайте назовем имена смельчаков – или сделаем перерыв на обед!

Бильбо умолк, и настала тишина. Никто из гостей не проронил ни слова. Фродо обвел взглядом собравшихся, но никто не поднял на него глаза: все молчали и смотрели в пол, предаваясь собственным мрачным раздумьям. Его охватил леденящий страх – он вдруг понял, что сейчас поднимется и самому себе произнесет приговор. Неужели же ему нельзя отдохнуть, нельзя спокойно пожить в Раздоле? Здесь Бильбо, здесь так покойно и уютно…