Скоро они достигли знакомого коридора. Стены отделаны панелями; под ними с одинаковыми интервалами установлены постаменты с хрустальными вазами, в которых стояли срезанные тюльпаны. Впереди показалась дверь в спальню, которую выбрала для них Кэлен, в последнюю спальню, где они отдыхали перед тем, как перебраться на ночь в Сад Жизни. Почти сразу после того, как женщина, пытавшаяся убить Кэлен, предсказала, что ее заберет то же, что должно было съесть ее детей. «Темные твари, — сказала она. — Темные твари преследуют вас, загоняя. Вам не сбежать от них».
Подойдя к дверям спальни, Ричард пинком откинул ковер.
Под ним скрывался нацарапанный на гладком мраморном полу символ. Он показался Кэлен похожим на тот, что был залит кровью Кэтрин и ее нерожденного сына.
— Здесь то же самое, — сказал Ричард, глядя на знак древнего языка, нацарапанный на полу. — «Следи за ними».
— Здесь нам казалось, что кто-то смотрит на нас, — сказала Кэлен. — Не удивлюсь, если Кэтрин тоже казалось, что кто-то на нее смотрит.
— Хотел бы я знать, кто нарисовал это здесь да еще и тайком.
Глава 48
Ричард одиноко стоял, заложив руки за спину, смотрел на машину и пытался разобраться, что же все-таки происходит. Он довольно долго пролежал вместе с Кэлен в Саду Жизни, обнимая ее, пока ее слезы не иссякли, тело не обмякло, а дыхание не стало размеренным. Когда она наконец забылась беспокойным сном, он в одиночестве спустился в комнату, где была спрятана и забыта на бессчетные столетия машина предсказаний.
Он по-прежнему понятия не имел, кто и зачем ее создал. Казалось, она сделана для того, чтобы пророчествовать. Машина предсказаний, как назвал ее король Филипп.
Как ни удивительно, такое название отчего-то казалось слишком обыденным. Книга, в конце концов, называла машину Регулой, и это было куда серьезнее.
Однако книгу «Регула» внизу, в библиотеке, использовали просто для перевода символов языка Творения, который машина применяла для выдачи своих предсказаний. Книга лишь помогала понимать предсказания, выдаваемые машиной-Регулой, и не объясняла, отчего машина называется так. Слово «регула» означало регулировать высшую власть. Какое отношение это имело к предсказаниям, Ричард представить не мог.
Он предположил, что в какой-то мере машина с помощью пророчеств действительно контролирует все происходящее. Или же это делал кто-то другой, но устраивал все так, что казалось, будто пророчества исходят от машины. Кроме того, сообщать пророчества через машину как будто было недостаточно. Те же пророчества приходили через различных людей в Народном Дворце, как бы для ручательства в том, что их не сохранят в секрете.
Могло быть — он мог такое представить, — что машина регулировала очень многое, контролируя все, что происходит, через свои недавние пророчества, и именно в таком смысле следовало понимать ее название «Регула», хотя это казалось ему сильной натяжкой.
Все это усиливало интерес Ричарда к ответам на вопросы об истинном назначении машины, содержавшихся в отсутствующей части книги — части, спрятанной в Храме Ветров. Что бы ни было в той части, оно должно было быть крайне важным и при этом опасным, иначе его не спрятали бы в Храме Ветров.
У Ричарда не вызывала восторга мысль о том, чтобы снова отправиться в это место. Это было далеко не просто и вполне могло создать больше проблем, чем решить.
Он попробовал прогнать беспокойные мысли. Ему хотелось быть в Саду Жизни вместе с Кэлен, чтобы она обнимала его, чтобы говорила, что все будет хорошо… и повторяла, что он не виноват. Он и так знал, что не виноват, однако от этого было не легче. Нельзя отменить произошедшее.
Ему необходимо было понять, что происходит, и прекратить это.
Он знал, что среди представителей земель начнется брожение — не только из-за убийства королевы, которая была во дворце гостьей, но еще большей степени оттого, что король Филипп отказался признавать Ричарда правителем Д'Харианской империи. Это было заявление, сделанное исключительно в порыве чувств, однако пусть так, все равно Ричард знал, что на стороне короля Филиппа много людей, которые пойдут за ним в любых обстоятельствах. Ричард сомневался, что может с этим что-нибудь поделать, но сейчас у него были заботы поважнее.
Пока король и остальные находили удобным винить Ричарда — а Ричард винил себя в том, что не связал пророчество с нерожденным принцем, — у него не было шансов проникнуть в суть происходящего. Ему требовалось знать, что случилось на самом деле и почему. Кто-то (или что-то) побывал в той комнате и убил королеву Кэтрин.
Он был уверен, что все случилось не просто так, что за этим кто-то стоит. Ведь кто-то же следил за королевой. Кто-то нацарапал на полу возле ее комнаты символ. Кто-то наблюдал за ней и, когда она осталась одна, напал. По крайней мере, так ему представлялось. Но следовало признать, что, каким бы обличающим ни казался символ на полу, к убийству он мог не иметь никакого отношения. Не стоило замыкаться на одной из возможностей.
Еще больше озадачивало то, что кто-то смог проникнуть к покоям лорда Рала. Пройти мимо всех стражников, а затем, оставаясь незамеченным, нацарапать символ на полу перед дверью их спальни.
Не меньше, чем побыть с Кэлен, ему хотелось обдумать происходящее, однако еще больше ему требовалось просто побыть одному.
Ричарду казалось совершенно бесспорным, что эта машина — машина, способная прорицать, — должна быть сердцем той тьмы, что поселилась во дворце.
Ричард вспомнил, что сказал больной мальчик на рынке, мальчик, поцарапавший их с Кэлен. Он сказал, что во дворце тьма. Всматривающаяся тьма.
Ричард уже не сомневался, что во дворце тьма. Она опутала их всех.
Он подошел к машине и положил на нее ладонь.
— Что ты такое? — прошептал он, рассуждая вслух. — Зачем тебе все это?
Словно бы в ответ, машина откликнулась низким рокотом: шестерни начали вращаться. Происходящее сейчас не походило на то, что было прежде, — в прошлые разы все начиналось с толчков, сотрясающих пол.
Теперь машина оживала неспешно, валы и шестерни начали движение медленно, набирая обороты. В прошлый раз все случилось внезапно, движение началось резко и быстро разогналось до полной скорости.
Сейчас все было иначе. Тихое начало, грозящее перерасти в механический кошмар.
Ричард пригнулся, наблюдая в щель окошка. Он видел, как свет внутри постепенно усилился, пока шестерни набирали скорость по мере пробуждения машины. Как и в прошлый раз на потолке отобразился символ, тот же самый, хотя сейчас, вместо того чтобы сразу вспыхнуть в полную силу, он набирал яркость постепенно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});