– Что мне делать? – растерянно спросил ИИ телепорта.
– Давай подождем секунду, – отозвался Свёрл.
Устройство остановилось, не дойдя до телепорта, сместилось в сторону – и снова поехало, разрезая все опорные элементы вокруг врат, но теперь оставляя за собой плетеную ленту из проглоченной материи. Присмотревшись, Свёрл разглядел крепежные балки, провода, оптические кабели и прочее оборудование, соединенное с внутренней стороной ленты.
– Докладывай, – потребовал Свёрл.
– Погрешности незначительны, тут же исправлены. – ИИ выслал массив данных.
Свёрл изучил его. Вырезая телепорт из тела станции, устройство тут же подсоединяло его снова. Место разреза было выбрано очень точно. Чуть ближе – и повредились бы несущие опорные механизмы. Впрочем, едва ли это играло роль – машина наверняка тут же заменила бы их.
– Значит, телепорт сохранен, – заметил Амистад.
– У-пространственная ракета уничтожит даже эшетерскую технику, – ответил Свёрл.
В последующие часы устройство аккуратно вырезало телепорт, помещая его в плетеное кольцо. Теперь его удерживали растяжки, прикрепленные к различным балкам. Покончив с этим, устройство вернулось на прежний курс, только начало с другой стороны телепорта. На ходу оно росло, становилось всё больше и больше, достигнув восьми километров в поперечнике. Еще полтора прибавилось, когда машина вскрыла заднюю стену отсека конечной сборки, и еще три – когда добралась до бездействующего телепорта и проглотила его.
– Как совиный катышек, – сказал Амистад.
Дрон говорил об одиноком телепорте в кольце плетеных лент, оставленном устройством позади.
Пройдя три четверти длины станции, машина выросла до шестнадцати километров в диаметре. Свёрл и Амистад держались неподалеку. В разрезе станция была почти прямоугольной, сорок восемь километров на двадцать четыре, а значит, ее основательно выпотрошили.
– Даже мусора после себя не оставляет, – продолжал комментировать Амистад.
Свёрл посмотрел на стену в восьми километрах от них, увидев рассеченные трубы и порошковые питатели. Из них должно было сочиться содержимое, но устройство, наверное, высосало досуха даже резервуары, к которым вели трубы, – или перекрыло их глубоко внутри. Размышляя, что еще он мог упустить, Свёрл услышал предупреждающий сигнал внешнего датчика, в который он загрузил субпрограмму. Корабли снаружи пришли в движение.
Большой тягач направлялся в их сторону, остальные суда строились в боевой порядок вокруг гиганта. Они что, пытались переместить силовое поле и, таким образом, всю станцию? Но зачем?
– Отец. – Бсорол прервал размышления Свёрла, открыв видеоканал.
Точка съемки находилась на краю полусферы. Над изжеванным концом станции поднимался настоящий рой. Увеличение показало наскоро сооруженный разнообразный транспорт: привязанные импеллеры, разделанные роботы, эвакуационные капсулы… ИИ бежали с корабля.
– Я велел им уходить, – сказал Свёрл.
– Да, – ответил Бсорол, – но видишь, что сейчас происходит.
Скорость показа увеличилась: ИИ рассредоточивались по полушарию, закреплялись. Почти половина из них собралась у самой верхушки, остальные образовали подозрительно правильный узор. Камера замерла на ИИ, сидевшем на спине робота-скорпиона: тот цеплялся за основание одной из поперечных распорок – птичьих костей. На глазах Свёрла какой-то стержень, похожий на побег растения, потянулся вверх из-под решетки, обвил робота усиками и уполз вниз, утащив ИИ и утопив его у подножия стойки. Свёрл тут же проверил связи со всеми станционными ИИ.
Каналы оставались открытыми, а сами ИИ, как ни странно, не выказывали никакой тревоги.
– Размещаемся, – докладывали они, – достигли точки ввода.
Копнув поглубже, Свёрл вскоре обнаружил, что, очевидно, проинструктировал ИИ, где им расположиться в полусфере и как интегрироваться. Конечно, эти распоряжения исходили из их физических и ментальных центров – из черных бриллиантов. Как же реагировать? Но ответ был прежним: ничего не делать, надеяться на лучшее.
– Теперь оно приближается к двигателю, – сообщил Амистад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Что бы там ни строил Пенни Роял… оно, пожалуй, должно быть перемещено.
– Ну, если ты так полагаешь, значит, представляешь, для чего оно предназначено, – заявил Амистад. – Так для чего?
Цех 101 преобразовывали в гигантский сферический объект, сотканный эшетерской техникой и заполненный ею. Будет ли это корабль или всего лишь очередная неподвижная станция? Зачем ему такая прочность – которой он, несомненно, обладал, – если, насколько видел Свёрл, у него нет было ничего, что выглядело бы наступательным оружием? Почему ИИ равномерно распределились по полусфере и подсоединились к ее внутренним системам? Почему половина из них собралась в одной точке? Ответ на последний вопрос казался очевидным: чтобы распределиться, подобно сородичам, когда сфера будет завершена. И все-таки Свёрл абсолютно не представлял, к чему это всё.
– Понятия не имею, – ответил он. – Я только чувствую, что затеянное Пенни Роялом не затронет эту систему… слишком уж далеко.
– Тогда – Государство? Или Королевство?
Возможно, эта штука сама по себе являлась оружием. Пенни Роял и раньше не был милейшим на свете существом, а на Масаде он вернул себе свою скверную часть в виде восьмого состояния сознания. Возможно ли, чтобы все его добрые деяния служили лишь прикрытием? Быть может, Пенни Роял возвратится к тому, что у него так хорошо получалось, то есть станет гадить людям? Только в куда больших масштабах, чем прежде?
Посмотрев наружу, Свёрл убедился, что государственная флотилия набирала ход, рассредоточиваясь по мере приближения к силовому полю. Он по-прежнему понятия не имел, к чему это всё приведет.
Устройство тем временем добралось до задней части отсека, вмещавшего У-пространственный станционный двигатель, и на этом не остановилось. Машина проела двигатель насквозь, совсем как любую другую часть станции, – после чего вакуум за устройством расцветился радужными полосами и что-то взорвалось. Вспышка, ярче проникавшего внутрь сияния, выросла в переливавшийся огненный шар. Свёрл отметил стремительный подъем температуры своего керметового тела-скелета, и в сознании принялись прокручиваться предостережения.
«Мы слишком близко, – подумал он. – Но Ткач всё равно ближе».
Огненный шар продолжал расти, добравшись до пузыря, который оберегал парившего уткотрепа. Добрался, начал распадаться и замедляться – и попятился к эшетерскому устройству, исчезнув в выступах, словно в вакуумных шлангах, всосавших дым. А машина упрямо двинулась дальше.
– Что ты там говорил насчет того, что эту штуку надо переместить? – спросил Амистад.
Поискав ответ поумнее, Свёрл ограничился коротким:
– Да пошел ты.
Грубовато, конечно, но сейчас всё его внимание было сосредоточенно на тягаче, который приближался к силовому полю и в данный момент притормаживал, чтобы ослабить толчок.
– Видишь это? – спросил он.
– Конечно, – ответил Амистад. – Я проник в твои системы через двенадцать миллисекунд после того, как прибыл сюда.
«Умник какой нашелся, – подумал Свёрл. – Важная цаца».
Остальные корабли окружили сферу – определенно с оружием наготове. Зачем? И тут Свёрл понял. Он мог бы на миг отключить силовое поле и перенести его чуть дальше, разрубив таким образом тягач пополам. Вот корабли и ждали этого мига. Неужели такова их цель? Попытаться подтолкнуть его к подобному ответу?
Тягач врезался в защитную оболочку, и дрожь пробрала Свёрла до самого нутра. Что будет? Поле сдвинется или же станция – точнее, остатки станции – сместится от удара, наткнувшись на внутреннюю поверхность поля? Пришлось углубиться в редкоупотребимые математические расчеты, чтобы понять, как поведет себя вся эта штука в целом. Нет, если поле и возможно передвинуть, объект внутри переместится вместе с ним. Это связано с тем, что вся масса прикреплена к энергопоглотителям в У-пространстве: действующее здесь статическое равновесие влияло на большие – но не на малые – объемы, вот почему последние были способны перемещаться внутри поля. Получался эффект, в своем роде сравнимый со слабыми атомными связями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})