Зах так сильно напрягся, что почувствовал, как сердце колотится в висках. Глаза выпучились, шея надулась, и он точно знал, что в течение, наверное, двух минут умрет или из-за разорванных дыхательных путей, или из-за блинской артерии, лопнувшей в мозгу. Больше бы его организм такого напряжения не выдержал. Он проверил часы, чтобы точно знать время смерти — 14:10. Продержавшись две минуты, он бы умер в 14:12, потому что это не Сан-Квентин и трехнутый начальник тюрьмы не позовет надзирателя, как в дурацких тюремных фильмах. Зах плакал, кап-кап-кап, не из страха или жалости к себе, нет, по другой причине: напрягался так сильно, что слезы сочились из глаз, как пот сочится из пор.
Когда время на часах изменилось с 14:10 на 14:11, вес штанги резко вернулся к нормальному. Зах оторвал гриф от шеи, поднял, сбросил на подставку и сел, жадно хватая ртом воздух, дрожа всем телом. Когда провел на удивление холодными руками по лицу, чтобы вытереть пот, выяснилось, что от напряжения носом пошла кровь.
* * *
Иногда Наоми нравилось читать в гнезде королевы. Так она называла диван у окна в спальне для гостей на втором этаже. Восемь футов в длину, три в ширину, плюшевые диванные подушки, горы удобных декоративных подушек, позволяющих улечься, приняв элегантную позу, будто она королева Франции и принимает обожающих ее подданных, желающих засвидетельствовать свое почтение. Три высоких окна смотрели на массивный дуб и южную лужайку, которую в последние дни дерево принялось устилать ковром алых листьев. Tres belle.[24]
Ей осталось прочитать только восемьдесят страниц в книге об образованном драконе, взявшем на себя труд обучить девочку-дикарку, чтобы та стала Жанной д'Арк своего народа и спасла королевство от нависшей над ним опасности. Наоми не терпелось добить эту книгу и взяться за продолжение. История напоминала «Мою прекрасную леди», но с поединками на мечах, отчаянной храбростью и магами, а место профессора Хиггинса занимал дракон по имени Драмблезорн, отчего книга становилась гораздо более интересной без потери литературных достоинств.
Зачитавшуюся Наоми вернул в действительность внезапный порыв ветра, который сотряс большущий дуб и обрушил океан листьев. Они, словно алые летучие мыши, застучали по окнам. Вздрогнув, Наоми вглядывалась в красный хаос, ожидая увидеть воронку смерча. Вращающиеся листья постукивали по стеклу не меньше минуты — зрелище прекрасное, но при этом и тревожащее. Один из тех моментов, про которые мудрый Драмблезорн говорил «оно-но-не-оно», когда обычные предметы и силы — листья и ветер — создавали эффект вроде бы совершенно ординарный, но не совсем, потому что тайная реальность, скрывающаяся под видимой реальностью нашего мира, почти вырывалась из-под нее.
Перед диваном стоял чайный столик и два стула, создавая прекрасные условия для задушевного разговора, да только Минни-малявка всегда отказывалась изображать даму за чаепитием и вести неспешную беседу. Кружащий листья ветер стих так же внезапно, как поднялся, листья свалились с окна, Наоми вновь уткнулась в книгу и тут краем глаза заметила женщину, которая сидела на одном из стульев. Удивленная, но не испуганная, Наоми ахнула и наклонилась вперед, оторвав спину от горы подушек.
Отметила, что незнакомка, похоже, в старинной одежде: простенькое платье-туника до колен с широкими рукавами, высокий круглый воротник, серый с синим кантом. Эта симпатичная женщина ничем не подчеркивала свои достоинства, не пользовалась косметикой, не красила губы или ногти, каштановые волосы просто свисали, словно она принадлежала к шейкерам или амишам.[25]
Заговорила женщина мягким, нежным, магически музыкальным голосом, который сразу же зачаровал Наоми.
— Я смущена и крайне сожалею, если испугала вас, миледи.
Миледи! Bay! Наоми мгновенно поняла, пожалуй, еще мгновеннее, чем мгновенно, что это даже больше, чем «оно-но-не-оно», что происходит что-то очень важное, а она-то думала, что ее удел — узнавать о всех невероятных приключениях только из книг.
— Я бы предпочла не приходить к вам посредством ветра и дерева, так мелодраматично. Но зеркало закрашено, миледи, и другой двери для меня не осталось.
— Моя сестра, ей только восемь лет, — ответила Наоми. — Вы понимаете, каково это, ее мозг еще не полностью заполнил череп, поэтому она глуповата. Но — и что мне остается делать? — я все равно ее люблю.
Она осознала, что лепечет. Ей бы задать миллиард вопросов, но она не могла остановиться ни на одном. Все они кружились в голове, как недавно листья за окном, и ни один не сбавлял скорости, чтобы она могла его схватить.
— Меня зовут Мелодия, — представилась женщина, — и когда придет день, для меня будет великой честью опекать вас и сопроводить домой.
Честью? Опекать? Сопроводить? Домой?
Откладывая книгу, опуская ноги с дивана, чтобы сесть на самый край, Наоми предприняла попытку разобраться:
— Но мой дом здесь. Разве это не мой дом? Разумеется, это мой дом. Я жила здесь… с тех пор, как живу.
Мелодия заговорщицки наклонилась вперед.
— Миледи, для вашего же блага воспоминания о вашем настоящем доме сокрыты заклинанием, точно так же, как воспоминания ваших брата и сестры. Агенты Империи давно бы нашли вас, если бы знали, откуда вы пришли, и убийцы Апокалипсиса уже давно убили бы вас.
Все это звучало загадочно, романтично и, конечно же, пугающе, а Мелодия, можно сказать, лучилась искренностью, смотрела прямо на Наоми, не моргала, не отводила глаз. Честность ее не вызывала сомнений. Но, хотя Наоми не могла понять, в чем именно дело, в предлагаемом ей сценарии ощущались какие-то неувязки.
И словно уловив ее колебания, Мелодия добавила:
— Ваш настоящий дом сияет магией, как вы давно предчувствовали.
С этими словами женщина вскинула руку и нацелила указательный палец в потолок, словно призывала какую-то силу свыше.
И тут же все ящики комодов и прикроватных тумбочек выдвинулись, как могли далеко, чтобы не вывалиться на пол, а книга о Драмблезорне поднялась с дивана у окна на три, четыре, пять футов. А когда женщина сжала пальцы вскинутой руки в кулак, все ящики разом задвинулись — бум, бум, бум, бум, бум! — а книга пересекла комнату, ударилась в стену и упала на пол.
Потрясенная Наоми вскочила на ноги.
Поднялась и Мелодия.
— Через месяц или чуть больше, миледи, в королевстве создадутся необходимые условия для вашего возвращения, все ваши враги будут уничтожены, путь станет безопасным. Сегодня я пришла лишь для того, чтобы вы были готовы к моему появлению в ночь нашего путешествия. К тому времени все воспоминания вернутся к вам, и будет очень важно, чтобы вы делали все, что я, ваша покорная служанка, вам скажу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});