Читать интересную книгу Солдаты неба - Арсений Ворожейкин

Сирадзе запросил разрешение на атаку. Я запретил. Старое солдатское правило гласит: когда неясна обстановка — не спеши вступать в бой. Нужно подождать. Но «фоккеры» — между тем угрожающе нависли над нашей четверкой. Однако, если уж их побитые «фоккеры» снова вернулись, значит, им выгоден бой. Но почему?

Ясно! В западной дали заблестела четверка «мессершмиттов». Она идет по маршруту «фоккеров» — прямо на нашу шестерку, рассчитывая застать нас дерущимися с «фоккерами» и ударить внезапно.

Замысел противника проясняется. Его истребители пришли, чтобы проложить дорогу своим бомбардировщикам. Они где-то на подходе. Их пока не видно. Значит, не ближе пятнадцати — двадцати километров. До их прихода нужно разбить фашистских истребителей.

— Кацо, кацо! — обращаюсь к Сирадзе. — Немедленно атакуй «мессеров»!

— Понятно! — Отрывистый, гортанный голос Сирадзе нельзя спутать ни с чьим.

Сирадзе с Шахом тут же устремились на «мессершмиттов». «Фоккеры», хотя и с опозданием, тоже перешли в нападение, но не на Сирадзе, как предполагал я, а на нашу четверку. Странно. Это неспроста. Надо ждать от врага какой-то каверзы.

Вчетвером мы энергично развернулись навстречу вражеской тройке. Тут с солнца свалились еще два «фоккера» и стремительно пошли на пару Сирадзе. Вот она, каверза. Проглядели ее! Сирадзе с Шахом, увлеченные атакой, вряд ли видят новую опасность. Если и заметят, смогут защититься от этой новой злосчастной пары только поворотом к ней, подставляя себя под удар «мессерам». Товарищи оказались в окружении с двух сторон, и теперь им не поможешь: далеко, да и невозможно — тройка «фоккеров» уже атакует нас. Мы сейчас можем только защищаться. Похоже, враг тактически перехитрил нас.

— Ворожейкин! Ворожейкин! — раздался голос земли. — Большая группа бомбардировщиков противника на подходе. Будьте внимательны!

Фашисты рассчитали все пунктуально точно. На нашу четверку сыплется с солнца тройка «фоккеров». Сирадзе с Шахом тоже под ударом. Их союзник — только стремительность. Сумеют ли они атаковать «мессершмиттов» раньше, чем сами будут атакованы так некстати появившейся парой «фоккеров»?

— Капо! Кацо! Вас догоняют «фоккеры»! — предостерегаю, но, как назло, в шлемофон ворвался треск.

Сначала вся наша шестерка оказалась скована боем. Главное сейчас — нашей четверке отделаться от наседающих «фоккеров». Но почему-то они начинают метаться из стороны в сторону. Видимо, поняв, что их внезапный удар не удался, Хотят снова уйти вверх. Этот прием давно знаком. Головной «фоккер» уже в прицеле. Огонь! И тот с разваленным крылом скользнул вниз, а двое других метнулись к солнцу.

Наша четверка вновь свободна. Теперь она сможет драться с «юнкерсами». Только где же они? А, вон, слева! Далековато. Может, помочь Сирадзе? Там, черня небо, уже тает в огне чей-то самолет, вокруг него клубится рой истребителей. Тороплюсь туда. На них со стороны солнца снова бросаются оставшиеся два «фоккера». Вот настырные!

— Сергей! Возьмите их с Коваленко на себя, — передаю Лазареву и мчусь с Хохловым к рою истребителей. От него откалывается пара «фоккеров» и преграждает нам путь. Как мы ни старались отцепиться от этих назойливых «фоккеров», не сумели. А тут еще набатом гудит голос Лазарева:

— Загорелся мой «як». Ухожу…

Обстановка никому из товарищей не позволяла не то чтобы чем-то помочь попавшему в беду другу, но и проследить за нам.

В мертвой хватке крутимся с «фоккерами». Самолеты противника на вертикалях лучше наших. «Яки», перегруженные бензином, тяжелы на подъеме. Еще натиск! В глазах от перегрузки знакомые чертики… Наконец враг, почуяв нашу силу на виражах, проваливается вниз. Мы его не преследуем: пора идти на бомбардировщиков. Но на глаза попались истребители противника. Они окружили один «як» и вот-вот прикончат его. Используя свое единственное преимущество — виражи, тот отчаянно кружится, делая хитрые выкрутасы. Правда, в пилотировании нет той плавности, которая требуется учебными наставлениями по полетам. Однако в такие критические моменты высшее мастерство заключается в быстроте эволюции. От неимоверно больших перегрузок с крыльев истребителя непрерывным потоком вьются белые шнуры, на мгновения размалевывая небо. Только обладая геркулесовой силой, можно так резко и круто бросать самолет, увертываясь от огненного удара. Кто это может быть? Наверное, Коваленко.

— Держись! — кричу ему. — Выручим!

«А кто же встретит бомбардировщиков? — подумал я. — Ведь это — наша главная цель». Осматривая небо, стараюсь отыскать «юнкерсов». Они все еще далеко. Надо помочь «яку». Спешу. Какой-то фашист подкрался к нему снизу и полоснул огнем. Летчик, то ли от попадания снарядов, то ли понял, что у него нет другого выхода, так рванул машину, что она надорвалась и, споткнувшись, штопором пошла к земле.

Один виток, второй, третий… седьмой… Случалось, таким маневром летчики уходили из-под удара. Наверное, так и сейчас.

Вражеские истребители, заметив, что я с Хохловым сыплюсь на них сверху, отвесно ушли вниз. Но почему «як» все штопорит? Что с летчиком? Не убит ли? Тогда неуправляемый самолет в конце концов сам бы вышел из штопора. А если руки и ноги летчика как лежали на рулях, так и застыли, удерживая машину в штопорном положении? Теперь ему уже ничем не поможешь. Пора идти на бомбардировщиков. Но где они? Не видно. Запрашиваю землю, но слышу лишь тревожный голос Лазарева:

— Выводи!

Откуда взялся Сергей? Может, я ослышался? Нет! Он уже рядом с нами. А «як» по-прежнему штопорит. Теперь уже все летчики кричат, чтобы выводил машину: осталось совсем мало высоты. Потеряв надежду, все мы смолкли и приготовились к худшему. Тишина. Кажется, все застыло от гнетущего ожидания. И вдруг тот, словно проснувшись от этой гнетущей тишины, остановил машину от вращения и свечкой сверкнул в небо. Тут я заметил номер самолета. Так и есть — Коваленко.

— Что с тобой?

— Все в порядке! Только вы напугали: думал, фрицы. Вот и затянул штопор. — В голосе обида. Видно, Коваленко, находясь в быстром вращении, принял нас за противника и, чтобы не попасть под новый удар, крутился штопором, имитируя свою гибель.

Лазарев пристроился к нам.

— Как себя чувствуешь? — спрашиваю его.

— Пожар погасил. Могу драться.

Нас снова четверо. Теперь надо идти на перехват «юнкерсов». Но в небе никого не видно. Я вновь запрашиваю землю.

— Набирайте высоту и будьте внимательны, — слышно в ответ.

Странный совет. Я же своими глазами видел бомбардировщиков.

Так, а где же Сирадзе с Шахом?

— Кацо! Кацо! Где вы? Почему молчите?

— Здесь мы.

— Это ты, Саша, отвечаешь?

— Я, я, товарищ командир.

— Иди поближе к нам.

Мы снова летим шестеркой, ожидая появления «юнкерсов».

— Бомбардировщики изменили курс и скрылись, — сообщила земля.

Значит, наш бой сыграл свою роль. Вражеским истребителям не удалось пробить дорогу бомбардировщикам.

По-весенпему бодро светит солнце. Чисто небо, чист воздух. Видимость исключительная. Пролетаем над разрушенным Тернополем. Город был превращен противником в крепость и оборонялся до последнего солдата. Только вчера, 15 апреля, после более чем трехнедельных боев, наши войска ликвидировали остатки окруженного немецкого гарнизона.

8 марта 1944 года Гитлер издал приказ, определяющий систему крепостей и опорных пунктов, которые требовал удерживать до последнего солдата. В полосе 1-го Украинского фронта такими были Винница, Жмеринка, Проскуров[4], Черновцы, Тернополь и другие. Фашисты тернопольской группировки этот приказ выполнили — держались до последнего солдата.

Юго-восточнее города — зеленеющая поляна с белой буквой «Т». Аэродром. Нам приказано завтра сесть на него.

Еще далеко до Днестра, а видимость ухудшилась. Земля под нами плыла в белесой дымке. Впереди, в районе боев, куда мы идем, дымка высоко поднялась, и издали кажется, будто это снежные Карпаты сместились на север. Испарения широко разлившихся рек Днестра и Прута, соединившись с дыханием фронта, и дали такие нагромождения. Как же в этой дымке мы будем прикрывать войска?

Связываюсь с пунктом наведения. Там командир полка Василяка. Он тут же передал, чтобы мы нажали на все педали: бомбардировщики на подходе.

На подходе? Значит, он уже видит противника. Успеем ли? А может, эти данные ему передали с радиолокационной станции? Замечательное новшество: теперь есть возможность обнаружить самолеты противника за сто километров и более.

Наши моторы уже работают на полную мощность. В голове мысленно проносится: какие бомбардировщики и сколько их, высота полета, откуда идут, их боевой порядок? Много ли истребителей прикрытия?.. Запросить по радио? Опасно: противник подслушивает и примет контрмеры. Внезапность будет утрачена. Однако уже можно предположить: бомбардировщики подойдут к району боев со своей территории, с запада. Чтобы занять выгодную позицию для атаки, нужно быть за линией фронта и постараться оказаться сзади бомбардировщиков.