Мне ее предположение показалось логичным, и я взглянул на Брайана. Тот кивнул.
– Очень может быть. Рауль детей любит, но тишину любит больше, особенно когда он со своими любовницами.
– Отлично, – сказал я, стараясь говорить решительно, смело и оптимистично, точно мы уже чего-то добились. – Так как будем действовать?
Они оба посмотрели на меня, и я с трудом подавил смешок, потому что лица их имели одинаково глупое выражение. Обоих вопрос удивил, оба понятия не имели, как быть дальше, – и это единственное, что их сейчас объединяло. И снова единственное, что сближает людей, единственное, на что можно положиться, – это глупость.
Дебора вдруг очнулась от забвения и резко встала.
– У нас часа четыре до того, как начнет смеркаться. Пойдемте уже, решим на месте. Как карта ляжет.
Я открыл было рот, чтобы возразить и отметить преимущества тщательной подготовки, но тут Брайан закивал и тоже встал.
– Поедем на моей машине, – сказал он мне. – И пересядем на твою лодку. А потом бросим ее где-нибудь. – С этими словами он коротко мне кивнул, повернулся и вышел из комнаты. Дебора последовала за ним, и мне пришлось молча поплестись за ними следом.
Как я и сказал, глупость объединяет.
Глава 24
Ночью залив Бискейн – прекрасное место. Теплый ветер играет с водной гладью, и вода сияет в полумраке; а если выглянет луна и ветер затихнет, то особенно ценишь эти спокойные мгновения. Просто сидишь в лодке и вдруг осознаешь, что тебе дарована жизнь на Земле.
Именно об этом я думал, отплывая от причала в Кокосовой роще. Наслаждался жизнью и возможностью выйти на воду в эту прекрасную лунную ночь.
Как же я обожаю плыть на лодке в лунном свете! О, родные края!.. Но сегодня было бы, конечно, лучше, если бы луна не светила так ярко, ведь от этого зависит моя жизнь. В ее неистовом свете подобраться к яхте Рауля незаметно у нас не выйдет.
Мне всегда нравилось неизменно холодное сияние луны. Она была моим другом и союзником, моим помощником и спасителем. Но только не сегодня. Сегодня она (как рано или поздно поступали все мои близкие) обернулась против меня. Я чувствовал, что холодный свет луны-предательницы будет стоить мне жизни, поэтому наслаждаться им не мог. А он безжалостно лил с почти безоблачного неба.
Вдалеке, на горизонте, ближе к Бимини, черной полосой тянулись тучи. Они ползли по небу низко и быстро, однако над нами сияло смертельно чистое небо. Ветер был легкий, а потому плыли мы на высокой скорости чуть больше двадцати пяти узлов. Даже к югу от Кейп-Флориды, где от океана часто накатывают сильные волны, нам удалось держать свой темп. Оставалось плыть лишь полчаса – вероятно, потому я наслаждался каждым мгновением. Если видимость останется такой же хорошей, когда мы доберемся до яхты Рауля, больше я свою лодку не увижу. Его охранники обязательно нас заметят – и нам конец.
Мы, разумеется, этот возможный исход уже обсудили. По дороге в бухту мы много говорили. Я озвучил все возможные варианты развития событий и предложил пути выхода из каждой ситуации, а также способы увеличить наши шансы на успех. И хотя Дебз и Брайан оба пожимали плечами в ответ, должен признаться, что кое-чем они меня порадовали – заметным улучшением по части межличностных отношений. Дебз каким-то образом умудрилась удержать себя в руках и не застрелить Брайана, а он, в свою очередь, сумел не перерезать ей глотку.
Прежде чем отправиться в путь, мы хорошенько вооружились. Дебз взяла из багажника своей машины помповое ружье и, весьма пессимистично, аптечку первой помощи. А еще взяла «глок» вместо любимого револьвера тридцать восьмого калибра, который достался ей от Гарри, – чем ужасно меня порадовала. В револьвере и патронов было меньше, и ударной мощи. У нас с Брайаном тоже было по пистолету и по одной обойме про запас.
От дома Деборы до причала было всего-то минут десять езды. Место на причале я снимал у пожилой пары, чей дом стоял неподалеку. Большую часть года хозяева жили в Нью-Джерси, поэтому были рады, что я время от времени бываю у них на причале – это отпугивает грабителей, – и дали мне неплохую скидку.
Несмотря на то что я не был здесь несколько месяцев, моя лодка была по-прежнему в прекрасном состоянии. Она завелась почти мгновенно – и вот мы уже были готовы к отплытию.
Пока мы плыли по узкому каналу в сторону залива, я открыл шкафчик и вынул из него отличные разделочные ножи: они намного тише пистолетов и при нападении могут хотя бы ненадолго продлить эффект неожиданности. Кроме того, убивать ножами веселее… Ну да ладно. Брайан, разумеется, был в восторге от того, который я ему отдал, зато Дебз от ножей отказалась, что, впрочем, ничуть меня не удивило.
Вдобавок к огнестрельным и колюще-режущим орудиям мой братец настоял на том, чтобы мы прихватили сумку, которую он забрал у Ибама. Она была набита жутковатыми штуковинами, которые Брайан ласково называл игрушками. Он убедил нас с Дебз, что эти игрушки нам обязательно понадобятся, особенно если «придется заметать следы». Тут, к моему удивлению, Дебз была с ним совершенно согласна.
– Если одна из этих штуковин поможет нам уничтожить доказательства, – сказала она, – то надо брать.
Так мы и прихватили с собой парочку смертоносных бомб, а также непонятных и опасных взрывчатых устройств – вдруг пригодятся. Очень может быть…
Но сначала нам предстояло бесшумно забраться на яхту Рауля и остаться в живых, а для этого нужно было действовать незаметно. Только как именно – мы так и не придумали. Решили просто действовать по обстоятельствам, «а там будет видно». Будь моя воля, я бы ни за что не одобрил такой план, даже в качестве запасного. Ненавижу импровизировать. Когда я выхожу в ночь, чтоб пошалить, мне нужен настоящий план, четкий и определенный – с началом, серединой и концом, хорошо продуманный и исполненный надлежащим образом. Слишком многое может пойти не так, если полагаться на случай, – даже тогда, когда соперник у тебя один и не подозревает, что игра уже началась. Говорить о дюжине опасных наемников и не приходится. И все же мы импровизируем…
Мне это не нравилось, но выбора не было, и даже спокойствие сегодняшней ночи не помогало прогнать беспокойство. Перед глазами был один-единственный исход – жестокий конец всей Декстеровой саги – как раз тогда, когда удача, казалось, вновь мне улыбнулась. Андерсон был убит (причем жестоко), а это могло значить, что даже без Кронауэра мое дело быстро завершат и я смогу жить долго и счастливо, совмещая работу с ночными забавами. Но если удача не улыбнется мне и сегодня, конец всему.
Так я и сидел, погруженный в свои мрачные мысли. Бессмысленно было делиться своими сомнениями вслух – слишком громко ревели мотор и ветер, – но и Дебора с Брайаном, как мне показалось, тоже размышляли не о розовых слониках и сладкой вате. Дебора просто сидела, хмуро глядя себе на ноги, а Брайан стоял на носу лодки, держась за канат и устремив беспокойный взгляд в горизонт. Их вид отнюдь не ободрил меня; такая унылая команда вряд ли напугает дюжину вооруженных до зубов мафиози.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});