в цель: оно вонзилось прямо в пасть хищника.
Тигр почувствовал, что стены убежища прочны, а мужество обороняющихся велико. Он снова отступил, припал к земле и стал ждать.
Но час охоты еще не наступил. Тигру хотелось пить. Если бы огонь не привлек его внимания, он сперва спустился бы к водопою. Через некоторое время злоба хищника стала остывать, и он снова почувствовал ту невыносимую сухость в горле, которую могла утолить только прохладная речная вода.
Протяжно зарычав, зверь поднялся на ноги, обошел два раза вокруг убежища и скрылся в густом кустарнике, где виднелся узкий проход, ведущий к реке. Ун и Зур смотрели ему вслед.
– Он вернется! – сказал Зур. – И быть может, вместе с тигрицей.
– Ни одна лиана не разорвана, – ответил уламр.
Некоторое время они тревожно размышляли о грозившей им опасности. Однако первобытные люди были не способны долго испытывать страх перед будущим. Убежище, сооруженное ими на ночь, выдержало первую атаку тигра; оно сохранит их и от всех последующих. Не было даже необходимости бодрствовать; едва они растянулись на земле, как богатырский сон овладел ими.
Часть третья
Глава первая
Нападение тигра
Ун проснулся в середине ночи. Луна уже скрылась за вершинами леса на западе, но ее невидимые лучи окрашивали розоватым цветом густой туман, клубившийся над деревьями. Пепельный сумрак окутывал прогалину. Костер догорал, отбрасывая слабый свет.
Приподнявшись на локте, уламр увидел вокруг лишь неподвижные, словно уснувшие, деревья. Но обоняние предупредило его о чьем-то присутствии. Вот на фоне зарослей возникла тень и остановилась у небольшой купы пальм, затем осторожно двинулась к убежищу. Ун знал, что это тигр; с тревогой и гневом следил он за приближением хищника. Но, несмотря на ужас, который внушал ему тигр, молодой воин всем своим существом жаждал схватки с ним. Разве Нао не одолел в свое время серого медведя и тигрицу? А сам Ун разве не убил махайрода, победившего носорога? Кровь бросилась в голову уламру, но он тотчас же овладел собой. Осторожность, унаследованная от многих поколений предков, охладила его воинственный пыл. Ун прекрасно понимал, что ни Нао, ни Фаум не рискнули бы первыми напасть на тигра, разве что для спасения своей жизни.
К тому же проснулся тот, кто всегда удерживал молодого уламра от опрометчивых поступков. Человек-без-плеч поднялся с земли, посмотрел на тигра, потом на своего товарища, схватившего тяжелую палицу, и сказал:
– Тигр не нашел добычи.
– Если он подойдет к хижине, – ответил уламр прерывающимся от волнения голосом, – Ун метнет в него копье и дротик.
– Опасно нанести тигру рану. Его ярость сильнее, чем ярость льва.
– А если он не захочет уйти от убежища?
– У нас есть запас пищи на два дня.
– Зато нет воды. А что, если к тигру присоединится тигрица?
Зур промолчал. Он уже подумал об этом. Он знал: хищники иногда объединяются, чтобы сообща преследовать добычу. Но, поразмыслив минуту, сказал:
– Тигр бродит один с самого вечера. Тигрица, должно быть, далеко отсюда.
Ун, как всегда, мало задумывался о будущем и потому не стал настаивать на своем предположении. Все внимание его было приковано к тигру, который тем временем приблизился к бамбукам на расстояние пятидесяти шагов. В свете догоравшего костра отчетливо была видна его массивная голова с огромной пастью, окаймленной жесткой щетиной усов. Глаза сверкали еще ярче, чем в прошлый раз. Ун испытывал странную ненависть к их зеленому мерцанию; Зура при виде его охватила лихорадочная дрожь. Временами из груди зверя вырывалось низкое, протяжное рычание. Он подошел еще ближе, затем принялся кружить вокруг бамбуков с ужасающим, способным довести до отчаяния, терпением. Можно было подумать, что тигр ждет, не расширятся ли просветы между стволами, не раздвинутся ли сплетенные из ветвей и лиан зеленые стены. И каждый раз, когда зверь приближался к убежищу, оба человека вздрагивали, будто боялись, что ожидания хищника сбудутся.
В конце концов тигр перестал рыскать вокруг убежища и затаился в высокой сухой траве. Положив морду на лапы, он терпеливо наблюдал за скрытыми позади бамбуков странными существами. Иногда хищник зевал, широко раскрывая пасть, и тогда при слабом свете догоравшего костра видно было, как блестят его страшные клыки…
– Он не уйдет отсюда и утром, – мрачно сказал Ун.
Зур ничего не ответил другу. Он задумчиво разглядывал две маленькие сухие ветки скипидарного дерева. Зур любил всегда иметь под руками сухую растопку. Он осторожно расколол одну веточку вдоль и принялся собирать мелкие щепки и травинки.
– Не собирается ли Зур зажечь в убежище костер? – укоризненно спросил Ун.
– Ветра нет, земля вокруг убежища голая, а бамбуки – молодые и зеленые. Зуру нужен только маленький огонь.
Ун не стал противоречить. Он смотрел, как крохотные язычки пламени лижут сухие веточки и травинки, а его товарищ тем временем зажег на этом крошечном костре кончик смолистой ветки. Скоро она вспыхнула ярким пламенем. Тогда, подойдя к одному из просветов, сын Земли швырнул свой пылающий факел в сторону хищника. Пламя описало широкую дугу и упало в сухую траву, которой еще не успели коснуться ночные испарения.
Тигр отпрянул в сторону. Огненный снаряд пронесся мимо него и исчез в гуще высоких стеблей. Ун беззвучно рассмеялся.
В густой траве мерцала лишь крохотная красная точка. Тигр, успокоившись, снова улегся на землю…
Подождав еще немного, Зур зажег вторую ветку. Но не успела она разгореться, как вдруг из чащи сухих стеблей взвился кверху огненный язык. Тигр снова вскочил, злобно рыча, и рванулся вперед, но в ту же минуту Зур метнул в него вторую ветку. Пылающий факел угодил прямо в грудь хищнику.
Обезумев от ужаса, тигр закружился на месте, затем бросился в сторону. Но огонь с сухим потрескиванием, казалось, гнался за зверем по пятам, перепрыгивая с одного стебля на другой; затем рассыпался снопами и окутал хищника со всех сторон… Жалобно воя от боли и страха, тигр прорвался сквозь огненное кольцо и убежал.
– Он не вернется больше! – уверенно сказал Зур. – Ни один зверь не возвращается на то место, где его опалил огонь.
Хитроумие друга восхитило Уна. Смех его не был больше беззвучным, он звенел над прогалиной, как ликующий боевой клич.
– Зур хитрее старого Гоуна, самого мудрого среди уламров! – воскликнул он радостно.
И его мускулистая рука ласково коснулась плеча друга.
Тигр действительно не приходил больше, и молодые воины спокойно проспали весь остаток ночи. Густой туман окутывал