Сразу же после этого, одновременно с мест встали Гонта и Сержант, и не сговариваясь оба шагают к группе с Николом во главе, и первым свой выбор озвучивает Сержант:
- Хруст, ты авторитетный конечно пацан, но ты не прав, и пусть я не вояка как эти, но мне тоже западло тусоваться с фашистами, я вами пацаны.
Гонта, так же озвучивает свою позицию:
- Пацаны, Хруст пацан реальный, конкретный и вообще ништячный, и может в натуре он прав, ну насчет золота и бриллиантов, но я еврей, и мне на роду написано быть антифашистом. Ибо с немцами мне не по пути, пойду к ним, рано или поздно, но меня зачистят как еврея, потому, Никол я с тобой.
Все, разделение бригады закончилось, Хруст в ауте, впервые большая часть банды, против него, и обратной дороги нет, надо выходить из ситуации, и он тянется к автомату, но в два прыжка рядом оказывается Макс и наставляет на Хруста свой ствол:
- Хруст, ты был нашим пацаном, нашим центровым, но ты сделал свой выбор, и теперь мы враги, потому, клади волыну, и вали, в честь старой дружбы пацаны будут не против, не жмурить тебя с Шпоном. Бросайте стволы, ксивы, бабло и может идти.
В это время Шпон попытался вытащить гранату из кармана, но получил АКСУ по голове от Царана, антифашисты все встали и окружили фашистов, все, к былому единству возврата нет... Прошло полчаса, и по дороге идут Шпон с Хрустом, оружия у экс-рэкетиров нет, и вообще они идут налегке, таким манером они дошли, до попавшейся навстречу подводы с стариком колхозником, и на подводе доехали до первого же села, вяски Криницыно.
Братки-Фашисты.
В ближайшей деревне, отряд волостного полицмейстера Зубило проводил зачистку территории от окруженцев, в тот год, множество бойцов из окруженных и разбитых войск РККА, оказавшись в окружении пошли в примаки к одиноким женщинам. И как раз поиском подобных людей, а так же скрывшихся комиссаров и коммунистов, и занимался отряд руководителя волостной полиции Зубило.
Из материалов НКГБ Белорусской ССР
Зубило, - Ярощук Станислав, белорус, католик, уроженец Гродно, из семьи рантье, 1914 года рождения. Бывший капитан армии панской Польши, участник майского переворота 1926 года, после 1939 года, занимался бандитизмом на территории правобережной Белоруссии, с приходом оккупантов, возглавил полицию волости. Ярый противник Советского строя, жесток, беспощаден, подозрителен, на хорошем счету у оккупационной администрации.
Во время облавы, были задержаны Шпон с Хрустом, и скоро оба экс-рэкетира, предстали перед очами Ярощука.
- Пан начальник полиции, вот тут двоих голодранцев задержали, у них папиров нема, да и гутарят по москальски, мабуть воны комунняки? - докладывает помощник начальника полиции Приходько (этнический украинец).
- Ну поговорим с спадарами москалями, чего им нужно на нашей белорусской земле? Чего стоим, давайте рассказывайте, господа, комиссары вы или может просто командиры-комунняки, а?
- Да нет господин начальник, мы не комунняки, мы как бы это сказать, мы борцы против комунняк.
- Да ты что? Может, еще скажете, что в белой гвардии воевали? Да по моему слишком молоды парни, а как вы против коммуняк боролись а?
- Ну если честно, мы брали кассы, ездили по Союзу, да и зарабатывали на хлебец с маслом в натуре.
- Да? А чего ж тогда у вас татуировок нет, у меня вон Приходько из блатных, и разрисован весь как жестовский поднос, а у вас ручки чистенькие? Или на теле есть где, ну покажите, не скрывайте.
- Нет, мы ж не сидели господин начальник, пока не попадались красноперым, хотя в Новочеркасске в прошлом году чуть не попались. Помнишь Шпон? Уходим короче проходным двором, банк взяли, бабла немерено, а навстречу бац и мусор, с пушкой. У меня в руках обрез был, я и шмальнул мусора в лобешник. Вот и ушли, пока остальные мусора опомнились, мы уже в Тбилиси были.
- Ну пока складно говоришь, так говорить и в ОГПУ могли научить, или как оно у вас теперь называется, ВЧК, НКВД, НКГБ?
- Господин начальник полиции, можете проверить нас, мы реально против комунняк.
- И как же я тебя проверю, документов нет, свидетелей нет, а? Может, просто врете складно, да сами диверсанты от Сталина? Чем вы мне докажете, свои слова пся крев?
- Ну например, можем расстрелять жидов, или коммуняк, а если мусора есть, то еще и должниками станем.
- Ну, вот это по другому, ну-ка Приходько выведи за амбар задержанных, ну бывшего участкового и жида-комиссара. Пусть ребятки докажут, что они против коммунистов, а я посмотрю.
Приходько, побежал организовывать экзекуцию, а Зубило, да Хруст со Шпоном, под охраной двух полицаев, подошли к амбару. Туда же четверо полицаев вместе во главе с Приходько привели двух избитых и окровавленных людей.
- Ну что комунняки, кончилось ваше время, отбегались, и вас Белорусский народ за ваши преступления, приговаривает к смерти, а приговор исполнят вот эти. Кстати как вас звать?
- Я Хруст, а это Шпон.
-Это что за собачьи клички, имена говорите.
- Александр Хрусталев и Сергей Назаров.
- Ну Приходько дай хлопцам по ружью, и пускай докажут на деле, за нас они или комунняки все таки.
Приходько взял у двоих полицаев винтовки, и передал экс-рэкетирам, они оба взяли ружья в руки, и, не дожидаясь команды, прицелились в стоящих у стены амбара патриотов.
- Именем свободной Беларуси, и ее большого друга, Гитлера освободителя, приговариваю этих выродков к смертной казни, пли!
- Хай живее ридная Радянская власть, - закричал участковый - украинец, и одновременно хлопнули выстрелы, Хруст убил с первого выстрела бывшего участкового, а комиссар в которого стрелял Шпон, упал, выпуская изо рта кровавые пузыри, и бормоча проклинал и мучителей и их хозяев.
- Приходько, дай этому раздолбаю еще один патрон, пусть добьет жида, - приказал Зубило, и выполняя приказ, Приходько протянул патрон.
Шпон неспеша, зарядил ружье, подошел вплотную в умирающему еврею, и выстрелил прямо в лоб, еврей затих. Шпону убивать, не впервой, да и совести у него никогда не быдло.
- Вот теперь верю, Хруст и Шмон, или как вас там звали, Приходько оформить обоих в отряд, выдать обмундирование и оружие, из найденного у окруженцев, все пошли. Ах да, Шмон да Хруст, вы тут намусорили, вам и убирать, заройте эту падаль, лопаты сами найдете, чай не малые дети.
Каины пролили кровь Авелей, и по приказу Зубила, начали скрывать следы своего греха, прошел час, зарыв трупы Хруст и Шпон, уже оказались в избе старосты. В избе дым стоял коромыслом, начальник полиции гулеванил с своими приспешниками. Новеньких пригласили за стол, и скоро человеческие отбросы из 91 года сроднились с такими же мерзавцами из 41 года. Водка (в данном случае самогонка) сближает, а совесть их не мучила.
Милиция.
Губенко вытаскивает ПМ, передергивая затвор, досылает патрон в патронник, остальные тоже готовы ко всему, но из леса выходит Найденов.
- Сержант, вы, что отпустили полицаев? - спрашивает встревожено Губенко.
- Нет, а с чего вы такое подумали, что бы Аристарх Найденов отпустил супостата? Да век тому не бывать.