Читать интересную книгу В оковах льда - Карен Монинг

Его взгляд странно мерцает, как с ним иногда бывает. Наверное, оттого, что он быстро осматривает меня с ног до головы, так быстро, что я не могу уследить за сменой направления его взгляда, я вижу только легкую дрожь его глаз. Интересно, могу ли я сделать также, суперскорость ведь часть меня. Может, это как быстро-быстро постучать пальцем? Нужно попрактиковаться. Если, конечно, я верну себе суперскорость. Какого черта со мной не так? У меня срыв? Как у меня может быть срыв? Я не срываюсь!

— …Если только ты не будешь работать на меня и появляться там по моему указанию. Таков уговор. — Он холодный. Как лед. И я без лишних слов знаю, что второй вариант — смерть. Работай на меня или умри. Это бесит меня просто невероятно.

— Ты ставишь мне ультиматум? Это вообще не круто. — Я не изображаю отвращения. Я становлюсь отвращением. И сверкаю в его сторону номером семнадцать из моих тридцати пяти Взглядов Смерти. Взрослые! Они видят подростка, которому дано больше того, с чем они могут справиться, и пытаются его ограничить, закрыть в коробочке, заставить чувствовать себя виноватым за то, чем он является. Словно я могу что-то с этим поделать. Танцор прав: взрослые боятся детей, которых сами растят.

— Если вырасти означает стать похожей на тебя, я никогда не вырасту. Я знаю, кто я, и мне это нравится. Я не собираюсь меняться ради кого бы то ни было.

— Однажды, девочка, ты захочешь пожертвовать своей гребаной душой ради кого-то.

— Не думаю, что тебе стоит при мне произносить слово «гребаный». На случай, если ты забыл — мне только четырнадцать. И, в качестве блиц-новостей, чувак, души у меня нет[2]. Нет банков — нет валюты. Следовательно. Такого. Никогда. Не будет.

— Не думаю, что твоей самоуверенности есть куда расти.

Я меряю его надменным взглядом.

— Я попытаюсь ее вырастить.

Риодан смеется. И как только он начинает, у меня возникает видение событий на четвертом ярусе в ту ночь. Он тогда тоже смеялся. А у той женщины было такое выражение лица, она издавала такие звуки, когда он делал то, что делал… Фу! Старые… Боже! Да что со мной не так?

Он пристально на меня смотрит.

Отчего мне хочется провалиться на месте.

Риодан смотрит на людей так, как никто другой из моих знакомых. Словно у него рентген в глазах или что-то такое, отчего он четко знает, что происходит в чужих головах.

— Это не тайна, детка. Если живешь достаточно долго, начинаешь легко узнавать, о чем вы думаете, — говорит он. — Люди предсказуемы, вырезаны по шаблону. Мало кто может выделиться.

Что? Он не мог только что ответить на мои мысли. Ни за что.

— Я знаю твой секрет, Дэни.

— У меня нет секретов.

— Несмотря на всю свою браваду, ты не хочешь, чтобы кто-то увидел тебя. Действительно увидел тебя. Девочка-невидимка. Вот кем ты хочешь быть. Интересно почему.

Я отталкиваюсь от него двумя ладонями и стоп-кадрирую изо всех сил.

И в этот раз срабатывает! Ааа-фигеть, как здорово быть мной! Ветер в волосах! Мега на ходу! Перепрыгивает высокие здания одним скачком!

Хотя последнее может быть легким преувеличением, но все равно…

Вжууууууух! Я стоп-кадрирую по улицам Дублина.

И когда врезаюсь в очередную стену, теряю сознание.

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Ice Ice Baby»[3]

Поскольку я сплю как убитая, приходить в себя мне сложно. Неважно, заснула ли я или меня вырубили. Я всегда поначалу подавленная, потому что не могу стряхнуть сонливость так же быстро, как остальные. Сны у меня путаются с реальностью и тают медленно, как сосульки под утренним солнцем.

Но не в этот раз.

Я выныриваю из обморока как провод под напряжением: в первую секунду лежу на спине, в следующую — уже на четвереньках, а потом упираю меч Риодану в горло.

Он отбивает его в сторону. Меч вылетает у меня из рук и врезается в стену.

Я рвусь за ним и сама врезаюсь в стену, но какая разница? Меч снова в моей руке. Я прижимаюсь спиной к стене, вытянув перед собой клинок, и не свожу с Риодана глаз, жду, что он попытается снова забрать у меня оружие. Если попробует, я воткну меч ему в сердце.

— Можем продолжать так весь день, если хочешь, — говорит он.

— Ты меня вырубил, — цежу я сквозь стиснутые зубы. Он взбесил меня до крайности, лицо пульсирует болью, а зубы… Интересно, сколько их осталось.

— Поправка. Я встал у тебя на пути. Ты сама себя вырубила. Я говорил тебе смотреть, куда мчишься.

— Ты быстрее меня. Это значит, что ты должен был уступить мне путь.

— Правила дорожного движения. Мило. Но я не уступаю. Никогда. — Он подцепляет ногой стул и посылает его в мою сторону. — Сядь.

— Фиг тебе.

— Я сильнее тебя, быстрее тебя, и, в отличие от тебя, мне не мешают человеческие эмоции. Это делает меня худшим из твоих кошмаров. Сядь. Или я заставлю тебя сесть.

— Я могу придумать и похуже, — бормочу я.

— Ты хочешь играть в игры. Я не думаю, что тебе понравится моя.

Я размышляю, волнуясь из-за того, что случилось раньше, когда я застыла. Что, если это произойдет снова, а он узнает? Еще больше меня беспокоит то, что он вырубил меня на середине стоп-кадра. Кристально ясно, что я не смогу сбежать, пока он не захочет меня отпустить. Я в Честерсе, на его земле, и все его люди поблизости. Даже если Бэрронс тут, он не станет мне помогать. Я совершенно уверена, что ТЛ и его заставила меня ненавидеть.

Я осматриваю комнату. Никогда раньше не была в его кабинете. Жидкокристаллические экраны свисают по всему периметру помещения от потолка до пола, показывая одну зону клуба за другой. Отсюда Риодан за всем наблюдает. Я в самом сердце его клуба.

— Как я сюда попала? — Ответ на это может быть только один. Я просто пытаюсь выиграть немного времени, чтобы сориентироваться. Осторожно трогаю свой нос, самый кончик. Он подозрительно опухший и мягкий.

— Я принес тебя.

Это бесит меня до потери дыхания. Он меня вырубил, поднял, как мешок с картошкой, протащил по улицам Дублина и приволок в самую гущу отвратительного народу и Фейри, которые зависают в Честерсе. И все, наверное, таращились на меня и ухмылялись. Я уже очень давно не была беспомощной.

Факт: он может сделать это снова, если захочет. И снова, и снова. Чувак, который стоит передо мной, может связать меня похуже, чем мама и Ро.

Я решаю, что мудрее будет не злить его, пока он не позволит мне уйти. А потом я съем все, до чего смогу дотянуться, проверю себя насчет правильного функционирования, залягу в безопасную нору и затаюсь на некоторое время. И, прячась, буду работать над тем, чтобы стать быстрее и сильнее, так что сегодняшнее больше никогда не повторится. А я-то думала, что такие дни уже благополучно закончились.