class="empty-line"/>
В конце XV века начался для Москвы период нового расцвета. В то время как Русь богатела, крепла и объединялась, Золотая орда слабела, раздираемая междоусобицами. Князь Иван III перестал платить дань Орде. Золотоордынский хан Ахмат ответил на эти действия Москвы надменным, полным угроз ярлыком - посланием. Но Иван III, как утверждает предание, в присутствии ханских послов разорвал ярлык.
Тогда хан Ахмат решил силой принудить Русь к подчинению. Он двинулся на Москву, взяв направление на запад, к реке Угре, левому притоку Оки, где надеялся соединиться со своим союзником - польско-литовским королем Казимиром. Иван III с большим войском выступил ему навстречу.
Вскоре войска противников вступили в соприкосновение. В ежедневной перестрелке сразу выявилось несомненное преимущество русских воинов, имевших помимо луков и стрел также и огнестрельное оружие. Это был один из первых случаев применения такого оружия в полевых условиях. Прежде пищали использовались лишь при обороне крепостей. «Стояние», по выражению летописи, двух войск на Угре затянулось с лета 1480 года до середины ноября, когда татары ушли обратно на юго-восток.
Так в 1480 году, ровно через сто лет после славной Куликовской битвы, наступил конец монголо-татарского ига, тяготевшего над Русью без малого два с половиной столетия. Русское государство стало полностью независимым.
Карл Маркс в своей работе «Секретная дипломатия XVIII века» писал о значении этого события: «В начале своего княжения Иван III все еще был татарским данником; его власть все еще оспаривалась удельными князьями… К концу его княжения мы видим Ивана III сидящим на вполне независимом троне… Изумленная Европа, в начале княжества Ивана III едва ли даже подозревавшая о существовании Московии, зажатой между Литвой и татарами, была ошеломлена внезапным появлением огромной империи на восточных своих окраинах».
Создание единого Русского государства и свержение татаро-монгольского ига не могли не отразиться на внешнем облике Москвы и ее сердца - Кремля и расположенной под кремлевскими стенами рыночной площади.
Белокаменные кремлевские стены и башни, возведенные при Дмитрии Донском, выдержав за сто с лишним лет ряд пожаров и боевых испытаний, изрядно обветшали. Повреждения в них наспех залатывались деревом. Этих деревянных «заплат» было так много, что венецианскому послу Амброзио Контарини, побывавшему в Москве в 1476 - 1477 годах, Кремль показался почти сплошь деревянным.
В середине 80-х годов XV века начали строить новые стены из кирпича. Территория Кремля снова была несколько расширена и достигла своих теперешних размеров - около 28 гектаров. При этом и рыночная площадь опять немного отодвинулась к востоку и наконец приобрела постоянную оседлость.
Кремль Ивана III, нетленной красотой которого любуются сейчас москвичи и гости советской столицы, в отличие от Кремля Дмитрия Донского строился долго - целое десятилетие, с 1485 по 1495 год. Дмитрий был вынужден спешить, а Иван III заботился не только о надежности кремлевских укреплений, но и о том, чтобы внешний вид их отразил торжество и могущество Русского государства. Новый Кремль должен был стать символом возмужания Руси - крупнейшего государства Европы, памятником завоеванной в кровопролитных боях государственной независимости.
В этих огромных строительных работах - одновременно с крепостными стенами и башнями возводились кремлевские соборы и палаты - приняли участие лучшие русские зодчие из Москвы, Владимира, Новгорода, Твери и других русских городов. Вместе с ними трудились и итальянские архитекторы - фрязи, как называли тогда на Руси выходцев из романских стран Европы. Москва и ранее знала итальянцев, изредка приезжавших сюда в качестве купцов и ремесленников. Появление же сразу целой группы итальянских зодчих связано с рядом чисто московских и даже международных событий.
В 1467 году умерла жена Ивана III. Как обычно в таких случаях, ему стали настойчиво сватать невест в различных странах, заинтересованных в улучшении отношений с русской державой. Вынашивали такие планы и в Италии, где с 1453 года, после падения Византийской империи и завоевания Константинополя турками, жила в изгнании царевна Зоя, племянница последнего византийского императора Константина Палеолога. Ее опекун кардинал Виссарион, грек по национальности, замыслил выдать ее замуж за Ивана III, рассчитывая с его помощью изгнать турок из Константинополя и восстановить Византийскую империю. В 1469 году приехал в Москву от Виссариона грек Юрий Траханиот.
После длительных размышлений предложение Виссариона было принято. В 1472 году за царевной был послан в Италию московский денежник (мастер-чеканщик Монетного двора) Иван Фрязин. В ноябре этого же, 1472 года в сопровождении Ивана Фрязина царевна Зоя прибыла в Москву, и в тот же день состоялось ее торжественное венчание с Иваном III, при этом дали ей более привычное для Руси имя - Софья.
В эти же годы в Кремле шло строительство нового Успенского собора взамен старого, сооруженного еще при Иване Калите и настолько обветшавшего, что его каменные стены приходилось подпирать, по выражению летописи, «большими древами». Строили новый собор московские мастера Кривцов и Мышкин. К весне 1474 года они уже возвели стены, но 20 мая произошла катастрофа - стены рухнули. Летопись сообщает, что в этот день в Москве был «трус» - землетрясение. Однако оно, по-видимому, было очень небольшим, так как летописец не упоминает ни о каких других пострадавших зданиях. Надо думать, что малоопытными строителями были допущены серьезные технические ошибки.
И вот после этой катастрофы, направляя по разным делам в Венецию, к «венецийскому дуке» (дожу), своего посла Семена Толбузина, Иван 111 поручил ему заодно сыскать там искусного «муроля» (архитектора). Толбузин успешно выполнил это поручение и привез с собой в Москву в 1475 году прославленного итальянского зодчего и инженера Аристотеля Фиораванти. Итальянец прибыл с сыном Андреем и «пароб-ком» (т. е. слугой или учеником) Петром.
Выбор Толбузина был очень удачным. Аристотель - Ро-дольфо Фиораванти дельи Альберти - таково было его полное имя - справедливо считался одним из самых выдающихся инженеров и архитекторов Италии. Он родился около 1414 года в городе Болонье в семье потомственных архитекторов. Громкая слава пришла к нему в 1455 году, когда он передвинул в Болонье на 5 саженей высокую колокольню со всеми колоколами, что по тем временам граничило с чудом. Позднее Фиораванти успешно завершил исправление крепости своего родного города, строил мосты и каналы, спрямлял течения рек, отливал пушки, лил и поднимал на башни колокола.
Слава Фиораванти перешагнула границы родной страны, Венгрия приглашала его строить оборонительные укрепления на Дунае, турецкий султан звал в Стамбул возводить свой дворец. Немудрено, что Толбузин остановил свой выбор именно на нем. Впрочем, возможно, что эту мысль подсказал Тол-бузину кардинал Виссарион, лично знавший Фиораванти.
Итальянскому зодчему было положено, сверх «кормовых», немалое