Читать интересную книгу Девочка и ветер - Драган Мияилович

– Папа, прошу тебя! – Ангелина, молитвенно сложив руки, судорожно зарыдала. Ее глаза были красными от слез. – Если ты меня любишь, сделай это для меня, приведи маму домой.

– Я тебя… люблю… и поэтому не… приведу маму. Понимаешь? – Затуманенным взглядом он смотрел на нее через горлышко бутылки. – Сиди тут, рядом со своим отцом. – Он толкнул ее, намереваясь усадить на место рядом с собой.

– Папа, мне стыдно. Я стыжусь и тебя, и ее. Вы – не мои родители. Знаешь ли ты, что дети в школе надо мной смеются?

– Скажи ты мне, своему папе, кто над тобой смеется. Я поговорю с их родителями. Получит по роже каждый, кто над тобой смеется. Понимаешь? У тебя есть отец, ты – не сирота. Я им всем покажу! Тебе понятно?

– Тогда пойдем со мной, уберем маму с площади, пока ее не забрала полиция.

– Ты глухая или умственно отсталая? Я тебе уже сказал, что не хочу, и все тут. Каким бы я был мужчиной, если бы нарушал данное слово? Плюнул, а потом слизал? Нет и нет!

– Я тебя ненавижу!

Ангелина резко поднялась и побежала к выходу, хлопнув за собой дверью. Быстрым шагом она поспешила на площадь. Издалека уже заметила, что площадь пуста. Там никого больше не было. Ни пожилого господина, ни пса, ни толстой Магды, ни Иваны. Ангелина села на скамейку и горько заплакала. Ее хрупкие плечи вздрагивали в такт рыданиям, а горькие слезы оставляли след в душе. Откуда-то повеял легкий ветерок и погладил ее по лицу.

VI

В ту ноябрьскую ночь был сильный ветер, нанося на крыши и фонарные столбы мелкий скандинавский снег. Из-за закрытых штор, то здесь, то там, щурились освещенные окна, мерцая, как светлячки, заблудившиеся в снежной ночи и подавая редким прохожим знак, что за ними идет жизнь, спрятанная от любопытных глаз, едва заметная.

В ванне с теплой водой с пеной Ивана купала Ангелину. Теплые облака водяного пара и запах шампуня создавали приятное чувство комфорта, и девочке не хотелось прерывать купание.

– Давай, малышка, выходи. Хватит.

– Мама, пожалуйста, разреши мне еще чуть-чуть.

– Все! Конец! – Ивана спустила воду, вытерла девочку, накинула на нее маленький махровый халатик и на руках отнесла в комнату. Сама легла рядом с Ангелиной, вдыхая запах ее волос.

– Расскажи мне сказку о Маше и медведях.

– Зачем рассказывать одно и то же, когда ты знаешь эту сказку наизусть? Я устала.

– Тогда почеши мне спинку.

Девочка наслаждалась, ощущая руку матери под майкой, чувствуя, как подушечки ее пальцев нежно спускаются вниз по позвоночнику. Она предавалась удовольствию, счастливая от такой близости, уверенная и защищенная. Волны сладкой неги нежно щекотали ее между лопатками, и вскоре, с улыбкой на лице, она уплыла в серебряное озеро невинного сна.

Не прошло и получаса, как Ангелина уснула, когда на входной двери прозвенел звонок. Через «глазок» Ивана, к своему величайшему изумлению, увидела Михайла и Кале, своих знакомых из торгового центра «Феман», которые периодически снабжали ее марихуаной.

– Откуда вы взялись так рано?

– Скорая помощь никогда не опаздывает. Ты одна?

– Одна. Только что уложила малышку.

Пройдя через коридор, они втиснулись в полуосвещенную кухню. Кале достал из пластикового пакета бутылку «Балантайна» и упаковку с шестью банками крепкого пива и все это поставил на стол.

– Что еще есть?

– Гаш[18]… Увидишь, отличный. Марокко!

Михайло открыл бутылку виски. Предложил Иване.

– Я буду пиво! – ответила она, открывая банку. Глядя, как Кале длинными дрожащими пальцами под стеклянным стаканом на гладкой поверхности стола поджигает коричневатую смесь, которая, как пластилин, становится все мягче и эластичнее, заполняя пространство внутри стакана беловатым дымом, Ивана почувствовала сладкое щекотание в животе.

– Дамам – преимущество! – сказал Кале, пропуская ее вперед. Она вдохнула воздух под стаканом, потом еще раз, чувствуя, как туманные испарения наполняют ее легкие, выискивая дорогу к извилинам мозга, проникая в каждую клеточку, наполняя все ее существо обманным счастьем.

– Парни, вы – супер! Сегодня вечером я надуюсь, как маленький шарик, – Ивана почувствовала, как улучшается ее настроение.

– Мы тебя проткнем, чтобы ты не улетела, – громко рассмеялся Михайло, ущипнув ее за щеку.

– Вы опоздали. Это кое-кто уже сделал до вас, – ответила она, уступая место Кале.

– Никогда не поздно, если любишь страстно, – многозначительно подмигнул Михайло, глубоко вдохнув дым.

Ритуал повторили несколько раз, и в хорошем настроении все перешли в гостиную, куда перенесли и напитки. Ивана захватила стеклянную вазу с чипсами. На телевизионном экране заканчивался фильм «Второй шанс» с Николасом Кейджем в главной роли. Фильм их не интересовал, поэтому телевизор выключили. Михайло сел рядом с Иваной, положив руку ей на плечо. Его указательный палец проник через глубокое декольте на ее хлопчатобумажной майке, нежно массируя крупный сосок на ее белой, как молоко, груди. Она схватила его за запястье и убрала руку.

– Что с тобой?

– Ты меня щекочешь.

– Хочешь посексимся?

– Успокойся. Я не в настроении.

– Я всегда выполняю обещания, – сказал Михайло, глядя ей прямо в глаза.

– Я тебе ничего не обещала.

– Я сам себе обещал, что сегодня вечером буду спать с тобой, – добавил он с твердой решимостью в голосе и, заключив ее в крепкие мускулистые объятия, отнес в спальню. Опустив ее на кровать, он прилег рядом, положив свою разгоряченную ладонь на ее оголенное бедро.

– Я не хочу. Ты понимаешь, когда тебе говорят «нет»?

– Когда тебе что-нибудь надо, я всегда тут как тут. Моментально меня находишь, а когда я чего-нибудь хочу, ты делаешь вид, что не понимаешь. Мы – не дети, не будем играть в игры. Снимай трусики!

– Не хочу.

Засунув ей свою крупную ладонь между ног, он ощутил упругость волосков на лобке. Она сжала ноги, но отпор был слишком слабым, чтобы сопротивляться его бычьей силе. Резинка, как тетива, лопнула, больно ударив ее по ягодицам, и белые кружевные трусики спустились по бедрам и полетели через кровать, прямо на гипсовый бюст Венеры на другом конце комнаты. Мертвый гипсовый глаз дочери Юпитера смотрел через разрез белых кружев и стал немым свидетелем, как оскверняется любовь, самое святое чувство, подаренное человеку для счастья.

Было совершенно очевидно, что еще одна убогая ночь их несчастных жизней должна пройти, и Ивана перестала сопротивляться, раздвинув ноги. В полумраке Иваниной спальни Михайло с инстинктом самца бросился в тесный проход между ее ног. А потом в комнату прокрался, включив лампу на ночном столике, Кале, голый, как мать родила.

– Выключи свет! – простонала Ивана. – Что тебе здесь надо?

– Хочу смотреть на вас. Порнопрограмма для полуночников в прямом эфире.

– Вали отсюда!

Ивана стояла на коленях на кровати, зарыв лицо в подушку, а сзади ритмически двигалось мускулистое тело Михайла. По ее молочной коже разливался желтый свет настольной лампы, переливаясь восковым цветом старого золота, что делало ее больше похожей на мученицу, которая, поняв безнадежность сопротивления, равнодушно отдалась на милость и немилость своих мучителей, чем на наркоманку, которая была вынуждена за наркотики отдавать свое, всегда привлекательное, стройное тело.

– Ну что, ты уже кончил? – спросила она каким-то чужим голосом, доносящимся откуда-то издалека.

– Скоро. А было бы справедливо немного дать и Кале. Гаш для тебя он нашел, а не я.

– Дай ему ты и кончай уже, наконец! С меня всего предостаточно! – крикнула Ивана, не заметив, как Кале, похожий на худосочного тонконогого дьявола в человеческом обличье, хитро скалится над ее головой.

Неожиданно в проеме открытых дверей появилось сонное, все еще не проснувшееся лицо девочки, разбуженной скрипом и громким разговором из спальни. Не понимая, что происходит, она изумленно смотрела, как тело Иваны сгибается под сильной атакой Михайлы, приближающегося к оргазму. Она видела тень ее выпирающих ребер и мужские ладони на бедрах, вжатые как огромные клещи. Несколько минут она слушала ее болезненные стенания и его сладострастные возгласы, но, подумав, что в полутьме комнаты матери происходит что-то страшное, девочка крикнула изо всех сил:

– Мама!

В секунду все остановились в оцепенении, даже хитрая дьявольская усмешка замерла на лице Кале, а Ивана, как рыба, выскользнула из-под Михайлы, абсолютно голая, взяла девочку на руки и бегом отнесла ее в кровать. Девочка дрожала как испуганный олененок, не позволяя маме снять маленькую теплую ручку с ее шеи, по которой стекал ручеек пота.

– Мамочка, что они с тобой сделали? Они тебя били? – испуганно шептала девочка.

– Нет, Ангелина. Все в порядке. Не бойся, – Ивана пыталась успокоить ребенка.

– Тебе было больно?

– Нет.

– Ты меня обманываешь. Дай честное слово.

– Честное слово! – Она почувствовала, что ответ звучит неубедительно. – Ложись здесь, я тотчас же вернусь.