class="p1">Оставшись в одиночестве, я мысленно вернулся к разговору с отцом. Он прав, нужно больше тренироваться использовать электрическую и ментальную магию. И очень внимательно следить за темной магией. Заглянул в резерв — он был полон. Но пользоваться силой я пока не хотел, пусть и неясная тоска, идущая вместе с магическим истощением, давно исчезла.
Я вдруг вспомнил, что в одной из книг читал о связи родственных уз и типом сил. Автор отдельно указывал, что в семье чаще всего идут схожие способности.
К примеру, если взять нашу семью Вереховцевых, то, скорее всего, у моих братьев и сестер должны быть воздух и вода. В редких исключениях что-то может перепасть от членов семьи через одно-два поколения. Нужно будет при случае побеспокоить матушку и узнать о семейной магии получше. Вдруг где-то затесался троюродный дед с электричеством?
И все равно на фоне Вереховцевых, я сильно выделяюсь своими молниями. Обязательно возникнут вопросы. А это было бы крайне нежелательно. Но и скрывать это долго не получится. Вся Гильдия магов уже в курсе.
***
Остаток дня я откровенно бездельничал.
Заглянул в библиотеку, поискал информацию об истории семьи. Увлекся так, что чуть не пропустил ужин.
Мне в руки попалось толстое издание с подробным списком всех членов семьи и даже рисунком генеалогического древа. Чтобы его посмотреть пришлось развернуть сложенные листы бумаги. Художник постарался на славу! Каждое имя и даты жизни были вписаны в изящный щит, помеченный соответствующим значком магии. Чаще всего встречались синие и голубые отметки — воздух и вода. Но я нашел и другие: земля и целительство. Их было всего несколько. Значит, и тут тоже главенствовал принцип подбора пар по магии.
К моему огорчению, никаких упоминаний об электричестве мне найти не удалось.
Мой взгляд скользил по фамилиям и титулам, пока не уткнулся в интересный пробел. Как я понял, жил некий Вереховский Михаил Петрович, обычный маг со способностями к воздуху. Его женой стала Акимова Мария Михайловна. Ее имя и знак магии кто-то хотел сначала стереть, а потом жирно зачеркнул черным карандашом. Но с помощью лупы я смог разглядеть крошечные вкрапления розового цвета. От Михаила и Марии вниз шли три стрелки, но записей о детях никаких не было. Значит, их хотели выкинуть их из семейного древа, но оставили, как напоминание.
Я поискал отца с матушкой — под ними значились все шестеро детей. Георгий, Святослав, Елизавета с отметкой воздуха, Александр с водой, а Анастасия с целительством. Только возле меня еще не было отметки. Только пустой кружок. На мгновение стало обидно. Но я подавил в себе это чувство.
***
С отцом поговорить не получилось. Мария Федоровна сказала, что он неважно себя чувствует, и поэтому очередную беседу о моем будущем придется отложить. Я только пожал плечами. Все равно когда-нибудь этот разговор состоится.
А с утра в имение прибыли двое: худая, остроносая, как я понял, экономка с поджатыми губами и холеный мужчина с черными блестящими волосами и добродушным лицом — новый управляющий.
Когда я их увидел, то в голове сразу мелькнул образ “хорошего и плохого следователя”. Звали их Настасья Павловна Сухова и Максим Игнатьевич Цветков.
Их познакомили со всеми за завтраком, и вскоре эта парочка взяла в оборот всю прислугу. Потом проверяла запасы в кладовках, поминутно сверяясь с записями в большой амбарной книге.
Они везде ходили вместе. При этом никакой романтики между ними я не почувствовал. Скорее они были похожи на пожилую пару, между которыми чувства давно закончились, и осталась лишь привычка быть постоянно рядом читать мысли друг друга.
С первого взгляда я определил их способности, но на всякий случай решил спросить у матушки. Вместо ответа она сунула мне в руки их анкеты. В ней черным по белому было указано, что наши новые работники — воздушники. Угадал.
Управляющий и экономка ходили по всему дому, будто оценщики, требовательно оглядывали ковры, картины и статуэтки, расставленные по всему дому.
Я натыкался на их любопытные взгляды везде. То в библиотеке, то на террасе. На какое-то мгновение показалось, что они были одновременно повсюду!
Ближе к вечеру меня поймала матушка и заговорщически потянула на прогулку в парк. На ней было теплое пальто и голубая шаль. Погода стала портиться изо дня в день и становилось холоднее.
— Иногда энергия некоторых людей утомляет, — с улыбкой сказала она, взяв меня под руку. — Но я хотя бы избавилась от навязчивого желания утопить кабинет Дубского со всеми документами. Пусть теперь они разбираются.
— Как отец себя чувствует?
— Бодриться. Что еще ему остается, — Мария Федоровна с грустью оглядела горящие фонари. — Алексей, послезавтра мы с отцом поедем на прием, в честь дня рождения одного из отпрысков местного аристократа. И ты должен поехать с нами.
— Но зачем? Я же самый младший! — нахмурился я.
— И самый интересный. Бийск — город маленький, и всем, кто сейчас здесь живет, очень любопытно узнать о юном даровании семьи Вереховцевых. Подробностей они, конечно, не знают. И поэтому тебе нужно тщательно следить за тем, что говоришь. Ты еще манеры не забыл за лето?
Я машинально кивнул и задумался. Ведь она говорила о том, чего я боялся больше всего. Сначала меня покажут на одном светском рауте, как обезьянку заморскую, потом на другом. А там и, глядишь, пойдут многочисленные вопросы и предложения дружбы. Не успею оглянуться, меня уже женят.
— Ты же должен понимать, что такие приемы — отличный шанс завести нужные знакомства, обрасти полезными связями. В будущем это тебе пригодится.
К моему лицу приклеилась вежливая улыбка, но в голове царил форменный кавардак. А что, если черноволосый темный маг тоже там будет? Может ли быть это приглашение — ловушкой?
Словно прочитав мои мысли, матушка сжала мою руку.
— Мы с отцом все время будем рядом. Все будет хорошо. Там соберется узкий круг людей, и тебе не о чем волноваться.
Я кивнул ей в ответ, но спокойнее мне