Читать интересную книгу Пират - Фредерик Марриет

И, чтобы воодушевить людей, капитан Ингрэм разделся и сам встал к помпе. Освальд бросился к штурвалу, чтобы поставить корабль по ветру.

«Секэшен» снова шел по ветру, но его медленное движение свидетельствовало о том, как много воды находится у него в трюме. Люди работали изо всех сил еще час. Затем снова сделали замеры, которые показали: ВОСЕМЬ ФУТОВ!

Никто из команды не сказал ни единого слова о том, что не хочет больше работать, но все открыто выказали свое отношение к этому, в полном молчании люди надели робы и рубашки.

— Что будем делать, Освальд? — спросил капитан Ингрэм. Оба отошли в сторону. — Люди не хотят больше откачивать воду. И в самом деле, в этом нет уже никакой необходимости. Наша судьба решена.

— Судьба корабля, сэр. Так мне кажется. Во всяком случае, помпа больше не поможет. До конца дня на плаву нам не продержаться. Надо довериться шлюпкам, которые уцелели, и до наступления ночи покинуть корабль.

— Как? На переполненных шлюпках в штормовом море? — возразил капитан и печально покачал головой.

— Они, конечно, не самое надежное убежище, сэр, но все же лучшее, чем само море. Поддержать отвагу у людей и удержать их трезвыми — вот все, что мы должны сделать. Не стоит изматывать матросов работой на помпе, их силы понадобятся им не раз до того, как они ступят на сушу. Следует ли мне поговорить с командой, сэр?

— Да, Освальд, — согласился капитан. — О себе, видит Бог, я не беспокоюсь, но моя жена… мои дети!

— Друзья мои! — начал Освальд, подойдя к матросам, в угрюмом молчании ожидавшим решения капитана. — Нам надо попытаться спастись на шлюпках. Хорошая шлюпка все же лучше, чем тонущий корабль. Конечно, шторм продолжается, волнение для шлюпок довольно большое. Поэтому лучшее для нас — это как можно дольше оставаться на корабле. Давайте дружно возьмемся за работу и заложим в шлюпки продовольствие, воду и все необходимое. А потом положимся на милость Божью, на свои силы и умение.

— Ни одна шлюпка не сможет противостоять такому морю, — заметил один из матросов. — И я убежден, что последние часы жизни нужно провести весело. Что вы скажете на это, друзья? — обратился он к остальным.

Многие товарищи поддержали матроса. Тогда Освальд, схватив топор, подошел к говорившему и взглянул ему прямо в глаза.

— Уильям! — начал он. — Может быть, наша жизнь действительно коротка, но настоящие моряки не должны опускаться до такого веселья, какого ты хочешь. Я тебя в чем-то понимаю. Но мне было бы жаль испачкать свои руки твоей кровью или кровью других. Как то, что над нами есть небо, так будет и то, что я раскрою голову тому, кто попытается проникнуть в винный склад. Вы все знаете, что я не шучу. Но вы и сами должны стыдиться таких мыслей. Какие вы, к дьяволу, моряки и мужчины, если сейчас променяете на глоток вина возможность напиваться каждый день, ступив на твердую землю? Всему свое время. Но теперь настал момент, когда все должны оставаться трезвыми!

Поскольку большинство матросов заняло сторону Освальда, остальные были вынуждены подчиниться. Приступили к проверке и оснащению шлюпок. Две из них находились в хорошем состоянии. Часть матросов получила указание срубить крепления шлюпок, поскольку талей для их спуска за борт не осталось.

Еще раз замерили глубину воды в трюме: ДЕВЯТЬ ФУТОВ! Судно заметно погружалось в воду. Часа через два шторм стал стихать и волны, казалось, вернулись к своему обычному бегу. Все было готово. Матросы, занявшись делом, снова приободрились, и чувствовалось, что в них все более крепла надежда. В двух шлюпках было достаточно места и для команды, и для пассажиров. Но что станется с двумя малышами, ведь они в течение многих дней и ночей будут находиться в открытой шлюпке?

Капитан Ингрэм спустился в каюту к миссис Темплмор, чтобы сообщить ей печальное положение дел, и услышал из ее уст тот же вопрос: «Что же будет с моими малышами?»

Примерно к шести часам вечера все было готово к тому, чтобы покинуть корабль. Судно медленно было повернуто боком к волне, и шлюпки были спущены на воду. К этому времени шторм уже значительно успокоился, но судно так погрузилось в воду, что могло с минуты на минуту окончательно пойти ко дну. В таком положении как никогда от команды и офицеров требовались хладнокровие и решительность. Невозможно определить точно, в какой момент обреченное на гибель судно пойдет ко дну, и, конечно, людей в эти минуты больше всего тревожит мысль о том, что тонущий корабль утащит их за собой в пучину вод. Страх за свою жизнь, могучий инстинкт самосохранения толкали их побыстрее занять места в шлюпках. Однако порядок вскоре был восстановлен. Освальду поручили командовать одной шлюпкой, другая должна была принять под покровительство капитана Ингрэма миссис Темплмор и ее детей.

Когда все места в шлюпке Освальда были заняты, она отошла от корабля, чтобы уступить место другой, и легла в дрейф с подветренной стороны. Миссис Темплмор подошла к борту в сопровождении капитана Ингрэма, и ее переправили в шлюпку. Одна из кормилиц с малышом на руках заняла место рядом с ней. Коко сопровождал Джудит, другую кормилицу, державшую на руках второго ребенка. Капитан Ингрэм хотел уже снова подняться на борт судна, чтобы помочь им спуститься в шлюпку, но тут нос корабля неожиданно глубоко зарылся в волну, и шлюпка сильно ударилась о его корпус.

— О, Боже! Он тонет! — закричали в замешательстве матросы в шлюпке и веслами оттолкнули ее от судна, чтобы уйти от водоворота. Капитан Ингрэм, только что вставший на банку, чтобы помочь Джудит, потерял от толчка равновесие и упал. Прежде чем он поднялся, шлюпка уже отошла от корабля, и ее стало сносить в открытое море.

— Мое дитя! — в ужасе воскликнула мать. — Мое дитя!

— Назад, друзья! — закричал капитан Ингрэм, хватаясь за румпель.

Матросы, увидев, что «Секэшен» не затонул, взялись за весла и попытались снова приблизиться к нему. Но напрасно: они не смогли преодолеть встречный ветер и волну. Их относило все дальше и дальше в открытое море, в то время как мать, охваченная ужасом, простирала к матросам руки, умоляя их вернуться. Капитан Ингрэм подгонял команду, но вскоре понял, что все дальнейшие усилия напрасны.

— Мое дитя! Мое дитя! — кричала миссис Темплмор, поднявшись во весь рост и протягивая руки к кораблю.

По знаку капитана шлюпка развернулась. Миссис Темплмор поняла, что все надежды рухнули, и упала без чувств на дно шлюпки.

Глава пятая

Старая дева

Однажды утром, вскоре после описанного нами несчастья с «Секэшен», мистер Уитерингтон пришел несколько раньше обычного в столовую и обнаружил в своем обитом сафьяном кресле слугу Уильяма, который, упершись ногами в каминную решетку, был так погружен в чтение газеты, что не слышал, как в комнату вошел хозяин.