Читать интересную книгу Три желания женщины-мечты - Дарья Донцова

— Да, — удивилась я. — А что, возникли сомнения в наших хороших отношениях?

— Ты — подружка, — повторила Романова. И зачастила: — Нужны точные мерки — объем груди, талии, бедер, длина рукава и юбки. Ой, чуть не забыла! Как ты относишься к розовому? Мы решили сделать его основным цветом.

Я наконец сообразила, почему Варя так странно со мной разговаривает: она явно перепутала телефоны и обсуждает чей-то наряд для презентации.

— Варюша, ты набрала неправильный номер, попала к Таракановой…

Но собеседница, перебив меня, произнесла еще более странные слова:

— В моем положении вообще-то женщины глупеют, но я пока еще в адеквате. Привет, Вилка. Ты — подружка, цвет розовый. Не против?

— Не против чего? — окончательно растерялась я.

— Цвет нравится? — рассердилась Варя. — Тогда бери сантиметр.

— В принципе, да, нравится, — осторожно ответила я. — А зачем нужны мерки?

— Господи, ну как с тобой разговаривать? — вскипела Романова. — Разжевала тебе все, объяснила семь раз. И что? Повторяю снова: надо платье тебе купить.

Я ничего не поняла.

— Какое?

— Для подружки.

— Чьей?

— Моей! — заорала Варя. — Ну вот, в моем положении нужны только положительные эмоции, а я нервничать начала.

— Ты беременна? — неуверенно предположила я.

— Да!

— Поздравляю, — обрадовалась я.

— Так, — протянула Варвара, — ясненько, ты опять не прослушала автоответчик.

— Есть грешок, — забормотала я, — забываю его включать.

Романова издала стон.

— А я-то распиналась, детали описывала… Тараканова, ау, ты здесь?

— Ну конечно, держу трубку около уха, — заверила я.

— Выбрось из головы всякие другие мысли, встрепенись и слушай внимательно, — приказала подруга. — Я жду ребенка. Мы с Мишей решили пожениться. Свадьба через месяц. Ты подружка невесты, всего вас четверо, основной цвет праздника розовый. Мое платье белое, а платья подружек — цвета зари. Теперь разобралась?

— Да, мерки пришлю, спасибо за приглашение, очень рада за вас с Мишей. Что вам подарить? — на одном дыхании выпалила я.

— Подожди с презентами, есть более значимые проблемы, — сказала Варечка. — Размеры нужны сегодня, времени мало, если не успеем подготовиться в срок, торжество не состоится, потому что я не влезу в подвенечный наряд. Ты не представляешь, живот увеличивается с пугающей скоростью. Похоже, я рожу слона!

— Сию секунду возьму сантиметр, — пообещала я.

— Отлично. И закажи билет, — продолжала Варя, — мы всем оплатим дорогу, но каждый сам покупает проездной документ.

— Праздник не в Москве? — удивилась я.

— В Каргополье, на родине жениха, — объяснила Романова. — У Миши сто пятьдесят тысяч родни, и если она вся в столицу потянется, мы разоримся на гостинице и ресторане. А в Каргополье тети-дяди пир горой сами организуют. Для них это дело чести, там принято праздниками меряться, у кого круче. Из Москвы в этот замечательный край ходит фирменный поезд «Лабуда».

— Отличное название, — захихикала я.

— Не вздумай при моей новой родне на эту тему шутить! — предостерегла Варя. — Обидишь насмерть — лабуда их национальное блюдо. Поезд раз в неделю по четвергам утром укатывает из Москвы и в пятницу вечером на месте.

— Долго как ехать… — загрустила я. — Варюша, лучше я полечу самолетом, хоть и боюсь его до трясучки. Понимаю, что вы оплачиваете билеты, по железной дороге дешевле, но можно я сама оплачу свой перелет? Неохота почти двое суток на полке трястись, да еще неизвестно, кто в соседях окажется.

Романова тихо кашлянула.

— Вилка, в Каргополье даже на метле не приземлиться, там нет аэропорта.

— Ерунда, — засмеялась я, — справлюсь со своим страхом и долечу куда можно, потом возьму такси до места.

Варвара издала стон.

— От города Олегов, где садятся авиалайнеры, на рейсовом автобусе семь часов езды до Каргополья. Причем учти, тамошний транспорт совсем не тот, на котором из Парижа в Милан катаются — с биотуалетом, кондиционером, буфетом и остановками в интересных городках. Тебе придется сесть в страшный полуразвалившийся рыдван, сортир в придорожных кустах, для приятного сквознячка раскрытые окна, куда пыль с трассы летит. Остановок будет много, в каждой деревне. Одна бабка с козой выйдет, другая с поросенком сядет. Ездила когда-нибудь рядом с хрюшками?

— Нет, — честно ответила я.

— Лучше и не пробуй, — отрезала Романова, — не понравится. Не из экономии про поезд говорю, просто это наиболее приемлемый в данном случае транспорт. Кстати, в составе есть вагон под названием «сингл-бизнес», в нем всего два купе, оба одноместные, с душем, туалетом, рукомойником. Поедешь царицей. Утром завалишься на полку, никаких соседей, лежи, пиши новый роман, читай, проводники по звонку прибегут. Поверь, полный кайф! Отдохнешь в пути. Или без помех поработаешь.

— Ладно, — сдалась я, — лучше полтора дня в комфортных условиях, чем семь часов в компании с поросятами и козами. И, откровенно говоря, самолет меня очень пугает.

— Правильно решила, умница, — похвалила Варя. — А, я забыла еще один довод привести: местный автобус может сломаться. Тогда кранты, застрянешь в деревне неизвестно насколько, пока покойника реанимируют.

Глава 6

Утром, когда я спустилась в столовую, там уже сидели Элла, Олег, Виктор, Алла и Нина Анатольевна.

— Виолочка, — засуетилась хозяйка, — хотите какао? На соевом молоке. Налить кружечку?

— Чашку, — неожиданно сказал Витя Арефьев.

— Прости, дорогой, ты о чем? — не поняла теща.

— Кружка — высокий полый сосуд из разнообразных материалов емкостью более двухсот пятидесяти миллилитров. Чашка — низкий полый сосуд небольшого объема, менее двухсот миллилитров, — пробасил зять. — Слова «кружка» и «чашка» не синонимы. Сейчас на столе представлены чашки. Поэтому, Нина Анатольевна, Виоле Ленинидовне надо предложить чашечку какао.

— Ага, — пробормотала хозяйка, — ты, наверное, прав.

— Сам путал посуду, — признался Виктор, — но перед Новым годом готовился к конкурсу «Знаток фарфора», тогда и прочитал материал.

— Ага, — повторила Нина Анатольевна, — ну… конечно…

— Мама, что за ерунда? — воскликнула Алла. — У меня вилка лежит справа!

Нина прикусила губу.

— Да? Разве это плохо?

Аллочка покраснела от злости.

— Плохо? Да это безобразие! Полное незнание сервировки! Справа должен быть нож, а вилка слева. Повторяю: вилка — слева! Сто раз объясняла, как правильно класть приборы, и все впустую, у тебя в голове ничего не задерживается. Купи книгу по этикету, законспектируй, потом все наизусть выучи. А то стыдоба! Еще ты бумажные салфетки всем на тарелки бросаешь.

— Разве нельзя? — прошептала Николаева.

— Нет! — завопила дочурка. — Нет, нет и нет! И хлеб кладут в корзинку, а не на овальное блюдо. Мы жрем, как в рабочей столовке завода резиновых клизм! Кстати, откуда такая мерзотная скатерть?

— Мне она показалась красивой, — сказала Нина Анатольевна, — с колокольчиками.

Алла скорчила рожу.

— На ней олени, Дед Мороз и елка. То есть она предназначена для Рождества и встречи Нового года, а у нас на дворе август. Ку-ку, мамуля, лето за окном!

Глаза Нины Анатольевны налились слезами.

— После завтрака поменяю. Можно постелить желтую с цветочным орнаментом. Подойдет?

Аллочка выдохнула, ее щеки побледнели, злоба испарилась.

— Да. Прекрасный выбор. Мамуля, сегодня вкусный салат из моркови, удался на славу.

— Правда? — мигом повеселела хозяйка. — Вкусно?

— Восхитительно! — воскликнула дочь. — Заправка на высшем уровне. Ты гениально готовишь!

Нина Анатольевна расцвела.

И тут Виктор откашлялся.

— К вопросу о сервировке. Блюда следует…

Лицо тещи вновь стало несчастным. Я решила вмешаться:

— Какие роскошные орхидеи! Украшение для царского стола!

— Это Элла их выращивает, — объяснила Нина Анатольевна. — Видите, сколько цветов повсюду? Невестка гениально пестует растения.

— Я заметила в глубине сада оранжерею, — кивнула я, — но она оказалась заперта.

— Жена Олежека никого туда не пускает, — сказала Нина Анатольевна, — говорит, цветы посторонних боятся.

— У них есть душа, — подхватила Элла. — А дверь я всегда закрываю, потому что разница температур может убить орхидею. В помещении поддерживается специальный климат, а если постоянно впускать внутрь воздух с улицы, может беда случиться. Виолочка, хотите устрою вам экскурсию в дом моих растений?

— Не советую соглашаться, — вмешалась Нина Анатольевна. — Я один раз сунулась в оранжерею и еле жива осталась. Там нечеловеческие условия — жара, влажность, пахнет непотребно. Больше я туда ни ногой. И вам, Виола, не советую, задохнетесь.