его волосатым паучьим лапкам бесконечными струями сочилась чёрная жидкость. Несмотря на то, что он был разумен, он сразу отправился в бой. Удары огромных лап успешно парировались клинками, с каждым ударом он скорее приносил урон себе. Но только мы ослабили бдительность, как он сильнейшим ударом откинул Ефима в чернильные паучьи сети, по которым бегали детёныши величественного чудовища.
Всего двух ударов хватило, чтобы лишить тварь пары конечностей, но с каждой секундой маленькие детёныши всё больше и больше подбирались к Ефиму. Стоило им попробовать демонической крови, как они замертво падали. Оно и не удивительно, в них не заложен каннибализм. Той секунды, которую я затратил на проверку взглядом состояния Ефима хватило, чтобы паук, разинув пасть, набросился на меня, пытаясь пожрать. Моя механическая рука сама бросилась ему навстречу, встав поперёк глотки паука, что спасло мне жизнь. Вот зачем нам выдали легковоспламеняющиеся бомбы перед заданием. Без сомнений я забросил бомбу в глотку разъярённого членистоногого монстра. В мгновение он вспыхнул огнём, издавая истошный крик, после которого его детёныши послушно разбежались по углам, не в силах помочь отцу. Освободив Ефима, нам ничего не оставалось, как молча наблюдать за агониями Зависти.
Я: "В чём смысл? Зачем мы подвергаем себя и других мучениям?"
Ефим: "Только после десятков убийств, ты всё же задумался об аморальности своих действий? Не ожидал."
Я: "Нет, мне абсолютно плевать на все физические и душевные страдания живых существ, я лишь пытаюсь понять зачем я живу, может легче просто сдаться и пасть от рук людей"
Ефим: "Жизнь, как и само бытие не имеет ни цели, ни смысла. Но именно это делает нас равными со всеми тремя мирами и другими существами, мы все — продукт случайного стечения обстоятельств"
Я: "Представь, если окажется, что всё это иллюзия, и мы страдаем зря, и мы не более как персонажи какой-нибудь книги"
Ефим: "Это ничего не меняет, даже если мы не более чем творения смертного писателя, это не делает его лучше нас, и не принижает нас как существ. Жизнь этого автора тогда тоже бессмысленна, и все его труды будут насмарку, когда вселенная перестанет существовать, и всё погибнет, став прахом бытия…"
На этой тяжёлой ноте мы обнаружили новый разлом, через который и вышли. Перед уходом мы оторвали голову догорающей зависти и закинули ещё бомб, которых вполне было достаточно, чтобы сжечь это место дотла со всеми его жителями.
После перемещения в верхний мир, мы оказались посередине дороги, простирающейся на многие километры. На горизонте виднелся неоновый город.
Я: "Пусть этот бой и показался простым, но я так больше не могу, я устал проливать кровь, виновных и невиновных. Кто я такой, чтобы творить великий суд?"
Ефим: "Ты новое правосудие, как и все, кто остался в этом мире"
Над головой, далеко в небе, с шумом турбин пролетели боевые самолёты.
Я: "Это человеческие устройства?"
Ефим: "Похоже на то, но зачем им новое оружие, если они уже победили и ангелов и демонов?"
Я: "Похоже они теперь воюют сами с собой"
Вслед за воздушными истребителями, пролетели огромные, словно летающие тюрьмы, летучие суда. На самолётах были символы террористических организаций.
Я: "Не может быть… Они поймали четверых смертных грехов…"
Из огромных летучих тюрем выпрыгнули разъярённые титаны: Лень, Гнев, Чревоугодие и Жадность. Все они выглядели под стать своим именам: Лень — это было огромное многорукое существо, каждая его рука была в десятки метров, что и позволяло заражать смертных своим грехом, у него не было ни рта, ни глаз, вообще никакого лица, лишь облепленный руками кусок плоти. Гнев выглядел как настоящий дьявол, огромный чёрный ангел, с кроваво-красными зрачками, наполненными кровью, а его когти представляли собой десятки холодных орудий. Чревоугодие выглядело как огромный кусок плоти, как бочонок с пузом, всё его тело было покрыто ротовыми отверстиями с острейшими клыками, вся его кожа была болотно-зелёного цвета. И последний, Жадность — самый огромный бескрылый титан, его клыки и зубы были золотого цвета, кожа тёмно-синяя, словно огромный синяк. У него было четыре пары рук, и девять ярко-жёлтых глаз, словно девять свечек, которые отказывались тухнуть от сильнейшего ветра.
Я: "Подожди, не просто же так люди отправили нас сюда… Только не говори, что в городе…"
Ефим: "В городе похоть, эти идиоты решили стравить пять смертных грехов"
Похоть в свою очередь выглядела неоновым чудовищем с пушистой кислотной шерстью, на его мохнатой голове находились три лица: демоническое, животное и человеческое.
Я: "Это же уничтожит их мир…"
Ефим: "А нам то что, уничтожим все три мира: землю, рай и ад, нам стоит поторопиться"
Глава 7 Смерть миров
Мы оказались в неоновом городе, который был уже практически уничтожен. Все пять смертных грехов сцепились в смертельной хватке, баланс греха нарушен.
Не успели мы моргнуть, как сокрушительная атака Лени снизошла на нас. Огромные многометровые конечности наносили сокрушительные удары по нам, наши лезвия временно обеспечили нам защиту, но на них уже появлялись первые трещины. Я сделал резкий рывок и, собрав всю свою силу в кинжал, я нанёс резцовый удар по конечностям чудовища, одна его рука послушно отделилась от тела, но титан не пошатнулся. Десятками рук он схватил меня и принялся душить. От огромного давления из моей глотки вырвалась пинта чёрной крови, я больше не ангел, на своём кровавом пути я обрёл демоническое начало, но оно никак не поможет в нынешней ситуации, ещё секунда и мои внутренности лопнут и зальют всё кровью, титан этого и добивался. Мгновение, и вот спасение, Ефим своим клинком рассёк голову демона, огромная башка титана моментально разрушилась пополам, и обе части разлетелись в противоположные стороны. Стоило мне на секунду выдохнуть, как туша чревоугодия рухнула на Ефима, его накрыло трупом титана, на моих глазах заблестели прозрачные слёзы: единственный товарищ, который у меня был, находится на грани смерти. Единственный, кто волей не волей мог составить мне компанию в одинокой борьбе, пал. Мои глаза наполнились кровоточили. Несмотря на сильную потерю крови, я решил совершить последний рывок, всё равно я не жилец. Мой клинок засиял красным пламенем, и я бросился на полумёртвую Жадность. Набросившись, я принялся рвать и терзать гиганта, но стоило мне испить глоток его крови, как моё тело переполнилось энергией. Из моей второй руки вылез титановый раскалённый клинок, крылья увеличились настолько, что превосходили меня по размерам в десятки раз, слепой гнев затуманил мой рассудок, за секунду, сам того не осознавая, я